Леон Стоувер - Стоунхендж
Интеб поглядел на пьющих мужей.
– Едва ли это им придется по вкусу.
– Ерунда. Взять дан, выиграть битву – только половина дела, мне нужен Темный Человек.
Когда они поднялись, небо еще оставалось черным. Слышались стоны и звучные пинки, которыми пробуждали к жизни самых пьяных. Эсон разрешил быстро перекусить и попить, и с первыми лучами солнца они уже оставили дан. Йернии выражали горькое сожаление относительно состояния усов и прически. Эсон обещал им, что перед битвой даст время, чтобы привести себя в порядок. Он сам задал темп – сперва они бежали легкой рысью, потом перешли на размашистый шаг. Легкий утренний дождь также огорчил франтоватых йерниев, но он стих к полудню, когда воины остановились возле реки, служившей границей земель обеих тевт. Холмы окружали ровное плато, тянувшееся до горизонта, и лишь изредка взгляд встречал редкие деревья. Они добрались до дома одного из отставных воинов тевты Дан Уала, попытавшегося сбежать в дан. Его перехватили и зарубили. Сделали короткий привал, съели все, что нашлось в доме, и отправились дальше. Вдали над равниной поднялась круглая стена дана, над которой завивался дым многочисленных очагов. К досаде Эсона, пришлось сделать еще одну остановку – чтобы йернии могли привести перед битвой в порядок усы и прически. Потом они двинулись дальше.
Воины Дан Уала поджидали их на валу – они успели получить предупреждение. Атакующие йернии остановились, выкрикивая оскорбления стоящим на валу воинам… Гнев мешал Эсону дождаться исхода ритуальной перебранки. Он выстроил своих микенцев в линию – но так, чтобы никто не мог подвернуться под меч соседу, и повел их вперед. Они спустились в ров и направились вверх по насыпи. Их встретил неожиданный град камней – йернии Уалы запаслись ими. Камни отскакивали от щитов и доспехов, не причиняя вреда. Микенцы поднялись вверх.
Пытавшихся сопротивляться сразу же перебили. Мечи мерно ходили вперед и назад, йернии гибли под ними. Даже шедший чуть позади Интеб умудрился высунуться из-за спины Эсона и погрузить острие меча в живот йерния. Меч вошел в тело легко, воин выронил топор и со страшным стоном упал на землю. Его руки, стиснувшие рану, мгновенно окрасились кровью. Ощутив легкую дурноту, Интеб решил держаться чуть подальше. И его чуть не сбили с ног союзники-йернии, воспылавшие воинственным духом при виде подобных подвигов.
Сражающиеся распались на отдельные группы, воины кричали, визжали, получали раны и умирали. Воинов Дан Уала было много – больше, чем в двух союзных тевтах, и они сражались отчаянно, спасая собственную жизнь. И победили бы, не будь здесь микенцев, беспощадно расправлявшихся с врагами. Те бились доблестно, но их убивали, и очень скоро уцелевшие не выдержали и обратились в бегство. Некоторые бросились через свои комнаты в женские помещения, победители с воем преследовали бегущих. Эсон ткнул мечом в спину одного из них, но легкий укол только ускорил бегство. Через спальные помещения они выбежали на балкон, вокруг с визгом разбегались женщины. Раненый йерний соскочил прямо на землю, Эсон в тяжелой броне мог лишь неторопливо последовать за ним по бревну с зарубками. Очутившись внизу, он бросился следом за раненым, укрывшимся теперь за высоким голубоватым камнем, поднимавшимся подобно колонне из земли. Скривившись от боли в ране, тот отбросил топор и, упав на землю, принялся молить о пощаде. Эсон огляделся – битва почти завершилась. Кое-где еще кружили схватившиеся воины – внутри и снаружи огромного полумесяца высоких камней, располагавшихся внутри дана. Но последние воины Дан Уала поняли, что побеждены, и побросали топоры. Битва закончилась.
– Отведи меня к Темному Человеку, – обратился Эсон к воину, распростершемуся перед ним на земле, ткнув его кончиком окровавленного меча. Поднявшись на ноги, воин поглядел на него круглыми и белыми, словно собственные волосы, глазами и направился ко входу в дан. Эсон держался у него за спиной, пока они продирались сквозь толпу ликующих йерниев. Те отпиливали кинжалами головы поверженных соперников. Со всех сторон доносились стенания женщин Дан Уала. Один из воинов-неудачников, так и не сразивший в бою противника, возмещал неудачу, взгромоздившись на одну из женщин – прямо между ранеными и убитыми. Вокруг стояли детишки, засунув пальцы в рот, и наблюдали.
Здесь была такая же черная дверь, как виденная Эсоном раньше, и тот же странный запах, – и хозяина снова не оказалось в комнате.
– Он должен быть тут! – заорал Эсон и, ударив краем щита в лицо, сбил воина на землю. Тот взвыл и постарался откатиться подальше, торопливо бормоча:
– Он был здесь, я знаю. Вас заметили, нас предупредили, – мы взялись за топоры. Может быть, он тогда и убежал… не бей меня больше – я не знаю, где он.
Гнев начинал отступать, и Эсон обретал понемногу способность думать. Темный Человек не мог уйти далеко: предупредили обитателей Дан Уала не так давно. Его нужно преследовать. Но куда он мог направиться? В следующий дан, к северу отсюда, в Дан Финмог? Где еще Темный Человек может найти убежище? Его нужно догнать. И Эсон пинком поднял воина на ноги.
– Вставай, веди меня в Дан Финмог. Кратчайшим путем.
На открытой равнине негде укрыться, и Эсон побежал, острием меча заставляя раненого йерния бежать перед собой. Они поднялись на небольшой пригорок и увидели, как вдали ровным шагом от них уходили три темные фигуры. Эсон издал победный вопль… и рванулся вперед, оставив йерния позади. Он бежал, как еще никогда не бегал, забыв об утомлении и о тяжелой броне, – так раззадорил микенца вид беглецов. Один из них – Темный Человек.
Оказавшись ближе, Эсон заметил, что двое из бегущих – женщины, юбки неуклюже хлопали их по ногам, спины отягощали мешки. Одна из них оглянулась и завизжала. Обе остановились на миг и с криками, побросав мешки, пустились бежать в противоположные стороны. Мужчина метнулся за одной, остановился, бросился к оставшимся на земле мешкам… и остался возле них. Он низко поклонился подбежавшему Эсону, потом выпрямился и, сложив ладони перед грудью, проговорил тонким шепелявым голосом:
– Приветствую тебя, о благородный Эсон, сын царя Перимеда, будущий царь Микенский. Приветствую тебя, Эсон.
Он был немолод и жирен, этот человек с оливковой кожей. Черная борода, в которой пробивалась седина, была завита и напомажена, как и длинные волосы, подстриженные над плечами. На нем была цветастая расшитая шапка без полей, плотно прилегавшая к голове. Темно-синее одеяние, расшитое черной нитью, доходило ему до лодыжек. С подола его свисали кисти, ими же была украшена накидка, наброшенная на плечи. С пояса свисал богато украшенный меч с самоцветами на рукояти. Когда человек потянулся к мечу, Эсон поднял свой. Но Темный Человек, вынув оружие из ножен, бросил его на землю перед Эсоном.
– Кто ты? И откуда знаешь меня? – спросил Эсон.
– Кто не знает Эсона, вершителя великих дел? Я – Сетсус, тот, кто поможет тебе.
– Ты – тот Темный Человек, что поднимал йерниев против меня. Пришло время твоей смерти. – Замахнувшись мечом, Эсон шагнул вперед. Сетсус отступил, глаза его расширились от страха, кожа побледнела.
– Нет, Эсон, нет, витязь из Арголиды, выслушай меня сперва. Я многое знаю и многое открою тебе. Вот золото, вот сокровища – они будут твоими. – Он упал на колени возле ближайшего мешка, раскрыл его трясущимися пальцами и протянул Эсону горсть золота. – Все это будет твоим, я могу быть тебе полезным.
– Откуда ты? И что делаешь здесь со своим золотом?
Сетсус чуть успокоился – смерть на какой-то миг отодвинулась от него. Он поднялся, не выпуская из рук золотых топоров и дисков.
– Я простой торговец, покупаю и продаю и тем зарабатываю себе на хлеб. Я из города Троя, он далек, настолько далек отсюда, что мне страшно думать об этом, тем более что я перестал быть там желанным гостем. Есть вещи, которые не должны беспокоить могучего воина: политика, скажем, или борьба за власть. Теперь здесь будут править другие, йернии не будут видеть в Сетсусе друга: он должен возвратиться домой на край света, чтобы спасти свою шкуру. Я бывал в далеких краях, странствовал по многим рекам, торговал в поселках и городах. И я пришел в эти края, в Дан Уала, где пересекаются торговые пути. С востока и юга приносят сюда янтарь, бронзу и драгоценности. Здесь оканчивается тропа, по которой альбии несут свое красное золото с зеленого острова. Здесь я и оставался, а мое скромное умение купить и продать помогало мне выжить.
– Ты лжешь, шмат грязного сала из зловонной Трои. Я знаю людей вашего города – языки их подобны змеиным. Правда не знакома вашим устам, ложь каплет с ваших намалеванных губ, словно дождь из облаков. Погляди-ка – или ты считаешь меня дураком? – Протянув руку, он вырвал небольшой топорик из рук троянца. – Двусторонний топор Атлантиды. Ты здесь служишь атлантам?
– Я торгую с Атлантидой, конечно: выгода есть выгода…
![Гарри Гаррисон - Дома [= Мир Родины; Родина; На Земле]](/uploads/posts/books/55882/55882.jpg)