Федор Вихрев - Смертный бой. Триколор против свастики
— Не отвлекайся, Сережа, продолжай, комбриг в курсе, докладывать не надо.
Сережа продолжил свое занятие, заключавшееся в распечатывании карт городских кварталов с какого-то сайта — об этом свидетельствовала стопка уже готовых листов, громоздившаяся рядом с принтером. Из-за дверей кабинета с табличкой «Директор» доносились звуки разговора на повышенных тонах, правда, отчетливо разобрать можно было только отдельные окончания отдельных слов — «…опу», «…ать», «…уй» и так далее.
— Комбриг зампотеха дрючит, — смущенно улыбнувшись, прокомментировал Федосеев, не углубляясь в то, за какую провинность оный получает по шапке.
Через пару минут дверь распахнулась, из нее вылетел взмыленный майор, пулей пролетевший мимо нас и галопом, с цоканьем копы… подкованных ботинок пронесшийся по коридору. Федосеев аккуратно просочился в кабинет, через несколько секунд высунулся и сделал рукой приглашающий жест.
В кабинете нас встретил подтянутый полковник. Эффект подтянутости слегка смазывался видом его обмундирования — в отличие от чистенького камуфляжа зампотеха, форма полковника была не только помята, по и изрядно испачкана, причем испачкана кровью. И неудивительно — левая рука выше локтя у него была явно толще правой, похоже, перевязана.
— Командир 11-й гвардейской механизированной бригады полковник Романенко!
Мы представились в ответ — сначала я, потом Володя, последним — Старый.
— Товарищ полковник, давайте так договоримся: мы тут люди, как бы это сказать, полувоенные, со своей спецификой, поэтому предлагаю официоз свести к необходимому минимуму. Меня зовут Константин, это — Володя, а это — Саша.
— Дмитрий, — еще раз представился комбриг и по второму кругу пожал всем руки, — только, чур, когда наедине, Женю, — показал он на Федосеева, — в расчет не берем, он парень свой.
— Дима, скажи, пожалуйста, на кой бес мы вам понадобились? У вас тут, по-моему, до сих пор весело, не до наших тем еще?
— Дело в следующем. В юго-западной части Кобрина, — комбриг показал в склеенную из распечатанных листов карту города, — еще находятся немцы, по нашим расчетам — силами до пары батальонов. Засели, заразы, по домам, придется их выковыривать. Но это не главное. По нашей информации, они там такого успели наворотить… У них, как они только на реке встали, — новое движение пальца на карте, — видать, СС, или каких там еще, в тылу появились, ну и с населением стали… Одним словом, вот здесь, — палец показывает на овал на карте, — устроили натуральный концлагерь, как в войну. Тьфу ты, черт, никак привыкнуть не могу. Короче, концлагерь, как прошлый раз. Но прошлый раз здесь евреев хватало, а сейчас-то с ними негусто, поэтому хватать стали всех — от детей до стариков, всех, кто эвакуироваться не успел или не смог. Ну и… Сами понимаете. Точной информации пока нет, но приказ есть — все нужно, как это мне сказали, «процессуально оформить». А у меня этим заниматься некому, особисты сказали, что они с такими вещами сроду дела не имели, практики нет, да и других дел у них сейчас хватает. Вот, полюбуйтесь, — он продемонстрировал «толстую» руку. — Вышел капитан милицейский, в форме, через реку, вплавь, мол, сведения важные, ведите к главному. Его — ко мне, даже не разоружили. Начал с ним разговаривать, чувствую — темнит что-то. Он, видать, тоже почувствовал, «Макарова» вытащил и саданул. Хорошо, Женя рядом был — по руке ему дать успел, а то бы…
— А где сейчас этот деятель? — заинтересовался Володя.
— Где, где. Где и положено. Женя не рассчитал чуток — когда валить его стал, головой об асфальт приложил, насмерть.
— Жаль. — Старый тоже уже вошел в суть нашей работы.
— Товарищ командир, товарищи, ну я ж не специально…
— Ладно, проехали, — перебил начавшего оправдываться капитана Володя. — Дима, расклад вот какой: мы с коллегой, он в машине остался, из комитета — мы, собственно, в таких делах тоже без опыта, зато остальные — милиция, прокуратура — собаку съели. Так что, может, мы твоим особистам лучше поможем — у нас как-никак опыта побольше, все-таки Кавказ даром не прошел, фильтр организуем, как положено, с пленными работу наладим.
— Добро. Женя, дай команду — особиста ко мне.
— Да не стоит, я сейчас коллегу захвачу, а Женя нас к ним проводит — наверняка ведь уже подвальчик какой присмотрели?
— Само собой. Магазин соседний заняли, там устроились.
— Володя, вы бэхов с собой возьмите — они скорее вам, чем нам, пригодятся.
— Лады, если местные против не будут.
— Не будут. Я их ощипал слегка, так что у них сейчас каждый человек на счету.
— Что, потери большие? — спросил я после того, как Женя и Володя вышли.
— Да как сказать. По меркам той войны — минимальные, конечно. А так… У нас же двадцать лет никаких войн, конфликтов. Не привыкли мы людей терять — вообще. А тут, сразу… Такие вот дела, — достаточно уклончиво ответил комбриг.
— При зачистке будет хуже.
— Зачистку не мы проводить будем. Вечером подходит батальон из 17-й бригады — российской — их из Чечни к нам перебросили.
— А… понятно. Ну, у тех ребят опыт в таких делах имеется. А еще кто будет?
— А то. Вы ж еще не в курсе, наверное?
— «Не в курсе» чего?
— Казахстан в боевые действия включился. Сегодня их десантники в Минск прилетели, сейчас наверху их определяют. Армения с Азербайджаном подключились — тоже какие-то войска присылают, причем совместной боевой группой. Грузия — и та уже две свои бригады направила, на Украину, правда. Короче, «вставай, страна огромная»… Вы что, телевизор вообще не смотрели?
— Смотрели немного, вчера.
— А Интернет?
— Да как-то не до того было.
— Ну, мне проще, у меня компьютерный гений озадачен. Лавринович!
В кабинет быстро вошел лейтенант Сережа.
— Товарищ лейтенант, доложите, что у нас в мире происходит.
— Товарищ полковник. Согласно последним разведданным, полученным на «Интерфаксе» и «РИА Новости», самолеты ВВС Казахстана приступили к выполнению задач по непосредственной поддержке войск Союза на Украинском и Белорусском фронтах. Горной бригадой освобожден Трускавец на Украине, в Калининградской области наши войска перешли в наступление, куда именно — не уточняется, пишут, что наступление развивается успешно. Берлин опять бомбить полетели — ну, про это каждые три часа пишут. Ну, по мелочам много…
— Интересно, кто-то из гансов уже в нете разобрался, как считаешь?
— Думаю, что разобрался кто-нибудь, только толку-то. Пока им сведения наверх поступят, пока они будут думать, пропаганда это или нет. Они же к освещению боевых действий в режиме реального времени не привыкли. А, вот еще. На «Рутьюбе» уже несколько десятков роликов выложено — летуны снимали, со штурмовиков, и истребители. Забавные такие ролики. Ну и бойцы с мобил — тоже. Стоит посмотреть.
— Потом посмотрим, после победы. Вот что, Сергей. Сейчас от моего имени распорядись, чтобы людей на довольствие поставили, разместили — короче, как положено. Условий, товарищи, сами понимаете — минимум. Жилой дом выделим, связь, питание обеспечим — и все. А завтра уж сами — после зачистки ваша работа начнется.
— Товарищ полковник, мои бойцы тоже хотели бы поучаствовать… — начал Саня.
— Товарищ капитан, вы в армии. Так что отставить свои хотелки до демобилизации, а пока — слушай приказ. Вы обеспечиваете безопасность следователей до начала их работы, во время работы и после работы. Приказ ясен?
— Так точно, товарищ полковник.
— Тогда — выполняйте. И бойцам разъясните, чтоб никакой партизанщины.
Выйдя от Романенко, мы направились к нашим машинам. Лейтенант Лавринович на «уазике» возглавил колонну, и мы двинулись обратно, к окраине города, занимать отведенный нам «особняк».
Устроились мы нормально — нам на откуп отдали здание общежития какого-то ПТУ или техникума — так что было, где поспать и сварганить чайку, присутствовала даже комната развлечений с шашками, шахматами и телевизором. Приблизительно через час, после того как мы начали обустройство, подъехала «буханка» с прапором из продслужбы белорусской бригады. Прапор, почему-то слегка нервничая, передал под расписку коробки сухая на 45 человек, пробурчав, что это нам на три дня. Что-то в его поведении насторожило очень вовремя вернувшегося от особистов Михалыча.
— Что хмурый-то такой? Хочешь, анекдот расскажу? Слушай, значит, приходит мужик в кабак, подходит к бармену: налейте, говорит, мне два по сто в один стакан. А бармен ему отвечает — да вы что, стакан только сто пятьдесят вмещает. Да? Ну, тогда налейте два по сто в два стакана. Бармен наливает, мужик в один стакан переливает — ровно по краю. Бармен ему: вы что, кудесник? Мужик: нет, обэхаэсэсник. Контрольная закупка. Намек понял?
— Понял, — ответил прапорщик, у которого анекдот Михалыча почему-то не вызвал никакого прилива бодрости. — Товарищ капитан, — обратился он к Старому, который, как представитель «принимающей стороны», занимался канцелярщиной, связанной с проставлением автографов в графе «получил», — тут у нас писарь что-то напутал, в накладную не внес. Я сейчас запишу и отдам.
