Евгений Белогорский - Во славу Отечества! Часть II
Клемансо попытался успокоиться и закрыл глаза, крепко сжав пальцы.
— Спокойней, спокойней, — говорил он сам себе, — сейчас нужно принять верное решение.-
В этот момент громко зазвонил телефон, напрямую соединяющий президента с Фошем.
— Да, Фош, что у Вас нового? — быстро спросил Клемансо и потому, как собеседник протянул с ответом, понял, что ничего хорошего тот сообщить ему не может:
— Говорите, Фош!-
— Мне, только что, сообщили данные воздушной разведки, господин президент. Наши лётчики засекли новые причальные мачты противника, возле одной из которых пришвартован монстр. Сейчас он только один, но, скорее всего завтра их будет больше.-
— Что с подкреплением? Вы сможете ускорить его переброску? Париж горит!-
— Я прекрасно вижу это, господин президент, но ничего не могу поделать. Четыре часа назад кронпринц возобновил свои контратаки под Реймсом, начался мощный артобстрел Вердена. Всё это связывает мне руки в оказании помощи столице. Если фронт рухнет, то потеря Парижа будет малым злом по сравнению с нашим отступлением к Сене.-
— Неужели нечего нельзя сделать, Фош?-
— Мною уже отдан приказ о конфискации всех частных грузовиков и такси для нужд фронта, но это мало к чему приведет. При хорошем положении дел часть войск смогут прибыть в Париж через 18 часов, но это только пехотные части и ими придется затыкать дыры под огнем врага.-
— Вы не обращались к русским, господин президент? — осторожно поинтересовался собеседник, — я спрашиваю это лишь потому, что сейчас самый последний момент просить у них помощи для спасения столицы. Завтра утром будет уже поздно, если учесть, что они смогут начать своё наступление через сутки. Это самый минимальный срок для подготовки операции такого масштаба.-
— Я Вас понял, маршал, — саркастически произнес Клемансо, — всего доброго.-
— До свиданья, господин президент, — квакнула трубка, и Фош разъединился.
Клемансо вновь попались на глаза заголовки газет, и он содрогнулся, представив какой грязью обольют его газетчики, если падёт столица. Как нормальный политик своего времени он научился не бояться этого, выработав за годы своего пребывания во власти стойкий иммунитет к душевным мукам. Холодный ум Клемансо прекрасно понимал, что падение Парижа резко ухудшит не только его положение, как президента, но и нанесёт огромный урон государственному престижу Франции, особенно при разделе победного пирога. Государство, потерявшее столицу не считают равноправным партнёром и всячески стремятся ущемить его права. Это волновало президента гораздо больше, чем всё остальное, вместе взятое, и поэтому, после непродолжительного размышления, Клемансо решился.
— Пусть проигравший платит за разбитую посуду, — с горькой иронией прошептал он и взялся за телефонную трубку. Вскоре его соединили с русским посольством:
— Господин посол, я хотел бы, что бы Вы сообщили генералу Корнилову, о готовности Франции взять на себя полное погашение займов, сделанных царским правительством перед войной. Полное погашение, — выдавил из себя Клемансо, — взамен мы требуем немедленного начала наступления на Восточном фронте не позднее 14 часов по полудню парижского времени.
В противном случае данное соглашение будет аннулировано. Вы хорошо поняли меня, господин посол?-
— Да, господин президент, всё ясно. У меня есть инструкция от Верховного правителя об обязательном подписании соответствующих протоколов. Если Вы не возражаете, я буду у Вас через сорок минут, — голос русского был почтительно холоден.
— Жду Вас, господин посол.-
Через полтора часа все необходимые документы были подписаны, скреплены печатями, прошнурованы и переданы на хранение. Сопровождавший русского посла генерал Игнатьев заверил, что наступление на Восточном фронте начнётся не позднее полудня 18 июля. Это подтвердил и начальник штаба Ставки генерал Духонин в специальной телеграмме, недавно полученной из Ставки Корнилова.
Клемансо слушал его с видом хозяина заведения, перед которым отчитывается его расторопный приказчик.
— Будем надеяться, мсье, Ваша помощь не опоздает, — сварливо буркнул президент на слова русского, — будем надеяться.-
Когда всё было закончено, и он остался один, Клемансо позволил себе немного расслабиться и закурить сигару. Вновь стоя у окна и созерцая ночное небо, правитель Франции с холодным равнодушием размышлял, на сколько тысяч человек уменьшиться армия этого строптивца Корнилова после завтрашнего наступления. Клемансо совершенно не было жаль русских душ, которые лягут в землю ради спасения его родины — прекрасной Франции. Чего стесняться, ведь за всё заплачено, пусть даже слишком дорогой ценой. Теперь очередь русских и немцев платить по счетам, а он, великий Клемансо, будет созерцать за происходящими событиями подобно древним Олимпийцам.
Оперативные документы.Из срочной шифрограммы фельдмаршала Людендорфа Начальнику Штаба австрийской армии генералу фон Штрауссенбургу от 17 июля 1918 года.
Строго секретно. Лично.
Прошу Вас срочно принять меры для отражения нового русского наступления, которое по данным разведки должно состояться в течение ближайших трех-пяти дней в районе Проскурова. Эти сведения получены службой полковника Николаи из очень важного источника с большой степенью достоверности. Наступление русских будет носить локальный характер, подобно майскому наступлению в Румынии. Его основная задача заключается в отвлечение на себя наших сил с Западного фронта. Просим принять все меры для отражения атак противника и не допустить прорыва фронта. Сейчас, когда падение Парижа — вопрос времени, спокойствие на Восточном фронте важно, как никогда.
Фельдмаршал Людендорф.Срочная шифрограмма фельдмаршалу Людендорфу от генерала Штрауссенбурга от 17 июля 1918 года.
Секретно. Лично.
Господин фельдмаршал, я благодарю Вас за предостережение, однако, согласно вчерашнему рапорту генерала Конрада на нашем фронте нет признаков подготовки русского наступления. Наземная и воздушная разведка не зафиксировала прибытия к линии фронта дополнительных сил пехоты и артиллерии врага. В районе Проскурова, где согласно Вашим данным готовится наступление, отмечено лишь прибытие конной группировки противника общей численностью 30–32 тысячи человек, расположенных во втором эшелоне войск фронта. Появления других свежих частей не замечено.
Возможно, по мнению генерала Конрада, в этом районе русские собираются провести отвлекающую демонстрацию своих действий, с целью ввести нас в заблуждение относительно истинного места нанесения удара. Кроме этого, нельзя полностью исключить дезинформацию, которую враг Вам осторожно предоставил.
Во всяком случае, ещё раз благодарю за внимание к нам и заверяю со всей ответственностью, что буду лично следить за указанным вами оперативным районом.
С уважением, генерал Штрауссенбург.Из шифрограммы из Копенгагена в Ставку Верховного командования, генерал-майору Щукину от Статского советника Скворцова от 19 июля 1918 года.
Секретно. Лично.
Все ранее полученные от Вас материалы были переданы «Варбургу» через тайник в тот же день, согласно Вашему приказу. В ответной записке, оставленной «Варбургом» в тайнике, говорится, что Парвус снабдил его всем необходимым для выполнения миссии. Согласно инструкции Парвуса, он отплывает сначала в Нью-Йорк, затем в Гавану, откуда в мексиканский порт Веракрус. Сам Варбург покинул Копенгаген вечером 18 июля на пароходе «Глория Скот»
Статский советник Скворцов.Срочная телеграмма маршала Фоша генералу Жоффру от 17 июля 1918 года.
Секретно. Лично.
Немедленно ускорьте отправку частей второго Марокканского корпуса, застрявшего под Лионом из-за нехватки железнодорожного транспорта. Все эшелоны, перевозящие эти части пускать под литером бис. Поезда должны идти в Версаль без остановок, всякая задержка в пути расценивается, как саботаж в пользу врага, и будет караться по законам военного времени. С целью быстрого отправки солдат легиона разрешаю привлечь пассажирские и дачные вагоны. Действуйте решительно и энергично, сейчас судьба столицы зависит от Вас.
Фош.Срочная телеграмма от генерала Жоффра маршалу Фошу от 17 июля 1918 года.
Секретно. Лично.
Сообщаю Вам, что мною приняты все меры по проталкиванию частей второго Марокканского корпуса. Поверьте, что делается все возможное и невозможное, однако его первые соединения смогут прибыть в Версаль не раньше 19 числа.
Жоффр.Глава XII. И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой
