Ингмар Миваки - Тот, кто не спит
– Что ты говоришь? Да у тебя температура, – приложив ладонь ко лбу Люки, сказала Симона. – Ты нездоров!
Люка отпустил подбородок жены, вздохнул и посмотрел в небо, красноречивым взглядом напоминая Симоне, откуда она только что явилась.
– Ну, хорошо, – сдалась она. – Говори. Раз уж я здесь, послушаю.
– Я больше не подвластен влиянию больной системы, а потому могу принять деятельное участие в изменении нашего испорченного, постоянно воюющего мира.
– Я знаю. Ты – первопроходец. Никто еще не возвращался оттуда.
– На самом деле не совсем так, Симона. В том же теле не возвращался, если быть точнее.
– Как же тебе это удалось?
– Из-за дисков и тебя. Диски – мой пропуск сюда. Но я могу быть здесь и вне тела, если пожелаю, правда, с некоторыми ограничениями в пространстве.
– Поскольку взял диски.
– Да.
– Миры поддерживают связь посредством символов?
– Они не могут выйти к нам, но могут посылать нам символы. Таковы правила, таково устройство Вселенной, состоящей из множества миров. Они не могут разговаривать с нами иначе, как через преломляющее зеркало. Об этом знали наши далекие предки, но это знание у нас отняли.
– Хищники.
– Одержимые идеей власти, ради которой веками морочили людям голову, запугивали, манипулировали умами, травили и убивали. Огромная часть истории человечества была продолжительным кошмарным сном.
– Но были же те, кто мог действовать с ними слаженно и не употреблял знаний ради собственной выгоды и другим во вред?
– Конечно. Такие были во все времена. Для этого и надо-то всего ничего: чуточку умереть в нашем, человеческом понимании, – тихо и грустно улыбнулся Люка.
– О Господи! – воскликнула Симона и предприняла попытку встать, однако Люка ее удержал, мягко взяв за руку.
– Не беспокойся. Теперь этого больше не потребуется, – заверил он. – Мы исправим поломку. Чем больше нас будет, тем скорее система заработает правильно. Те из числа просвещенных, что незаслуженно захватили прекрасную технологию с целью наживы, уйдут навсегда. Под водами земли есть место. Я называю его зрачком планеты.
– Знаешь, Люка, я не верю. Вряд ли я смогу стать тебе достойной помощницей, – грустно покачала головой Симона.
– Ты справишься. Ты должна помнить, что я всегда рядом, даже если ты не всегда можешь видеть меня. Да, я понимаю, как обидел тебя, но я не бросал тебя. Я был занят работой. Прислал тебе диски, позволяющие видеть целое, заключенное в части.
Симона смерила его строгим взглядом.
– Почему ты не дал о себе знать?
– Я дал тебе возможность видеть. Неужели это не стоило того, чтобы немного побыть порознь?
– Ничего себе немного.
«Эстет хренов», – добавила про себя Симона, и Люка улыбнулся.
– Вся моя жизнь до тридцати лет, – сказал он, – была лишь подготовкой к Жизни.
– Ах вон оно что! – взорвалась Симона.
Сорвавшись на крик, она отбросила его руку в сторону, вскочила на ноги, и Люка покорно поднялся вслед за ней. Лицо его выражало озабоченность и неизмеримое сострадание, но это лишь сильнее распалило Симону. Окончательно потеряв контроль над собой, она перешла на крик:
– Да ты вообще живой или мертвый? Он и здесь и там, видите ли!
Симона принялась колотить мужа маленькими кулачишками. Красный цвет стал розовым. Левый рукав голубого платья с глубоким вырезом упал, обнажив неудачно набитую татуировку. Кожа вокруг уродливого кальмара была все еще сильно воспаленной.
– Сидишь тут, как король на троне. Плевать на всех хотел, – не успокаивалась Симона. Отступив на несколько шагов назад, она все еще сжимала кулаки и метала искры из глаз. Люка стоял истуканом. Он покорно снес тумаки и терпеливо выжидал, пока Симона не выпустит весь накопившийся за три года пар.
– Это неправда, – спокойно сказал он, когда она, всхлипнув и проведя кулаком под носом, отошла в сторону и, отвернувшись, заплакала. – И ты это знаешь, – добавил он, с грустью посмотрев на ее спину, после чего подошел и поцеловал ее в предплечье с татуировкой. Симона всхлипывала, и мир в ее глазах приобретал свои привычные краски. Когда прямо перед ее носом возник безупречно белый платок, она резко повернулась и посмотрела на Люку изумленным взглядом искушенной жены.
– Откуда он у тебя? – спросила она, но вместо ответа Люка неспешно и заботливо отер платком ее лицо, после чего так же неспешно спрятал платок в рукав и крепко обнял жену, прислонившись щекой к ее макушке.
– Делай все наоборот, – сказал он тихо. – Дерись, кричи и топай ногами. Здесь и сейчас. Потому что впереди тебе предстоит много работы.
– Работа любит дураков. Так ты раньше говорил, – шмыгнув носом, припомнила Симона.
– Я и раньше дураком был.
– А теперь ты кто?
– Тебе виднее, – улыбнулся Люка. – Но работы я не боюсь.
– А-а, – протянула Симона, кивая. – Ты тогда еще не жил, должно быть. Жизнь началась только после тридцати. Постой-ка, – отстранилась она от мужа. Всматриваясь в спокойное и одновременно участливое лицо мужа, она вдруг с удивлением обнаружила, что стала видеть не хуже других воскресших благодаря ее преданному делу мужу.
– Боже мой! – воскликнула она. – Ты работал вместе с Алексом! И вы оба молчали! Да вы просто…
Симона осеклась. Расширенными от удивления глазами она впилась взглядом в золотую свастику на груди мужа.
– Это так, – подтвердил Люка. – Мы работали в одной команде. Ты ведь знала, что мы с Алексом общаемся.
– Да, но мне и в голову не пришло, что вы заодно. Ты за микроскопом, он в отделе сплавов.
– Значит, мы хорошо маскировались, – улыбнулся Люка.
– Алекс говорил про светоносных эфирных, выпущенных на поле брани с системными гибридами. Они добиваются, чтобы активация нужных участков мозга андрил проходила без помех. Андрилами Алекс называет людей, которых необходимо толкать и тащить в нужном, исходно задуманном Всевышним направлении.
Для наглядности Симона постучала по лбу и по груди.
– Правильно объяснил. Прямая обязанность этого подразделения светоносных – следить за прохождением импульса.
– Ба, неужто С.С. распорядился?
– Самуил Самойлович. А что тебя так удивляет? Уж сколько веков бьется над андрилами. Не проходят они испытаний по большей части. Мастерски организованный тренажер, переданный людям Межгалактическим Союзом, накрылся, так и не заработав нормально. Да, да, не удивляйся, родная моя. Ты же хотела знать, кто они. Высокие технологии не прокатывают в нашем отсталом сообществе. Запустили технологию, а по ходу приходится объяснять андрилам элементарные вещи. Раз так, то будут биты не только в реале, но и в школе потенций, то есть в виртуальном мире. Андрил на перевоспитание, хапуг, олигархов, рэкетиров и продажных членов корпорации, поправших кодекс служения во благо будущему поколению людей – в отстойник и на переработку. Я здесь, чтобы наладить беспрепятственную двустороннюю связь. Алекс занимается тем же, только другими способами. Мы уже не андрилы, а люди. Ситуация усугубляется тем, что Самуил Самойлович устал и хочет выхлопотать направление в какой-нибудь другой мир, хотя бы даже и на отшибе галактики Млечный Путь. Умирает, хочет, начать все заново.
– Галактики? – совершенно растерялась Симона.
Она оглянулась на куст лавра, затем посмотрела на пещеру, на горы вдали и перевела взгляд на Люку.
– Млечный Путь, – внес уточнение Люка. – Выполнять задания Центра. Верит Самуил, что такого говна, как среди андрил, он больше нигде не встретит.
Люка тяжело вздохнул. Супруга же его потеряла дар речи.
– В плену он у хищников из корпорации, – объяснил ей Люка. – Сам не рад, что на Землю прибыл.
Симона отстранилась от мужа и, чтобы немного разрядиться, прогулялась по площадке перед входом в пещеру. Она и не заметила, как стемнело. Люка поднял пальто и накрыл им плечи жены.
– Давно хотел сказать тебе, Симон…
– Да? – кокетливо улыбнулась она и подтянула пальто на плечи.
– Если тело разогнать, то оно теряет кинетическую энергию, – мечтательно сообщил Люка.
– К экзамену по физике готовишься? – поинтересовалась Симона. Улыбка моментально сползла с ее лица.
– В вакууме тела тормозятся, – не обращая внимания, продолжал свою исповедь Люка. – Наша экспериментальная капсула со специальными зеркалами работает таким образом, что зеркала тормозят о колебания вакуума. И вынуждают передавать часть этой самой энергии виртуальным фотонам.
– И что с того?
– Виртуальное материализуется.
Симона смотрела на мужа не мигая, отчаянно пытаясь переварить новую порцию полученной информации. Люка терпеливо ждал, не сводя с нее ясных серых глаз фокусника-гипнотизера.
– Пожалуй, ради этого стоило подождать три года, – вздохнула она.
Люка оттаял, наконец, и радостно, по-детски открыто улыбнулся.
– Это то, что я должна была видеть с самого начала, – завороженно проговорила Симона, напустив на себя вид восторженный и преданный. И Люка, ничего не увидев, поверил.
