Ева Ночь - Вверх тормашками в наоборот (СИ)
— Ошибаешься. Будет тебе осло.
— Ночью прилетел на ковре-самолёте?
Мда. Восточный фольклор моей родины тоже здесь не изучили пока ещё. Геллан, наверное, начал привыкать к моей абракадабре, поэтому недоуменные взгляды кидать не стал и переспрашивать тоже.
— Утром осло привёл Дред.
— Ну и отлично. — я тоже не стала выпытывать, что да как.
А затем задала вопросы, которые грызли меня второй день:
— Почему ваши женщины не носят украшения? А мужчины носят? Почему ты не обвешиваешься драгоценностями с ног до головы, как они?
Геллан приподнял руки, словно желая припечатать пониже моё прорвавшееся красноречие.
— Вопросы ты задашь Иранне. Думаю, она даст правильные ответы.
А, ну да. Воспитательный момент. А то я загнусь здесь без учёбы.
— Если я спрашиваю, значит не просто так. — буркнула я упрямо.
— Если я не отвечаю, значит не знаю точного ответа. Что касается меня… Мне не нужны украшения.
Очень содержательно. Хотелось язвить бесконечно. Каким чудом я удержалась — не понятно.
С ослом у нас случилась любовь с первого взгляда. Он-то ладно: здесь все животные за мной кипятком шпарят, а вот от себя подобных чувств не ожидала. Однако, факт свершился: мы посмотрели друг другу в глаза и поняли, что созданы друг для друга.
Ушан (так я его назвала) был стар, но хорошо знал дорогу (когда-то таскал в замок какие-то тяжести), ничем особым не выделялся, даже имени собственного не имел, и вот на старости лет стал моим личным ездовым транспортом.
— Возьми мешок с семенами мимей, — скомандовала я Геллану.
Кажется, он хотел что-то спросить, но я повторила его приземляющий жест, мол, не надо мне тут вопросы вопросить, и он лишь зубами сверкнул.
Долину обуял рабочий хаос: коровы сбрасывали шкуры (я вам скажу, это ещё тот процесс, за которым, как и за огнём, можно наблюдать бесконечно), мужики ошалели от нашествия ткачиков — откуда они только и набежали, сорокоши перевыполнили план по ловле пискликов и требовали благодарности.
Твёрдой руки им явно не хватало, поэтому мы с Гелланом разделились и командовали вовсю. Все заметили его боевой прикид, но если и косились, то молчали, даже горластые меданы.
К обеду ноги гудели, в горле саднило, будто там сорокоши когтями прошлись, но зато дел мы переделали тьму. Ткачики трудились (дома мы начали строить по шнурку, как и положено: с бесперебойной подачей мейхона появилась надежда отстроить стройные ряды улиц и очень даже приличные домишки), дети управляли ими неплохо, для них это как игра, в которой нет правил и ограничений; не удивлюсь, если они со временем начнут замки строить.
— Для них это хорошая практика, — сухо сказала Иранна, заметив, что я наблюдаю за детьми, — хотя я не одобряю их отсутствия на уроках.
Она где-то там проводила урок, появилась неожиданно и стояла с лицом, на котором не прочесть никаких эмоций: довольна она или недовольна — не понять.
— Кому-то надо строить дома, — я попыталась извиниться, но особой вины не чувствовала. — Если не они, то некому. То есть ткачики могут и сами, конечно, но дома опять будут похожи на сморчки и разбросаны по всей долине.
— Геллан сказал, ты хочешь о чем-то спросить меня.
Позаботился. Меньше всего после вчерашнего разговора мне хотелось говорить с Иранной. Я помолчала, собираясь с духом. Она меня опередила:
— Я знаю, что ты вчера подслушивала.
Очень прямолинейно, надо сказать. Интересно, об этом тоже Геллан ей натрепался?
— Геллан тут не причём. — легко телепатировала она. — Что касается вчерашнего разговора…
— Я не хочу об этом думать, — быстро перебила её я. — Не хочу думать, что будет потом. Есть сегодня и сейчас, а что завтра ждёт — какая разница? Как-то оно сложится. Вряд ли ты точно знаешь, что случится. А если нет настоящей картины, не всё ли равно, какой её нарисует жизнь?
Иранна покосилась и промолчала. Вот и хорошо.
— Я хотела спросить об украшениях. Почему женщины их не носят?
Иранна пожала плечами:
— Их не носят меданы. А так страсть к побрякушкам повальна. Видимо, как везде. Я права?
— Мне не понятно, — тряхнула я упрямо головой.
Меня раздражало умение отвечать на вопрос, не донося суть того, что я хотела узнать.
— Пойдём, присядем. Это долгий разговор.
Глава 30
Сила не в камнях, а в их отсутствии. Дара
— Каким ты видишь наш мир, Дара? — спросила Иранна голосом лектора или учителя.
Ей не хватало очков на носу, указки в руках и доски, возле которой она могла бы прохаживаться. Сложный вопрос, особенно если учесть, что толком я ещё ничего и не видела.
— Он… другой, — осторожно сказала я.
— И в чём его основная непохожесть? — Иранна прикрыла один глаз, склонив голову на бок.
Иронизирует?.. Хочет поймать на чём-то?.. Так и хотелось вжать голову в плечи и уткнуться в учебник или конспект. Вот же, блиннн…
— Ведьм у нас меньше — это точно, — буркнула я, подавляя желание поёжиться от этого пристального взгляда. — Хотя ведьма в моём понимании — нечто другое.
— И какое же? — не отступала муйба.
Вот пристала-то…
— Ну… ведьмы и колдуны занимаются магией. Связаны с потусторонними силами, читают заклинания, колдуют с предметами. Амулеты там, заговоры…А у вас больше способности… собственные. У нас это злая сила. А здесь… больше волшебство. То, что я видела. Может, просто настоящих злюк еще не встретила.
Мила, сидевшая рядом, заёрзала.
— По легендам, наш мир создал Древний Дракон. Когда-то они, драконы, главенствовали, а люди были слабы и беспомощны, но хотели жить, боролись с природой и не отступали, чем восхитили драконов. Поэтому они захотели поделиться с людьми силой, которая стала и даром, и проклятием одновременно. Теперь человек может многое, его возможности безграничны, но Чаши Мира не бездонны, и как только теряется равновесие, всё вокруг стремится исправить это, не позволяет какой-то из Чаш склониться до земли.
— Поэтому ни у кого нет всемогущества, — буркнула я. — иначе трах-бабах — и нет сарая.
— Верно. — Иранна улыбалась одними глазами, а лицо гладкое-гладкое, спокойное. Даже губы не дрогнули. — И равновесие достигается разными способами. У кого-то силы больше, у кого-то — меньше. Кому-то она не нужна: есть люди, отказавшиеся от дара, живут просто и стараются ничем не выделяться.
— Но сила в них есть. — уточняю я. — И в какой-то момент может прорваться.
— Может. Изредка. А есть те, кто боится своих способностей или считает все эти колдовские штучки — занятием низким, недостойным, и поэтому даже подсознательно не даёт им вылезать наружу. Благо, есть способы сдержать силу и жить в своё удовольствие.
Пока что я не понимала, куда она клонит. Мозг работал так, что, казалось, вскипит и прорвёт мой многострадальный череп.
— А в чём удовольствие жить без способностей здесь?.. Тут куда ни чихни, то одна беда, то другая. Колы в столы втыкаются, глаза драконьи сквозь землю лезут…
Мила чмыхнула. Молодец, девчонка, оживает потихоньку.
— Даже у меня тут прорвалось, как из худого мешка. Дома я без этих ваших штучек жила себе спокойно.
— Здесь есть те, кто считает колдовство ниже своего достоинства.
И тут до меня дошло.
— А-а-а! Мужики, что ли?
Мила закрыла лицо руками и затряслась. Вот интересно, почему обязательно смеяться тихо? Привычка, наверное.
— Хороший конец логической цепочки. — похвалила меня Иранна. — Когда-то мужчины верховодили. Боролись, побеждали, совершали подвиги. Они и сейчас… но нежили стало меньше, войны превратились в небольшие стычки, опасность ушла в легенды и песни, поэтому они находят забавы и развлечения, кто как может. Охотятся, гоняются за призраками, изредка устраивают турниры. В городах чаще, здесь пореже… А для тех, кому совсем невмоготу, есть Мрачные Земли. Правда, туда отправляются самые отчаянные.
— И что это значит? — я опять потеряла суть и начала нетерпеливо постукивать сапожком.
— Это значит, что способности даются на Зеоссе не только женщинам. Они есть и у мужчин. Но колдовать для них — занятие не достойное. Не знаю, откуда пошло это видение, а только мужчины здесь не колдуют. Ну… или почти не колдуют.
— Ис-с-сподтишка — прошептала Мила. Глаза у неё сияли.
Иранна кивнула.
— Или случайно, от испуга. Но желательно, чтобы никто не заметил или сделал вид, что не заметил. Всякое может случиться. Это как… газы, что выходят из организма. Раз — и случилось.
Мила хихикнула.
— А чтоб конфузы случались пореже, обвешиваются мужчины побрякушками с ног до головы.
Иранна сказала это значительно и торжественно, улыбка, наконец-то, коснулась её губ. Вот она, истина.
— А женщинам нужна сила, поэтому они и…
— Совершенно верно. Впрочем, это не панацея. Тем, кто слабее, камни мешают. У кого способностей побольше, тяга к красивым вещам перевешивает. Украшения носят лендры, сайны, маги…
