Рустам Максимов - Смерть князьям и ханам
Когда далеко впереди заработали два пулемёта, татары, не останавливаясь, продолжали ехать мимо нас. Оторвавшись от прицела, я глянул на ближайшего ко мне спецназовца — капитана Коваля — одними губами задав беззвучный вопрос: когда? Владимир отрицательно мотнул головой, давая понять: ждём. Ждём, так ждём. Подождали ещё около минуты, пока по колонне всадников не прошло какое-то малозаметное глазу движение. Ордынцы внезапно заволновались, стали придерживать лошадей. Секунду спустя нарисовался и источник этого волнения: вдоль колонны нёсся, вопя во всю глотку, татарин без шлема, и, похоже, раненый. В следующее мгновение он взмахнул руками, и вывалился из седла. Точнее, его вынесла из седла пуля, выпущенная капитаном Вонгом из ВСС. Одновременно с выстрелом снайпера ударили одиночными два автомата, одного за другим валя наземь ордынских воинов. Немного помедлив, я присоединился к дуэту капитанов Коваля и Хабибуллина, старательно выцеливая каждую жертву. После моего третьего выстрела ударил и четвёртый «калаш»: Юра отложил в сторону свою снайперку, экономя малочисленные патроны к ней, и воспользовался одним из трофейных АК.
Внезапный обстрел из громоподобного и незнакомого оружия уничтожил с дюжину всадников, прежде чем татары опомнились, и схватились за луки. Едва кто-то из ордынцев выпустил первую стрелу, мы тотчас открыли огонь короткими очередями, внеся в ряды противника ещё большее смятение. Потеряв за какую-то минуту более трёх десятков всадников, враг отступил, на ходу отстреливаясь из луков. Несколько стрел свистнули в непосредственной близости от нас, а пара штук вонзилась в сосну рядом со мной. Мы же в свою очередь подстрелили ещё человек пять лучников, и спустя какое-то время ордынцы поспешили отступить подальше, исчезнув из нашего поля зрения. Мы перевели дух, прислушиваясь к почти непрерывной стрельбе трёх пулемётов, поменяли магазины, запихнув опустевшие в разгрузки.
Наверное, татары никогда бы не стали теми грозными завоевателями, если бы не умели воевать, и не поддерживали в своих рядах жёсткую дисциплину. Сообразив, что навесной стрельбой нас не достать, а в дуэлях один на один хорошо замаскировавшийся автоматчик успевает прихлопнуть лучника, пока тот целится и стреляет, ордынцы предприняли массированную конную атаку. С широким охватом наших флангов, насколько это позволял совершить лесной ландшафт, конечно. Честно говоря, подобного мы не ожидали. Как-то традиционно считалось, что степняки не особо умеют и не любят воевать в лесах.
Зато мы воспользовались возможностью незаметно сменить засвеченную позицию, отойдя ещё глубже в лес. Поэтому встречный удар двух ордынских отрядов — головы и хвоста колонны — не достиг своей цели. Едва с двух сторон между деревьями замелькали всадники, мы сразу же открыли огонь короткими очередями. Наступление татар застопорилось, так толком и не начавшись, несмотря на довольно меткую стрельбу из луков. На нашей стороне был ландшафт, да и спецназовцы оказались тем противником, которого не так-то просто достать стрелами. А вот одному майору полиции пришлось спешно вспоминать свой армейский опыт, науку выживания под огнём, которую тщательно вдалбливали в меня в Советской Армии. К счастью, у меня ещё был замечательный напарник — Володя Коваль, пару раз опередивший лучников буквально на считанные мгновения.
Не выдержав убийственного автоматного огня, ордынцы вновь отхлынули назад, оставив промеж сосен десяток-другой погибших и раненых. Напуганные звуком выстрелов, татарские лошади с опустевшими сёдлами метались туда-сюда, создавая в лесу невообразимый хаос. Мы вновь пошли на хитрость, возвратясь на свои же собственные первоначальные позиции. В этот самый момент послышался гул мотора, и спустя примерно минуту на лесной дороге появился один из наших БТРов, с номером «триста один» на борту. Притормозив, экипаж бронетранспортёра ударил с короткой остановки из ПКТ, поливая свинцом невидимых с нашей позиции татар. Затем машина взревела двигателем, и двинулась дальше, давя лежащих на дороге людей и лошадей, мёртвых и раненых. Нескольких лошадей, очень некстати подвернувшихся, БТР попросту снёс с дороги, безжалостно переехав их колёсами. За шумом мотора «триста первого» мы не услышали приближение двух десятков «литовцев» во главе с сотником Владимиром. Более того, углядев скачущих всадников, первым делом взяли их на прицел.
— Твою… дивизию, — выдохнул я, с облегчением опуская автомат. — Если б не шлемы, точно пальнул бы.
— А вот этого не надо, товарищ майор, — проведя рукой по царапине на щеке, произнёс Коваль. — Хм, зацепил-таки, сучий кот.
Между тем, княжеские дружинники рассыпались по лесу, ловя разбежавшихся татарских коней, добивая тяжелораненых врагов, и беря в плен относительно уцелевших. Сотник окинул взглядом поле боя, и в сопровождении трёх всадников поскакал в нашу сторону.
— «Колдун», «Колдун», ответь «Шварцу», — вытащив из разгрузки рацию, забубнил Володя Коваль. — «Колдун», «Колдун», ответь «Шварцу»…
— Все живы? — осадив прямо перед нами жеребца, громкоголосо спросил сотник. — А где мои вои? Десяток Касьяна?
— Да где-то позади нас были, — пожал плечами подошедший капитан Хабибуллин. — Мы поставили ратников Касьяна за наши фланги, чтобы татары не обошли.
Из разгрузки капитана торчало обломанное древко стрелы, застрявшей своим наконечником, похоже, в магазине. Левый рукав камуфляжки на уровне предплечья был порван, и сквозь прореху виднелась глубокая кровоточащая царапина. Ринат слегка прихрамывал на правую ногу, видимо, ударившись обо что-то коленом, пока прыгал, уворачиваясь от татарских стрел.
— «Шварц», да слышу тебя, слышу, — донёсся искажённый помехами голос Стрельцова. — Давай быстрый доклад…
— Гюрза, пошли, глянем, где там заслон, — беря наизготовку ВСС, предложил капитан Вонг. Наш снайпер, похоже, оказался главной мишенью для ордынцев, если судить по рваным дыркам в рукавах и штанинах его формы. При этом, похоже, ни одна стрела не нанесла ран, более серьёзных, чем глубокие царапины. Ну и шустр капитан!
Однако никого не пришлось искать. Шестеро дружинников сами появились перед нами, поддерживая друг друга. Оказалось, что пока мы отражали лобовую атаку, наш заслон схлестнулся с дюжиной ордынцев, двигающихся в обход. И хорошо, что десятник Касьян проявил инициативу, заранее сгруппировав всех ратников на наиболее опасном направлении, где и произошёл бой. И вдвое хорошо, что наши лучники не промахнулись первым же залпом, сразу же уполовинив отряд врага. Далее последовала перестрелка под прикрытием деревьев, в которой трое из дружинников получили различные ранения. Судя по всему, одному из воинов требовалась помощь доктора. Татары так же понесли потери ранеными, и отступили, вероятно, получив приказ своего начальства.
Сотник Владимир и его верховые сразу же спешились, усадили и уложили раненых, принялись с осторожностью стягивать с пострадавших кольчуги. Юра Вонг хмыкнул, и достал из кармана разгрузки три шприц-тюбика с какой-то медицинской химией. Десятник Касьян послал кого-то из воинов за четвёркой ратников, что охраняла где-то в глубине леса наших лошадей.
— Боярин, глянь: у тебя портки рудой набухнут, — неожиданно пробасил прискакавший вместе с сотником дружинник. — Замотать надобно рану, дабы не загноить.
Ё-моё, а я и не заметил, когда это меня успело по бедру стрелой чиркнуть. Мда, да ещё и джинсы порезало, словно скальпелем. Похоже, придётся теперь зашивать дыру подручным материалом, а до этого момента щеголять полоской белого бинта в окровавленных рваных джинсах. Да ещё и в грязных, после всех моих кульбитов на земле.
— Артур Иванович, стягивай штаны, и заклей порез пластырем, чтобы не занести грязь, — протянул мне пакет Ринат. — Потом перемотаем бинтом, на всякий случай.
Пришлось отойти немного в сторону, и самостоятельно заняться санобработкой. Пока я возился с пластырем и бинтом, конные дружинники притащили четверых ордынцев, способных ходить на своих двоих. Затем послышался шум двигателя, и на дороге показался «триста четвёртый» БТР. Машина притормозила напротив нас, из бокового люка вынырнул старший лейтенант Мышкин, оглянулся вокруг, подхватил рюкзак, и потрусил в нашу сторону. Башня бронетранспортёра пришла в движение, поводя пулемётными стволами из стороны в сторону. Похоже, сидевший в кресле наводчика спецназовец рассматривал сквозь прицел окружающий натюрморт — сосновый лес с мёртвыми телами людей и лошадей.
— Артур Иванович, ты как? — рядом появился Коваль. — Командир приказал нам немедленно выезжать. Если не сможешь идти, то оставайся здесь с доктором.
— Нет уж. Михаилу и так работ прибавилось, — кивнув в сторону раздетого до пояса дружинника, я поднялся на ноги. — Эх, где бы достать хорошие джинсы, а, Володя?
