Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Контрразведчик явно брал реванш за те унижения и бестактности, что вольно или невольно все минувшие сутки допускали в его адрес и Фёст, и Секонд, не говоря о девчонках.
Пока они быстро шли к дому, Мятлев продолжал:
— Сейчас ваш Тарханов пусть командует — «К маршу и бою изготовиться» и «Общее построение». А я сразу до всех замысел доведу. Только всё быстро, очень быстро надо, есть один, почти природный фактор, что нас здорово поджимает…
На столе в большей из комнат «кордона» (назовём эту избу так) была расстелена содранная со стены крупномасштабная карта сектора Подмосковья от МКАД до границы с Калужской областью, между Рижской и Курской железными дорогами. Со множеством только лесникам и землеустроителям понятных пометок.
— …Таким образом, господа, — докладывал Мятлев, — вопрос мною решён положительно. Всё, что нужно, нам дадут. Но предварительно нужно совершить ночной марш-бросок по лесной дороге вот сюда. Железнодорожная платформа «Мичуринец». Это чуть больше пяти километров. Времени у нас ровно час, — он постучал пальцем по стеклу самых обычных «Командирских». На «Бреге» и прочие модные «в узких кругах ограниченных людей» «бимберы», как некогда назывались дорогие золотые часы на «блатной музыке», не счёл нужным разоряться. Или — унижаться.
— Машин у нас сколько?
— Пять ваших, три моих, — ответил Хворостов. — И ещё не меньше полутора десятков, на каких ребята подъезжали. Я не считал.
— У нас один броневик, — добавил Тарханов.
— На броневике ты сам поедешь, изобразишь службу замыкания[58], — сказал опытный в таких делах Фёст.
Честно сказать, Воронцов с «аналогами» не рискнули проталкивать через терминал почти сотню многотонных грузовиков и бронетранспортёров. Подобная попытка с яхтой «Призрак» примерно такой же массы, как батальонная колонна, закинула её вместе с экипажем из тысяча девятьсот двадцать пятого аж в две тысячи пятьдесят шестой. При этом, стоить признать, тот «хроноклазм» имел в основном положительные для большинства участников последствия. Но сейчас экспериментировать не было времени. Проще рассчитывать на «подножный корм».
— Значит, сажаем на технику всех, кто поместится. Поровну, наших и ваших… — Мятлев после первых, может быть самых важных, успехов в организации «реконкисты»[59], снова ощутил себя генералом, на своей земле принимающим иностранные войска, поступившие к нему в оперативное подчинение. — Я с передовым отрядом до самой базы. Теряев только лично со мной будет дело иметь. Кто-нибудь, хоть ты, Фёст, бери свой броневик и ещё одну машину — и полным ходом до названной мною платформы. Занять её и ждать последнего поезда электрички, в час сорок семь. Следующая — только в пять двадцать. Пассажиров вежливо высадить по причине проведения спецоперации. Прошу господ офицеров как следует запомнить — продержать состав сверх расписания мы можем максимум десять минут. Иначе, сами понимаете, — график движения на дистанции полетит к чёрту и мы легко можем встретиться с чем-нибудь большим и тяжёлым дальнего следования. Пояснения требуются?
Пропустим — «бегом по шпалам» выйдет далёконько. Разве что такси вызывать, — напоследок Мятлев пошутил, заодно ввернув скрытую цитату из давнишней, семидесятых годов романтической песенки «Последняя электричка».
— Всем всё ясно? — продублировал контрразведчика командирским голосом Тарханов. — Тогда вперёд. Уваров, сажай на технику всех своих девиц, нечего им ножки по лесным буеракам ломать. Вы, полковник, — это уже Хворостову, — выделите своих самых подходящих бойцов. На оставшиеся места. Вперёд, время пошло!
Незначительная ж/д платформа между Переделкино и Внуково, на которой далеко не каждая электричка останавливается, с военных (Великой Отечественной, естественно) времён не знала такого оживления и внезапного наплыва крайне пёстро одетых и вооружённых людей.
Первым к платформе побежал Уваров в камуфляже раскраски «Осенний лес», с «ППС» поперёк груди, двумя пистолетами «по-ковбойски» на бёдрах, нагруженный боеприпасами на час боя. При нём пять валькирий, одетые и вооружённые так же, но способные не только бегать и стрелять, но и вполне заменить полноценный штаб бригады, как один самый простенький компьютер — целый сонм бухгалтеров Государственного банка. И своим быстродействием и сообразительностью.
За ним из второй машины, пикапа «Самшит», выгрузилось ещё человек двадцать бойцов. Каким образом столько влезло в полугрузовичок с довольно маленьким кузовом — можно представить, вспомнив кинохроники времён Кубинской революции, когда «барбудос» новогодним утром пятьдесят девятого года въезжают в освобождённую от «американской марионетки» Батисты[60] Гавану, набившись по 15–20 человек в обычные «виллисы» и «доджи».
Так они и двинулись — Уваров в окружении своих «паладинок» впереди, за ними «партизаны» Хворостова под командой опять же консьержа Бориса Ивановича, успевшего пристегнуть на свою полувоенную куртку охранника майорские, чёрные с красными просветами погоны.
Дежурная по платформе, даже на вид стервозная тётка лет под пятьдесят, буквальным образом остолбенела не пойми от чего — от давно невиданных здесь вооружённых мужиков, если б не славянская внешность, здорово напоминающих чеченских или дагестанских бандитов, или от взгляда на Анастасию с Гертой, один в один похожих на девок из компьютерной стрелялки, от которой внука приходилось отгонять подзатыльниками. «Лара Крофт» их звали, что ли?
— Извините, сударыня, — обратился к дежурной Уваров со своей неизбывной по отношению к даже таким дамам вежливостью, — у нас спецоперация. Так что простите за беспокойство…
Тётка чуть не фыркнула от возмущения. Ещё и придуривается офицер не то ОМОНа, не то какого другого спецназа.
Вовремя отодвинул плечом деликатного графа Борис Иванович.
— Исламских террористов ловим, — пояснил он на более понятном языке. — Сейчас электричку займём и поедем. А ты стой спокойно, не дёргайся по пустякам. Делай, что тебе положено, и только. На вот, «за беспокойство», — передразнил он Уварова и протянул тётке пятитысячную бумажку. — И за билеты на всех тоже…
Тем более что майор нутром чуял — скоро настоящую цену будут представлять совсем другие деньги. Вроде как «баксы» в начале девяностых.
Дежурная деньги взяла и спрятала неуловимым жестом неизвестно куда. От этого благодеяния её подозрения только усилились. Когда это родные «менты» деньги раздавали, а не вымогали? Но, с другой стороны, погоны у всех знакомые, девки без хиджабов, да и личностью никак на мусульманок не тянут. На обложку глянцевого журнала, каких полно в вокзальном ларьке, — да, а на другое — никак. И все прочие тоже явно свои, пусть и непонятные. Только матерятся вполне разборчиво.
— Ну, делайте, что нужно, а я что? — пожала тётка плечами и намерилась шмыгнуть в свою загородку рядом с кассой.
— Нет, ты уж с нами побудь, — слегка изменил интонацию майор, а Вельяминова потянула Уварова за рукав.
— Давай в сторонку отойдём, тут без нас разберутся.
Осталось согласиться и разрешить желающим перекур, не отходя от края платформы.
В это же время целый, считай, полк (два полных батальона, пять рот и под две сотни добровольцев), на удивление тихо, но с понятным топотом, погромыхиванием оружия и слитным шумным дыханием мчался по нескольким параллельным просекам и тропам к той же цели. В ночном лесу марш-бросок — совсем не простое дело даже для опытных бойцов, именно в плотной массе ротных колонн, когда отдельный солдат не может заранее видеть и выбирать свой путь, маневрировать по обстановке. Растянутых связок голеностопов и коленных тоже, не говоря о возможных травмах глаз торчащими ветками, могло быть совсем немало. Или — темп движения снизился бы до недопустимого. Но тут уж Фёст с Секондом сообразили (никому другому это просто в голову бы не пришло) поставить впереди каждой построенной в колонну по два роты морпехов-роботов. Никто ведь другой понятия не имел, что ночное зрение у каждого «Аскольда», «Артёма» и далее по алфавиту ничуть не хуже дневного, а реакция вдесятеро лучше, чем у пресловутых «ниндзя» и даже валькирий…
Поэтому, лидируя, наблюдая рельеф местности и предупреждая голосом о каждой кочке и торчащем выше колен препятствии, роботы вели свои команды безукоризненно. Без травм и потери темпа.
Очень интересным поворотом политического сюжета происходящего было появление на платформе господина Воловича во всей красе: полупьяного, что придавало ему ещё больше шарма и «интеллектуальной независимости». Он прибыл, по команде Фёста, в сопровождении Яланской, для которой Борис Иванович приказал одному из своих подчинённых по охране дома «подать к подъезду» очень не новый, но в приличном состоянии «Ниссан-Патруль» и доставить даму с кавалером туда-то. Со всей возможной скоростью и в полной сохранности. Пацан их и привёз, в рассуждении обернуться по ночным пустым дорогам за час «туда-сюда».
