Андрей Буянов - Сорняк
Купец стремительно подошёл, взял в руки нож, внимательно его осмотрел, изучая. Миша смотрел за ним и по озадаченному выражению лица понял, что железо тот видит в первый раз. Он крутил нож в руках и так, и сяк, внимательно пробовал кромку острия пальцем, принюхивался, разве что не пробовал на зуб. А потом махнул рукой одному из своих людей, и тот умчался в сторону корабля и вернулся, уже неся в руках новый щит и блестящий красной медью, поношенный, но далеко не старый шлем. Охранник протянул было Мише потёртый щит и хотел забрать мех, но Миша его уже прибрал: теперь была его очередь качать головой.
Купец заткнул нож за пояс, одобрительно кивнул в знак признания сделки и с вопросительной интонацией что-то спросил. Слов языка Миша совсем не понял, но смысл и без этого был ясен, он понятливо усмехнулся и махнул рукой в сторону степи. Купец согласно кивнул, наверняка его внутренние мысли совпали с Мишкиным ответом. Не может же дикарь сделать что-то подобное… Значит, нашёл или отобрал. А где он это сделать может? Правильно, больше всего шансов где-то в степи, кто знает, как далеко они туда заходят. Довольный купец пошёл на корабль, его охрана двинулась следом, и только несколько человек остались, чтобы до конца перетащить товары с холма на борт.
Мишка взял шлем, подцепил за лямку щит и, развернувшись, протиснулся через толпу собравшихся охотников к костру своего рода. Здесь он принялся осматривать обновки. Народ на площадке торга ещё некоторое время потолпился и, не получив больше никакого развлечения, разошёлся по своим делам. Рядом присел Таука.
– Зачем ты поменял хороший нож на эту кривую круглую доску?
Миша улыбнулся его ассоциации и поучительно ответил:
– Это не кривая доска, а щит. И нужен он, чтобы закрыться, когда в тебя тыкают копьем или метают стрелы…
– А эта медная шапка?
– То же, только для защиты головы. Если в голову попадут, то… – Мишка вынужден был запнуться, потому как объяснения эти требовали от него слов, которых он на местном языке ещё не знал. – Э-э-э… Если ударят по голове, то она останется целой.
– А зачем бить по голове, если есть всё остальное? – это уже Унга подсел с другого края и с ходу вклинился в разговор. При этом он показывал на Мишку, подразумевая, что в голову попадать совсем не обязательно, когда можно порезать руки, ноги, тело и спокойно дождаться, когда противник изойдет кровью.
Мишка понял его и про себя откровенно рассмеялся ходу мыслей силача, но вида не подал: ещё не хватало обсмеять родича в таком серьёзном вопросе, да ещё когда и Таука, и Ур сидят рядом с выражением такого же вопроса на лицах. Может, и ничего страшного, но обижать хорошего человека и друга не стоит. В ответ Миша нахлобучил на голову шлем, немного поправил его и завязал под подбородком ремешок. Левую руку продел сквозь лямки на щите, ухватился за ручку и в таком виде поставил его перед собой, пригнув голову к самому краю, оставив на обозрение только глаза и медную макушку.
– А как ты в меня попадёшь?
Тут он всё же не удержался, и в его голосе просквозили веселые нотки. Щит был большой и круглый, наверное, не меньше метра в диаметре, и сидячего, да ещё и подогнувшего ноги Мишу он закрыл полностью. Увидев это, Унга удивлённо зачесал затылок, а Таука с Уром рассмеялись.
– А ты, Мисаш, умный! – весело прохохотал Таука и хлопнул Мишку по плечу. – Здорово придумал обменять у приходящих с заката их оружие…
Мишка хотел было возразить, что щит совсем не оружие, а наоборот, имеет защитное предназначение, но мысленно махнул рукой. Оружие так оружие, что спорить-то? Потом он отдал всё посмотреть. Щит особого удивления не вызвал, зато цельнолитым медным шлемом все восхищались и долго вертели в руках, рассматривая со всех сторон.
– А давай, Таука… У меня осталась меховая шкура, давай обменяем её на щит для тебя? Может, тоже удастся выменять такую же медную шапку, как у меня?
Таука на это снова рассмеялся.
– Нет, Мисаш, не надо… С этой штукой бегать в степи будет неудобно.
Хотя брат по жене задумался, как задумались и Унга с Уром, однако потом махнули рукой на всё, решили действовать по привычке. Миша ещё попытался было их переубедить, но натолкнулся на полное непонимание. Пришлось эту затею оставить. Суть проблемы он понимал, но вот донести её до сознания этих обывателей каменного века не получалось. Они элементарно не видели примера в отличие от него, который прекрасно представлял себе после прочтения книг, просмотра фильмов, да и изучения школьной программы, в конце концов.
Естественно, зачем нужны щит, шлем и прочие доспехи, Мише объяснять не требовалось. А вот нынешним родичам это знание ещё надо разжевать и донести, желательно на примере, так как с абстракцией тут туго. Мишка хотел было предложить дружественный спарринг, но его не поняли. Зачем, спрашивается, драться друг с другом еще и ради шутки, если завтра все вместе пойдем на Волков? Вот там и подерёмся! А то, что щит дает защиту, так хорошо! Рад за тебя, друг… Шлем, конечно, понравился всем, но вот выменивать что-то подобное было не на что. Ну как не на что? Ножи были у всех, но их отдавать даже ради медной шапки никто не собирался.
Короче, ни к чему особенно разговор не привёл. Мишкина правота до местного народа, конечно, дойдет со временем, когда увидят всё своими глазами или почувствуют на себе, но это будет явно не в этот вечер. Миша тяжко вздохнул и мысленно махнул на них рукой. Какой-то особо сильной драки от завтрашнего набега он не ждал. А там посмотрят, увидят, подумают и наверняка проникнутся…
Уже когда стемнело, к костру вернулся Койт. Старик был доволен, мельком осмотрел Мишины приобретения, отложил их в сторону и глубокомысленно заметил:
– Ко мне подходил Гото, он видел, какую цену дал вожак тех, кто приходит с заката за твой нож, и благодарил, что наш род не попросил с него много. – Потом немного глубокомысленно помолчал и добавил: – Возможно, на следующий год он станет тебе хорошим другом. Мисаш.
Глава 15
Утром Мишку разбудил Ур, сказал, чтобы собирался, а сам вернулся к костру помешивать готовую уже кашу. Миша поднялся, сходил на склон и, возвращаясь, отметил, что прилегающая территория скоро превратится в настоящее «минное поле». Но что поделать: много народа в одном месте при отсутствии централизованных отхожих мест способно многое загадить. Тут без этого никуда… Потом спустился к реке умыться. Пока просмаркивался, споласкивал лицо пригоршнями воды, успел удивиться, что вокруг корабля никто не суетится, не готовится к отплытию. Странно… Стоит на месте, только сходни убраны и огни в жаровнях, что зажигали на ночь, потушены.
Мишка поднялся на холм и сел у костра. Ели не спеша, зачерпывая из горшка палочками. Внезапно вспомнилось, что ложку он так себе и не вырезал… Вообще привычного утреннего разговора «ни о чём» как-то не было. То ли переживать народ начал, то ли просто настрой соответствующий решил с самого утра поддерживать. Но как-то вот так в молчании и собрались.
Ур и Унга повесили на спины два плетёных короба, заполненных выменянным вяленым мясом, побросали туда свёртки с какими-то корешками. В том числе и с тем, который Миша опознал как женьшень, ещё кое-что по мелочи. Заткнули за пояс ножи, каменные топоры, взяли в руки копья… Примечательно, но луки со спущенными тетивами тоже взяли в руки, а стрелы, с десяток штук каждый, пристроили в короба в щель между стенкой и крышкой. Мишка наблюдал за всем этим и жестко жалел, что не додумался для них сделать ни железных копейных наконечников, ни стрел… Что он, в самом деле, зациклился на своих ножах, вон Гото о них даже и не просил! А он… Миша тяжело вздохнул и принялся собираться сам.
Ни лука, по причине неумения, ни дротиков и копьеметалки, по причине безалаберности, он с собой не взял, ограничился ножом и топором да трофейным копьём. Как видно, ошибся. Хотя кто бы мог предположить такой поворот событий? Мишка вот не додумался – не было опыта ещё такого плана.
Шлем он надел сразу, подвязал под подбородком ремешок, проверил, как сидит. К нему голове надо привыкать, потому как вес у него довольно приличный: килограмм точно, может больше, а может и меньше, но голове всё равно непривычно. Наносника на нём не имелось, из-за чего обзору ничего не мешало, зато были широкие нащёчники, а также отогнутая задняя часть, незначительно прикрывавшая шею. В целом его можно было назвать скорее удобным, чем нет. И вообще, со шлемом было всё понятно, чего нельзя было сказать о щите… Разумеется, общие принципы Миша понимал, но вот с обратной стороны было столько подвязок, помимо основных, в которые, как он предполагал, просовывается предплечье, что просто вызывало удивление. Но ведь щит – это не косметический предмет, и ненужные ремешки на него никто лепить не станет. Тем не менее, как это всё использовать, Миша пока имел самое смутное представление.
Щит он, продев руку в один из ремешков, повесил на спину, проверил, чтобы легко снимался, перекинул туда-сюда. Не особо удобно, но пока сойдёт. Снял его, повесил через плечо котомку с вяленым мясом и флягу с водой, снова надел, взял в руку копье. Ну что же, вполне терпимо, а внешний вид наверняка устрашающий.
