Вперед в прошлое 8 (СИ) - Ратманов Денис

— Сколько?

И только сейчас я понял, что сделал: невольно внушил ей, это подействовало сразу, и она точно сделает, как я велел. За спиной хлопнула дверь, и, пока не подошел следующий покупатель, я протянул сто тридцать тысяч.

— Двадцать.

Она кивнула, отдала мне акции, я спрятал их в рюкзак — в нагрудный карман олимпийки они не влезали — и поспешил удалиться, застегивая рюкзак на ходу. Запрыгнул на мопед, отъехал, пересчитал акции: сорок, на двести шестьдесят тысяч. Завтра курс может измениться, и денег станет больше.

Так, одно дело сделано. Теперь — стрелка с бандитом.

И снова всплыли воспоминания о своей параллельной бестолковой жизни, когда из-за страхов я столько времени прожег впустую!

Хватит!

Потому на встречу с валютчиком я приехал, уверенный в своих силах и собственной правоте. Лучше сделать и жалеть, чем жалеть о несделанном.

— Раньше пришел, — улыбнулся Павел, жестом отсылая напарницу, нервно облизнулся и сказал: — Идем.

И я понял, что меня ждали. Возможно, не особо верили, что я рискну. Потому я могу рассчитывать, что получу ответы на свои вопросы.

— Идем. — Я направился за ним.

Уворачиваясь от торговцев с сумками, мимо брошенных ящиков, коробок, опустевших прилавков — в стеклянную дверь пассажа. Мимо двоих суровых охранников, наверняка вооруженных. Вдоль бетонных рядов и перекрестка между ними, где в воскресенье лежал убитый и уже смыли кровь, а теперь на корточках сидели еще двое, чтобы их не было видно с улицы.

Ого, как серьезно они подошли к безопасности! Жаль, что поздно. Надо было раньше слить информацию о «славянах», тогда, возможно, и не было бы погрома, и не погибли бы люди.

Какой он, этот Олег Войтенко? Представлялся амбал, похожий на Валуева, или — краснощекий пухлый мужик в малиновом пиджаке, с проплешинами и, если посмотреть сзади, — складкой жира на шее.

Скоро узнаю.

Кабинет администрации находился в самом конце пассажа, напротив входа. Здесь был только один бритоголовый молодчик в спортивном костюме.

Валютчик громко постучал в дверь: три удара, два, еще два — и открыл ее, не дожидаясь приглашения. Мы оказались не в кабинете, а в тесном тамбуре. Справа на двери висела табличка «бухгалтерия», слева — «директор», прямо — ничего. Мы пошли прямо.

В кабинете, обставленном довольно просто, было трое мужчин в серых пиджаках, всем чуть за тридцать, все подтянутые и коротко стриженные. Один развалился в кресле, второй подпирал стену напротив него, третий сидел за столом, за которыми играли в шахматы, думал над следующим ходом.

— Это и есть… свидетель? — высоким голосом спросил сидящий в кресле мужчина простоватого вида, что-то среднее между Шуриком из «Кавказской пленницы» и Рыжим из «Иванушек Интернешнл». Ничего себе обманчивая внешность…

Я встретился с ним взглядом, и по спине продрал мороз: у него был холодный взгляд рептилии, казалось, в нем нет ничего человеческого.

Как только я это осознал, голова закружилась от трупного смрада, исходящего от него. Ясно: гнилушка, и это неудивительно. Наверх такие всплывают быстро, не стесняя себя в средствах достижения целей.

— Павел. — Я шагнул к дивану и протянул руку.

Олег представился, пожимая ее, его рот изогнулся в кривой усмешке.

— Дерзкий!

Охранники усмехнулись. Я растерялся лишь на мгновение. Гнилушки — тоже вроде как люди. С Бариком поладил, и с этим полажу. Пусть я моложе, но надо держаться с ними на равных, в конце концов, это у меня информация, в которой они крайне заинтересованы.

Потому я молча развернул к себе стул, стоящий напротив стола, уселся и сказал:

— Ну что, господа, перейдем к делу?

— Перейдем, — кивнул Войтенко.

Глава 17

Рассказывай!

— За дверь! — скомандовал Олег, и телохранители ушли, как и Павел, оставив меня наедине с этим удавом.

Ответ на один вопрос я получил: Войтенко-младший очень непрост, и у него серьезная защита. А значит, местные бандюки готовы к обороне. Вот только что они смогут противопоставить людям с реальным боевым опытом, не просто обученным зачищать помещения с боевиками, но и наверняка делавшим это?

От трупного смрада хотелось блевать, но я заставил себя отключиться от неприятного запаха и вскоре перестал его чувствовать. Пожалуй, о Каретниковых я умолчу. Потому изложил все то же самое, что говорил валютчику, кроме разгрома квартиры Ильи. Кто его знает, как дальше повернется.

История выглядела так: мы всем классом собирались в нами обустроенном подвале, тренировались, а потом «славяне» нас оттуда выгнали. По номеру машины мы выяснили, кто ее хозяин, поняли, что это «славяне».

Олег встал с дивана, выглянул за дверь, убедился, что нас точно не услышат, и сказал:

— Ты с такой уверенностью заявляешь, что это именно «славяне». А если джип угнан? Взят в аренду? Да и как ты узнал, кто владелец? — Олег уставился на меня, как удав на кролика.

Что-то не рад он возможности отомстить, да и вообще не похож на человека, скорбящего по брату. Хотя, может, он социопат? Те скудны на эмоции.

На мгновение я растерялся и с трудом подавил желание отвести взгляд. Но вспомнил время, когда был взрослым. Что бы сказал он? А вот что:

— Молодость не всегда равна глупости, а зрелость — мудрости.

Никакой грубости, никаких провокаций — а челюсть товарищ чуть не уронил. Я же продолжил:

— Номер машины выяснили через знакомых гаишников. Потом мой друг, промышляющий мойкой машин, хотел помыть грязный джип и чуть не получил за это. Разозлился и, конечно, запомнил машину и то, что последние цифры номера, 67, не были заляпаны грязью. Они совпадают с номером машины, что я сам видел во дворе. А «Субурбанов» в городе не так уж много.

Я положил на стол листок, где заранее написал номер джипа. Вот теперь Войтенко заинтересовался, подался вперед. Видимо, такая перемена с ним произошла, когда он убедился, что я дело говорю.

— Дальше, — велел он.

— Вы и сами, наверное, в курсе, что преступники укатили на белой «копейке». Скорее всего, она числилась в угоне, так?

— Так, — кивнул он. — Ее нашли брошенной во дворе.

— Так вот. Эта «копейка» остановилась недалеко от джипа, оттуда вышли мужчины в майках, потому что приметные куртки они сняли. Выгрузили в джип награбленное и что-то, завернутое в те самые куртки, продолговатое. Двое пересели в джип, развернулись по двойной сплошной и уехали в направлении из города, двое укатили на «Жигулях». Ну а дальше вы сами знаете.

Войтенко, потирая подбородок, погрузился в себя.

— Между прочим, они стояли между двумя остановками, в четырехстах метрах от рынка, — добавил я.

— Как найти твоего друга? — спросил Олег.

Внутренности сперва скрутились в узел, потом смерзлись. Подставил Бузю, баран! Надо было сказать, что сам видел… но тогда не объяснил бы, как я так быстро преодолел полкилометра. Черт, но кто же знал, что он так заинтересуется именно мойщиком машин?

— Никак, — отрезал я. — Хоть пытайте — не скажу.

— Почему? — вскинул голову Олег.

— Не надо никого травмировать. Я все рассказал слово в слово.

Он сжал челюсти, а потом его лицо разгладилось. Потому что найти мойщиков машин проще простого! Надо сказать, чтобы не высовывались.Не только Бузя — все парни. Вряд ли, конечно, Войтенко будет гоняться за пацанами, но лучше перестраховаться. Да, зайду к нему, заодно и Лидию повидаю, денег ей передам… Надо еды купить в продмаге, детям — сладостей.

— Благородно. Похвально.

Я запоздало отметил, что Олег Войтенко говорит грамотно, сложными предложениями. Не каждый так может. А его заинтересованность свидетелем… Скорее всего, что он осторожничает и перестраховывается потому, что будет действовать не в одиночку, погибло много влиятельных людей, за которых есть кому отомстить. А значит, сумеет дать отпор «Славянам», тем более он не один, у погибших наверняка есть друзья и родственники, которые захотят поквитаться с убийцами.