Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж
Работа в посольстве США в Советском Союзе считалась прекрасным трамплином для того, чтобы сделать дальше блестящую карьеру в американском разведывательном сообществе. Но только при условии, что во время этой работы ты себя хорошо зарекомендовал в Центральной штаб-квартире в Лэнгли.
Альтернативой могли выступить хорошие политические связи, но этим резидент пока что похвастаться никак не мог. Не было у его семьи денег, чтобы отправить его в престижную частную школу. Учиться ему в детстве пришлось в государственной. То же самое касалось и университета. А значит, не получилось у него во время получения образования завести такие связи, которые потом двигали бы успешно его карьеру, даже если бы он просто прохлаждался круглый день вместо того, чтобы заниматься выполнением своих прямых обязанностей.
Так что в такой ситуации только его усердие и могло помочь двигать его дальше вверх по ступенькам. А там, по мере роста значимости занимаемых им позиций, и политические связи неизбежно подтянутся. Вряд ли, конечно, такого масштаба, чтобы можно было замахнуться на что-то серьёзное, тоже ЦРУ со временем, к примеру, возглавить. Эта позиция скорее достанется кому-то, кто с самого детства крутился в нужных кругах. Но начальником среднего звена или помощником кого-то из высшего звена он вполне на излёте своей карьеры стать может.
Кивнув собственным мыслям, он вписал себя в список тех, кто отправится к японцам в этот день. Подумав, добавил туда также первого секретаря посольства – Майка Бонингема. С разведкой он никак не был связан, но парень сам по себе был хорошим. Пил бы еще поменьше, вообще бы цены ему бы не было…
Глава 14
Москва
На Ленинградский рынок меня отправили читать лекцию по космонавтике… Где логика, казалось бы? Но все же логика была. СССР сейчас заслуженно гордился своими достижениями в космонавтике, и каждый нормальный советский человек, независимо от места своей работы, тоже был горд за страну. Так что я был уверен, что лекцию мою примут очень даже хорошо, тем более не в первый же раз мне читать про космос…
Прибыть мне надлежало к профоргу, в административную часть рынка. Ловко лавируя между тележками, поднялся на второй этаж, и нашел его кабинет. Профоргом оказался огромный мужик метра два ростом, по телосложению явно бывший мясник. Руку, впрочем, мне пожал бережно, не пытаясь все пальцы переломать.
– Павел Тарасович, журналист, про космос? – спросил он меня явно на всякий случай.
– Он самый, – признался я.
– Коновалов Петр Борисович.
– Очень приятно.
Дальше мы, конечно, начали разговор про мою журналистскую деятельность. Затем, опять же, как я уже привык, переключились на внешнюю политику, а именно арабо-израильскую войну. От продолжения меня спасла только необходимость для профорга вести меня на лекцию. С досадой взглянув на часы, на которых было видно, что мы уже опаздываем на пять минут, он проворчал:
– Вот в кои-то веки с интересным человеком была возможность на умные темы поговорить… А то бабам нашим все это неинтересно…
Зал, в который меня привели, был крошечным в сравнении с размерами рынка. В нем мест было всего полтора десятка, а занято было и того меньше, всего десяток. Как он и намекал, все работники, что пришли на лекцию, были женщинами. С сидевшей впереди властного вида женщиной, меня тут же познакомили. Оказалось, это директор рынка, Владислава Тимофеевна Барсукова.
– Не удивляйтесь, Павел Тарасович, у нас своя специфика. Торговля. Эти сотрудницы потом остальным перескажут. – сказала она мне, увидев мое явное удивление.
Ну как бы я читал уже лекции в торговых объектах, и немало, но чтобы на таком огромном рынке всего десять сотрудников собрать на лекцию… Посмотрел на директора с интересом. Какие же у нее связи, чтобы так откровенно на идеологическое просвещение в СССР забивать… Впрочем, она же директор крупного рынка в Москве – конечно, у нее хорошие связи…
Отчитал все на ура, ответил на вопросы, в конце директор с довольным видом кивнула профоргу, и он повел меня к себе в кабинет.
– Спасибо, Павел Тарасович, директору очень лекция понравилась, как и мне. Может, посидим еще у меня, я чайку организую и не только чайку?
– Увы, у меня встреча через сорок минут… Никак уже…
Вручил он мне подарок, и на том и расстались. Был удивлен, что подарок не булькал – как-то неожиданно для рынка… Впрочем, уже дома буду разбираться, надо ехать в «Прагу».
Времени было достаточно, чтобы никуда не спешить, нравится мне ездить по Москве 1973 года. Как запланировал, так примерно и приедешь… Очень жаль, что сейчас в СССР при градостроительстве и представить себе не могут, что вскоре настанет время, когда не просто у каждой семьи появится свой автомобиль, а будет полно семей, у которых будет и по два, и по три автомобиля… Несмотря на то, что официально мы идем к коммунизму, где каждый по теории сможет взять себе машину, расчёты по дорогам и площадкам для машин делаются на основании совсем других ожиданий…
Мелькнула даже мысль по этому поводу статью в «Труде» написать – мол, нормы менять срочно надо, машин у населения будет в разы больше, чем вы ожидаете, товарищи архитекторы, но дело это опасное. Профильного образования у меня нет, а доказать обилие машин на городских улицах уже через три десятка лет я никак не в состоянии. И никто из местных не поверит моим прогнозам, еще и за сумасшедшего примут… Такую статью могут и в «Труде» завернуть, несмотря на всю нынешнюю лояльность ко мне из-за Межуева и Захарова. Так что так и продолжат строить так, что в двадцать первом веке ехать придется от пробки к пробке. Разве что в Минске будет попроще – его в годы войны разрушили почти полностью, так что дороги на развалинах проложили и в старой части города не скупясь, широкие… А им уже подражая, и в новых частях города широкие дороги стали прокладывать.
Или все же рискнуть и написать такую статью? Мало ли пропустят в печать… И мало ли архитекторы всерьез ее воспримут… Как жизнь в будущем людям облегчу… Надо думать, короче…
Прибыв к «Праге» на десять минут раньше времени, неспешно прогулялся по дороге в ожидании 17.30. Заодно поразмышлял, что от меня может хотеть этот Артем Николаевич… Не избалован я до этого был вниманием высоких чиновников от комсомола, вот и удивился, что совершенно незнакомый мне человек в ресторан зовет. Неужто и в самом деле среди комсомольских бюрократов чистой воды нашелся кто-то, кому интересны те предложения, что я сделал по «Бессмертному полку» и поисковым отрядам? Здорово, если так, конечно, вот только слабо в это верится…
Ну а что еще может стать причиной нашего разговора?
В голову так ничего и не пришло больше толкового, да и время подошло выдвигаться, так что отправился в ресторан. Назвал фамилию на входе, мне сразу показали, куда двигаться. Значит, Артем Николаевич тут завсегдатай. Хороший это признак или нет? Я вот по ресторанам не торчу, так, чтобы меня официанты по фамилии узнавали, работаю вместо этого… Но кто его знает, может, это часть работы комсомольских функционеров, по ресторанам встречи проводить… Мне трудно сказать, я в СССР когда жил в прошлой жизни, был очень далек от всего такого. Учился, работал на невысоких позициях в силу возраста, так что по ресторанам не был особо, и кто там чем занимался, понятия не имею… В общем, решил не быть предвзятым, и по разговору составить мнение о собеседнике…
Артем Николаевич привстал и помахал мне рукой, когда я подошел поближе, весь излучая сердечную радость. Ну, неплохо, что не пытается из себя строить высокого функционера, ведет себя как равный мне…
– Как, Павел Тарасович, награждение прошло грамотой от КПК? – спросил он меня, пока рукой подзывал официанта к нашему столику.
Я в таких случаях всегда на всякий случай считаю, что такой вопрос может быть с подвохом. Может, он проверить меня просто хочет, не болтун ли я. Кто угодно по телефону может сказать, что ему грамоту будут от КПК вручать. Потому что, опять же, вряд ли кто-то рванет в КПК проверять, так это или нет. Не та организация, куда побежишь с такими вопросами… Побаиваются ее очень. Так что сразу же полез в портфель, достал папочку, в которую грамоту положил, ту самую папочку, в которой у меня доклад готовый для Румянцева лежал, и аккуратно грамоту достал, следя за тем, чтобы даже страничку доклада случайно не прихватить. После чего молча передал ее в руки комсомольского функционера.
