Ревизор: возвращение в СССР 42 (СИ) - Винтеркей Серж

– Вот даже как! – удивился Захаров. – Поздравляю. Серьёзная эта грамота, пригодится тебе. Ну, давай тогда завтра в районе обеденного перерыва пересечёмся. Удобно тебе будет завтра?

– Да, конечно, Виктор Павлович, завтра в два часа буду у вас.

– Прекрасно, как раз погуляем с тобой по парку, – ответил Захаров.

Положив трубку, понял, что вопрос будет какой-то специфический. Раз Захаров не хочет его в своём кабинете обсуждать.

Остаётся только надеяться, что ничего плохого у нас не произошло с нашими делами, хотя, в принципе, скорее всего, так оно и есть. В противном случае меня, скорее всего, Сатчан бы потревожил, а не лично Захаров. Вряд ли там уж такая прям серьёзная проблема, что только Захаров об этом не в курсе.

Ну и, конечно, успокаивал тот факт, что он не потребовал сразу же этим вечером встречаться. Значит, там что-то не очень срочное, которое вполне терпит.

Поработал ещё часик над очередным докладом для Межуева в запас и поехал уже на партсобрание.

На партсобрании, помня вчерашнее вручение в комсомоле, пристроился сразу же на первый ряд. Люди потихоньку собирались. Где-то без пяти минут два ко мне подошла Эмма Эдуардовна.

– Паша, – удивилась она, увидев меня в первом ряду. – А что ты сюда пошёл? Может, ко мне на пятый ряд сядешь?

– Увы, не могу, – сказал я, после того, как поздоровался. – Мне сегодня будут грамоту вручать, так что только первый ряд и подходит, чтобы ни с кем не толкаться и время не затягивать.

– А, ну тогда, конечно, – сказала она и прошла к себе на пятый ряд.

Уселся обратно, и больше меня никто не беспокоил. И соседи хоть перестали на меня с непониманием смотреть… А то да, собрались все серьёзные, уважаемые, седые, в основном люди, и тут какой-то пацан в их общество забрёл, что только недавно бриться начал…

Так что удачно Эмма Эдуардовна мне этот вопрос задала, по крайней мере, у них пропали вопросы, что я делаю в их серьёзной компании.

На сцене тем временем собрался полный комплект президиума, в составе которого я не знал только одного седого представительного мужчину в дорогих импортных темно-коричневых туфлях и не менее дорогом, богато выглядящем черном костюме.

Вот, скорее всего, этот товарищ и пришёл из КПК меня грамотой осчастливить…

Наконец, время пришло начинать наше партсобрание. Фадеев встал и сказал:

– Товарищи! Рад сообщить, что сегодня на нашем партсобрании будет присутствовать товарищ Кравченко Дмитрий Ильич, из Комитета партийного контроля при ЦК КПСС.

В зале было несколько шумно, люди, собравшись раз в месяц, оживлённо беседовали между собой, пользуясь случаем. Но едва прозвучало про КПК, тут же настала мертвая тишина. Вот что значит – организация, пользующаяся престижем в советском обществе! Наверное, такую же тишину можно было бы обеспечить, только приди сегодня к нам кто-то из КГБ… ну или из Политбюро, что, конечно, было бы уже совсем фантастическим вариантом.

– Чтобы не задерживать нашего гостя, если ему понадобится отлучиться пораньше, все же мы все прекрасно представляем, насколько занятые люди работают в КПК, – продолжил Анатолий Николаевич уже в этой полной тишине, которой раньше на моей памяти никогда не добивался на партсобраниях в самом начале, – предлагаю сразу же дать ему выполнить почетную миссию, с которой он сюда к нам и пришел.

Я сразу почувствовал живейшее внимание со стороны своих солидных соседей с первого ряда. Они же слышали, что мне грамоту будут вручать, и сразу сопоставили этот факт с «почетной миссией» важного человека из КПК. Если бы взгляды могли прожигать дыры в одежде, я бы сейчас весь задымился… Повернув голову в сторону одного из соседей, заметил, пока он не успел отвернуть голову, явное возмущение в его взгляде. Ну да, этот профессор, а то и член-корреспондент наверняка недоволен тем, что грамоту от КПК не ему будут вручать, со всеми его регалиями, а какому-то пацану… Ну а что мне поделать? Я на эту награду не напрашивался…

Высокий гость тут же прошел к кафедре, открыл портфель, достал из него картонную папку. Портфель поставил около кафедры, папку положил на нее, и начал:

– Товарищи! В эти дни, когда вся страна самоотверженно работает над тем, чтобы досрочно выполнить задания девятой пятилетки, нам особенно важно всецело поощрять нашу советскую молодежь примкнуть к старшим товарищам в едином порыве. Как сказал Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев, на XVI съезде ВЛКСМ, про советскую молодежь: «Это славная многонациональная армия молодых борцов за коммунизм».

Парторг зааплодировал первым, все охотно поддержали.

Выдержав паузу, Кравченко продолжил:

– Наша задача, как старших товарищей – замечать тех комсомольцев, которые искренне хотят помочь своим сверстникам ускорить развитие нашей с вами советской родины. Они должны видеть, что партия видит их искреннее стремление помочь ей в решении поставленных перед страной важнейших задач. В связи с этим я к вам сегодня и пришел товарищи. В Комитете партийного контроля сочли нужным наградить молодого комсомольца, кандидата в члены партии Павла Тарасовича Ивлева грамотой, за, я зачитаю товарищи: «Пропаганду советского образа жизни, разоблачение западной пропаганды, пытающейся очернить светлые стороны советской власти на радио и в газете «Труд»».

Поаплодируем, товарищи, этому достойному представителю советской молодежи!

Под звуки аплодисментов я встал, поскольку Фадеев мне уже активно сигнализировал бровями, мол, пора, и двинулся к сцене. Поднялся на нее. Чиновник из КПК развернулся ко мне и вручил мне грамоту, ловко достав ее из папки. Пожал мне руку, ловко засунул в опустевшую папку текст своей произнесенной речи, после чего я вернулся под новые аплодисменты на первый ряд, а он на место в президиуме.

Отсюда мне уже раньше времени уйти было никак нельзя, как вчера я сбежал с комсомольского собрания. А жаль. С другой стороны, повезло, что член КПК остался на все заседание. Оно короче оказалось обычного, потому что Фадеев не осмелился при высоком госте наше грязное белье стирать – кто так жене изменил, или что-то еще не менее важное, на что на партсобраниях обычно много времени тратили, как по мне – совершенно впустую.

Так что закончили в 15.30, и я, довольный тем, что и отпрашиваться не пришлось, поехал на очередную лекцию по линии «Знания» на Ленинградский рынок, который долгое время по привычке звали «Инвалидным». Хотя тот рынок и не был на том самом месте, где построили в начале шестидесятых Ленинградский…

***

Москва, Посольство США в СССР

Резидент ЦРУ в Москве Дэн Миллер удивлённо посмотрел на поступившее в посольство приглашение на имя посла на выставку «Осенней листвы» в японском посольстве. Все приглашения во все посольства вначале проходили через него, и он консультировал посла по поводу того, в каком составе сотрудники посольством должны идти на тот или иной прием. На иные приёмы стоило отправить вместе с послом кого-то из разведки, на самые важные для ЦРУ он сопровождал посла лично.

24 октября... Что-то он не помнит такой выставки в прошлом октябре.

Посол Соединённых Штатов Америки был очень занятым человеком. И он не на все регулярные мероприятия японского посольства ходил, а уж на такое внеочередное с какими-то там фотографиями осени точно не пойдёт. И уговаривать его нет смысла. Ничего особенного от такого визита для американских национальных интересов ожидать не приходится.

Так что резидент вычеркнул американского посла из рекомендуемого им списка персон, которые должны посетить именно это мероприятие. А потом стал задумчиво листать собственный график на октябрь.

А вот у него ни в этот день, ни на следующий не было ни одного мероприятия запланировано. Раз такое дело, то ему нужно обязательно сходить. Шансы на то, что удастся найти что-то интересное, достаточно малы. Но, во-первых, никогда не знаешь этого точно. А во-вторых, по его отчётам, посылаемым в Вашингтон, должно быть абсолютно чётко понятно, что он работает каждый день, чрезвычайно усердно, уделяя всё возможное время отстаиванию национальных интересов США.