Неправильный диверсант Забабашкин (СИ) - Арх Максим
С другой стороны, они фашисты, что с них взять… Как говорится, горбатого могила исправит. Только вот опять закавыка получается. В эту самую могилу их должен буду загонять не я. Я ж нонкомбатант — закон запрещает. Закон хочет, чтобы отныне моя участь была только смотреть и, не вмешиваясь, охреневать от увиденных зверств.
«Тогда что же мне делать? Стоять в стороне, пока страна, истекая кровью, самоотверженно воюет — это не для меня. Значит, получается, что единственный способ вернуться к борьбе — это попасть на фронт!»
Придя к столь неутешительному выводу, стал прикидывать в уме, сколь много времени мне понадобится, чтобы добраться до своих.
«Месяц? Два? Три? Сколько воды и крови утечёт за это время⁈ Сколько фашистов будут жить из-за того, что я вне кровавой бойни и являюсь отвратительным нонкомбатантом, который в немецкой форме даже воевать не имеет права⁈»
И тут мысль неожиданно зацепилась за последнее предложение. Вновь попытался вспомнить тот пресловутый международный закон.
«Как там говорилось? Нельзя быть в форме противника? Так? Так! Ну хорошо, закон мы будем чтить. А раз так, то вопрос: а что если я при уничтожении противника не буду в немецкой форме, а буду в форме красноармейца? Так я смогу воевать с врагом? Так всё будет соответствовать различным конвенциям?»
Поняв, что, с большой долей вероятности, нашёл выход, я чуть не закричал от радости.
«Ура! Теперь я без угрызений совести и без нарушений смогу уничтожать врага!»
Мысли забурлили с новой силой.
Да, я понимал, что мягко говоря, натягиваю сову на глобус, пытаясь вывернуть правила под себя. Да, я понимал, что со стороны это может быть бредом сумасшедшего. Да, я понимал, что всё это сплошное дилетантство с примесью неадекватности, которая, вероятно, вызвана множеством контузий. Но точно знал, если буду действовать по правилам ведения войны, то буква закона будет соблюдена. А значит, совесть моя будет чиста, и я со спокойной душой займусь отправкой нечисти в преисподнюю.
Сказать по правде, я не был юристом, а потому не мог сказать точно, к правильным ли умозаключениям в своих размышлениях пришёл или нет. Вполне возможно, что я заблуждался, и даже наличие советской военной формы не давало мне права автономного участия в войне на территории противника, но лично для меня в данный момент времени этого было вполне достаточно. Я успокоил свою совесть, и теперь с не менее спокойной душой мог приступить к решению других задач.
«Если будет возможность после нашей Победы поговорить с юристом-международником — обязательно поговорю. А не будет, ну и хрен с ним», — сказал я себе, решив больше к этой теме не возвращаться, ибо решение принято — остаюсь и продолжаю свой бой.
И раз так, то теперь для того, чтобы начать осуществлять задуманное, мне необходимо раздобыть форму бойца РККА, а уже затем — оружие, потому что имеющимися в моём арсенале пистолетами особо не навоюешь. И если я хочу сделать всё правильно, всё согласно конвенции, то нужно добывать все эти необходимые для меня предметы именно в такой последовательности: вначале облачиться в форму, а потом, надев её, уже раздобыть и оружие.
Кстати говоря, в той же двадцать третьей статье говорится, что «нельзя уничтожать или захватывать имущество противника, если только такое уничтожение или захват не диктуются настоятельной необходимостью войны».
И эту статью я, естественно, своими будущими действиями нарушать ни в коей мере не собирался. В моём случае захват оружия будет вполне обусловлен крайней необходимостью, ибо без него уничтожать врага будет весьма сложно. Так что с этой стороны тоже всё должно было быть в порядке.
«Теперь остался последний лёгкий пункт. Нужно понять, какие именно цели и в какой последовательности мне нужно будет уничтожать, чтобы это было максимально на пользу дела».
На ум тут же пришла витающая на поверхности идея о немедленной, внеочередной ликвидации всей верхушки Третьего рейха.
«Всех их завалю, а там, глядишь, и войне конец», — обрадовался было я. Однако, став раздумывать над этим, понял, что не всё так просто.
Во-первых, у каждого из той самой пресловутой верхушки есть немалая охрана и тому подобное. Но это было полбеды. Главное, проблема была в другом. Чтобы атаковать добычу, нужно знать, где именно она пройдёт. А откуда я это мог знать? Да ниоткуда. Я помнил, что Гитлер всё время то ли прятался, то ли жил в каком-то «логове», что, в принципе, было логично, ведь где ж как не там жить исчадию ада? Но находилось это «логово» то ли в Польше, то ли в Венгрии, то ли чёрт знает где. Короче, не помнил я этого или даже не знал, а значит, и не мог устроить там засаду. Места же постоянного обитания других бонз мне тоже были совершенно не известны. Я, конечно, понимал, что они тоже живут в каких-то «логовах», как и все инфернальные отродья, но где конкретно они располагаются, мне было совершенно неведомо. Может быть, даже в жерле какого-нибудь извергающего лаву вулкана — не удивился бы. Однако бесспорно и очевидно было одно — из-за того, что Третий Рейх воюет сразу на два фронта, то вряд ли его руководители свободно разгуливают по улицам Берлина, да ещё и в одиночку.
«Значит, мне на этих фигурах пока сосредотачиваться рано. Для начала можно взять в разработку персоны рангом поменьше», — расстроенно вздохнул я, продолжив анализировать обстановку.
Но не прошло и пяти минут, а я уже понял, что весь мой анализ совершенно не эффективен. Всякий раз, когда в голове придумывалась какая-нибудь возможная цель, понимал, что не смогу её уничтожить, так как не имею о ней никакой информации.
Посидел, понапрягал свои извилины ещё с четверть часа, ничего интересного не выдумал и пришёл к выводу, что, возможно, я вообще изначально неправильно подхожу к идее вооружённой борьбы.
«Возможно, мне не одиночные цели нужно искать, что я априори найти не могу, а подыскивать какие-нибудь военные объекты, уничтожение которых послужит на благо Родины?»
Стал вспоминать и прикидывать, чтобы такого можно немцам разнести, на что у меня хватит сил, и что будет полезно для дела. И почти сразу меня ждал очередной облом, ибо ничего существенного о военно-промышленном комплексе фашистской Германии я не знал.
Атомного оружия у меня в наличии не было, а без него какой-либо точечный объект для уничтожения в голову совершенно не приходил.
Расстроился ещё больше и растерянно посмотрел по сторонам.
«Ёлки-палки! Желание воевать есть, а тех, с кем вести бой — нет! Ну что за жизнь такая⁈», — раздражённо негодовал я.
Остановив взгляд на уже изрядно захмелевших матросах, которые что-то горячо втолковывали друг другу, непроизвольно посочувствовал им, если их в таком непотребном виде застукает военный патруль, после чего, вздохнув, налил себе ещё морса.
«Ладно. Раз решил остаться в Германии, значит, для начала просто уеду из этого городка километров на сто. Там обоснуюсь и уже после этого начну искать подходящие цели. Ну не может мне не попасться что-нибудь подходящее».
Сделал глоток напитка и хотел было встать, чтобы расплатиться и пойти на вокзал за билетом, но тут до моего уха донёсся шёпот одного из матросов:
— Камрады, всё, хватит. Пошли на квартиру. Выспимся. Вы же помните, что вечером нам на карманный линкор.
«Э-э, что?» — удивился я.
Тут же сел на место и, стараясь не привлекать внимания, повернул голову, якобы размять больную шею. А сам сфокусировал зрение на лежащих на столе бескозырках. На всех трёх головных уборах было написано название корабля: «Кригсмарине».
А тем временем другой матрос поднимая кружку произнёс:
— Да ребята «Шеер», нас ждёт.
«Что⁈ Тяжёлый крейсер „Адмирал Шеер“? Один из трёх крейсеров проекта „Дойчланд“, которые называли карманными линкорами? Ну ничего себе! Ай да кораблик. Помню я про его „заслуги“, помню. Помню, что на нём творили эти самые настоящие преступники и убийцы на морских просторах».
Пока я скрежетал зубами, борясь с желанием незамедлительно выхватить из кобуры пистолет и ликвидировать всех трёх упырей, второй матрос отмахнулся от своего товарища.
