Сухой закон (СИ) - Дорохов Михаил Анатольевич

Шериф округа говорил тихо и спокойно, но оба наших истязателя замолчали мгновенно. Будто пластинку из них вытащили. В голосе местного главы полиции чувствовалась сила и превосходство. Он медленно обвёл нашу троицу глазами и задал новый вопрос:

— Разрешение на оружие есть?

— Да, — я с готовностью кивнул, изображая самого что ни на есть законопослушного гражданина, — Шериф, тут какое-то недоразумение. Мы везли сок. Нас с кем-то спутали. Он, — я указал на Гарри, — подрабатывает у нас и восстанавливает свои утерянные документы. Это законопослушный гражданин, который воевал в Европе и проливал кровь за страну.

Шериф прищурился и с удивлением осмотрел лежащего в грязи нищего. Затем протянул руку:

— Разрешение на оружие.

Торнстон услужливо подал бумаги, а шериф, бегло просматривая их, обратился уже к Гарри.

— Документов нет, говоришь?

— Нет, — медленно покачал головой ветеран.

— Где воевал?

— Кампания на Марне… Был под Сен-Миелем… Потом комиссовали… — с трудом проговорил Гарри, начиная медленно выгребаться из грязи и поднимаясь на четвереньки.

— Кто был заместителем начальника по тылу под Сен-Миелем?

— Крейгсон…

— В какой госпиталь попал?

— Третий восточный в Мэзё.

— Хм… главврача помнишь?

— Вудс, храни его Господь, благодаря ему я и жив!

Мне показалось, или шериф слегка кивнул и его выражение лица на долю секунды смягчилось. Властным жестом шеф полиции протянул руку к Торнстону:

— Где их остальные документы? Живо сюда. А Вы, сэр, встаньте… — это он Гарри.

Младший коп пулей метнулся к капоту нашего грузовичка и принёс всё необходимое. Барнс тоже нехотя вытащил из нагрудного кармана документы Рощупкина, за что был награждён подозрительным взглядом шерифа. Тот начал изучать бумагу ветерана и снова обратился ко мне:

— Что везёте и куда?

— Виноградный сок. В Вашингтон, — с готовностью ответил я.

— Виноградный сок… хах… — лишь усмехнулся шериф Тагерт и кивнул своему молчаливому спутнику:

— Джон, проверь грузовик.

— Есть, сэр.

Спутник местного начальника полиции заслуживал особого внимания. Если бы мне дали выбор — против кого выступать — я бы выбрал Барнса, а не этого молчаливого громилу. Абсолютно отсутствующее выражение лица и холодный взгляд. Ноль лишних слов. И ощущение опасности от человека.

— Вы проверяли груз, Барнс? — спокойно проговорил Тагерт, попутно шелестя нашими документами.

— Сэр, мы получили наводку… — неуверенно заговорил наш истязатель.

— От кого, Барнс? — глаза шерифа поднялись и пригвоздили помощника.

— Сэр, я… — запнулся Барнс.

— Шеф, здесь виноградный сок с фермы Глена Уолберга! — раздался голос помощника шерифа, который уже откинул наш тент и залез внутрь.

— Глен Уолберг, значит, — кивнул сам себе шериф, — Понятно.

Знать бы и нам — что означает это «понятно». Мужик явно что-то задумал.

— Открой бочку, Джон.

Жаба внутри меня шевельнулась, но тут же затихла. Не до этого сейчас. Тут бы выпутаться.

Джон спрыгнул снова на дорогу. Обошёл кузов «Шеви» и забрался на подножку кабины, затем взгромоздился почти на крышу и завозился с бочками, которые стояли в самом конце. Подлез куда-то. Послышался звук, будто в «забиве» дубовой тары зачищают ножом край. Он что, тесак с собой носит? Потом глухой удар. Пауза.

— Сок, сэр. Я выбрал бочку из середины, ближе к концу.

Шериф кивнул и скомандовал:

— Барнс, Торнстон. Вы оба можете быть свободны.

— Но сэр!

— Барнс, Вы меня раздражаете, — как от мухи отмахнулся шериф, — Если Вы не исчезнете сейчас, я дам знать… Вы поняли кому. И тогда меня уже ничего не остановит от того, чтобы подписать Ваш рапорт об увольнении. Никакие родственные связи меня не остановят. Надо знать своё место. Вы должны были сообщить о подозрительном грузовике мне, а не отправляться самим без предупреждений, подвергая опасности патрульного Торнстона. Торнстон!

— Да, сэр!

— Я объявляю Вам выговор с вычетом из жалования. С завтрашнего дня Вы будете нести службу с другим напарником. Вы оба свободны. Чтобы через секунду Вас двоих тут не было.

Оба полицейских моментально ретировались, напоследок бросив на нас откровенно враждебные взгляды. Дай им волю, пальцами бы по горлу провели, чтобы подкрепить жестом свои угрозы. А вот я немного успокоился, хотя нервы всё ещё были натянуты как струна. Но теперь, по крайней мере, никто не тыкал нам стволами в лицо, и не метелил с садистским упоением.

Всё более — менее стало понятно. Барнс тут «чей-то» ставленник. Возможно, даже бандитов местного разлива. В таких глухих штатах, где каждый друг другу сват, брат, крёстный или ещё кто-то — разница между теми, кто совершает преступления, и теми, кто ловит бандитов — часто заключается лишь в дороге, которая разделяет их дома на улице. И Барнс явно много на себя берёт. Говоря простонародно — зарывается и чересчур верит в свою безнаказанность. Чувствую, у него будет отдельный разбор полётов с начальником. Да и шериф Тагерт хитёр. При Торнстоне не стал лепить выговор тому, кто уговорил его на это чёрное дело. Вбивает клин между теперь уже бывшими напарниками. Разделяй и влавствуй!

Судя по всему, все дела в этом городке идут под крышей самого шерифа Тагерта. А Барнс подбил Торнстона пощипать бутлегеров в одно рыло и поиграть в плохого копа-гангстера. Забыв про главное правило — дать «помочить клювик» людям побольше и поважнее.

Шериф проводил взглядом удаляющуюся патрульную машину. За это время его помощник уже выбрался и стал рядом. В руки громилы-напарника шерифа перекочевал со спины полицейский Винчестер. Аргументный аргумент, если мы вдруг решим выкинуть какую-нибудь шалость. Тагерт повернулся ко мне и протянул наши документы стопкой:

— Глен Уолберг торгует привозным виски из-под полы. И исправно платит за это. Но Вы, господа, я так понимаю, новые люди в этих краях. Меня о Вас никто не предупреждал, поэтому, я так подозреваю, Вы работаете самостоятельно. Или «организация», которая Вас прикрывает — небольшая. Что Вы забыли на этой земле?

Стальные глаза посмотрели на меня, и шериф слегка наклонил голову, ожидая ответов.

— Мы частные предприниматели, шериф. Нам нужен стартовый капитал. Мы не собирались мешать другим торговцам в этом городе.

— Это хорошо. Потому как в таком случае Вы помешали бы и мне. А я этого очень не люблю. Но риск — дело благородное. И риск в бизнесе я уважаю… — при этом шериф задрал голову в звёздное небо и завёл руки за спину, будто задумавшись.

Ага, понятно, к чему идёт дело.

— Шериф, возможно мы могли бы как-то заплатить налог с нашего бизнеса… Напрямую в страховой фонд полиции округа?

Он лишь усмехнулся на эту реплику и произнёс:

— По сотне с грузовика. И если с Вами будут хоть какие-нибудь проблемы, то… — и он пожал плечами.

Этот жест мог означать все что угодно. От «сядете в тюрьму» до «вас притопят в озере так, что никто и не найдёт». Вон оно как красиво блестит в лунном свете. Но всё было и так предельно понятно.

— Это справедливая цена, — кивнул я как можно дружелюбнее и улыбнувшись, — Очень приятно иметь с Вами дело, шериф.

По здравому рассуждению я решил, что мы явно не в том положении, чтобы торговаться. Тагерт потёр указательный палец о большой в воздухе и многозначительно показал на наш «Шеви».

Я понял всё без слов и поднялся с колен. Прошёл под прицелом Винчестера Джона к кабине, залез в тайник и достал необходимую сотню, быстро отсчитав деньги там же. Не стоит показывать «гринбэки» полиции, а то вдруг их расценки поменяются. Пачку вечнозелёных принял Джон, смяв их пополам и отправив в нагрудный карман, не сводя с меня дробовика. Лицо его при этом оставалось каменным, как у статуи.

— Наши контакты с Вами прекращаются. Деньги будете отдавать Глену Уолбергу. С ним я разберусь сам — почему он мне ничего не сказал? На первый раз, будем считать, конфликт исчерпан. Вас никто не тронет. В Ваших интересах, чтобы мы больше не встретились. Возите с собой что угодно, тем более на границе штата бывают мелкие грабители. Но от Вас не должно быть проблем. Всё понятно? — пробасил тем же ровным и безразличным тоном шериф.