Нелегкая поступь прогресса (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич
А спустя короткое время состоялось трёхдневное заседание Палаты Общин, на котором было принято решение об упразднении монархии в Великобритании и учреждении парламентской республики.
Сам я прочитал о произошедшем событии в газетах и в отчёте русского посла, любезно присланном мне в Кале. Судя по намёкам, уважаемый Семён Семёнович на пару с Давидом Ивановичем считали взрыв едва ли не делом моих рук.
Странные фантазии порой посещают и умнейших людей… Удивительно, почему они так посчитали?
Глава 13
В годы моего детства и юности, в нашей стране было принято любить Францию, восхищаться ею, ценить всё французское. Женщины мечтали о французских нарядах, о французском белье, о французском парфюме, и это понятно: французская лёгкая промышленность на три головы превосходила нашу. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что парфюмерии в дореволюционной России не производили вообще, а что касается тряпок, то всё что шилось более или менее приличное, продавалось под французскими брендами.
Впрочем, начальственные мужчины предпочитали английский и американский стиль.
Страшно популярны были французские певцы: безголосая, зато страшно экспрессивная Эдит Пиаф [13]. Блистали Шарль Азнавур, Мирей Матье, американец поющий по-французски Джо Дассен… Много их было, любимых.
Люди валом валили на французское кино, благо наш кинопрокат закупал только самое лучшее, высокохудожественное и качественное, что могла дать кинопромышленность Франции. Хотя случались и досадные промашки. Помню, как рыдала на плече подруги и ругалась матом интеллигентнейшая дама, наша соседка.
Я их разговор с немалым интересом слушал через открытую балконную дверь.
Она, бедная, купила лучшее в мире американское бельё, за немыслимые деньги достала французский парфюм (в этом месте был получасовой разбор, что куда мазалось, прыскалось, наносилось кисточкой), оделась так, что даже лучший эксперт не отличил бы её от парижанки… И всё сорвалось из-за проклятого французского кино! Дама повела любовника на французский фильм, но в том фильме не было ни Ришара, ни Бельмондо, ни Алена Делона. Даже безнадёжно постаревшего, но ужасно, просто ужасно симпатичного Жана Маре не было. А была бездарная, занудная, пошлая, вздорная и скверная киноподелка. Хуже всего было то, что дама рассчитывала после фильма уговорить любовника бросить его старую и мерзкую мымру, после чего как можно скорее сочетаться с ней, воздушной и прекрасной, узами брака.
Кстати, кольца (французского производства!) уже были приготовлены.
Увы, и ахЪ!!! Любовник во время фильма её ни разу не поцеловал, настолько увлёкся непонятным содержанием. А посмотрев мерзкий кинишко, прямо у выхода из кинотеатра сказал уже бывшей возлюбленной, что осознал своё неправильное поведение, в голове у него прояснилось, и он возвращается к любимой супруге. И ушел, сволочь такая!!!
В общем, все, что исходило из Франции, было прекрасно и вдохновляюще, хотя и не без накладок. Вот только из Франции пережившей несколько революций и контрреволюций, и две мировые войны.
Наш путь по просторам Французского королевства не был омрачён никакими происшествиями, хотя, как говорят, на дорогах пошаливали разбойники. Но нас никто не беспокоил, уж больно внушительным была колонна: десять легковых авто представительского класса, двадцать авто для зажиточных буржуа, десять автобусов и полсотни грузовиков. Колонна из сотни тракторов с прицепами, гружеными сельскохозяйственными машинами, двигалась значительно медленнее, и потому двигалась отдельно. Обе колонны охраняли солдаты гренадерского полка Павловской дивизии, что были приданы мне в качестве охраны.
Все эти машины мы собирались продать в Англии, а заодно организовать там дилерскую сеть по продаже и обслуживанию автотракторной техники, но коли нас встретили столь нелюбезно, то…
Нет, я не оставлю этот рынок без пригляда: моей стране очень нужны деньги и технологии. Другой вопрос, что осваивать Британию буду не я, а мои подчинённые. Хм… Надо будет пустить слушок, что я по глупости ударился в обидки, а какой-нибудь Джон Смит перехватил уже налаженное дело, и получает немыслимые прибыли. Англичане известные нацисты, непременно купятся на такой дешевый развод, и бросятся покупать у формального подданного Англии машины, сделанные назаводах, формально принадлежащих другим английским подданным.
По Франции я решил ехать на легковой машине: захотелось хотя бы относительного уединения, а заодно и пообщаться с Лизой без свидетелей. Ну и, заодно, восстановить навыки вождения автомобиля. В той жизни у меня не было собственной машины, но как будущего офицера, меня, тогда курсанта военного училища, обучали водить любую технику. По дороге Лиза рассказала мне много интересного о том, что случилось во время моего отсутствия. А я рассказал об увиденном во время войны без купюр, связанных с присутствием посторонних.
Потом потянулись бесконечные поля и сады. И деревни. Нищие деревни в необыкновенно богатом краю.
Вижу, как пригорюнилась Елизавета, глядящая за окно. Свободной рукой приобнимаю её за плечики, тихонько спрашиваю:
— Что тебя огорчило, моя родная?
— Знаешь, мой дорогой, жить с тобой большое счастье, но… — Лиза примолкла, подбирая слова.
Я не тороплю, чувствую, что сейчас будет сказано нечто важное. Наконец слово найдено, и Лиза решительно продолжает:
— Прекрасный мир, в который ты меня ввёл, содержит очень много боли.
Я молчу, хотя и безмерно удивлён.
— До встречи с тобой я не обращала внимания на подлые сословия, всех этих крестьян, мастеровых, мещан и нижний слой дворянства, чей быт мало отличается от крестьянского и мещанского. Для меня они были кем-то вроде одушевлённых животных, живущих в отдалении, никак не пересекающихся с моим привычным кругом.
Лиза снова задумалась, тонкими своими пальчиками потерла виски.
— А ты просто и ненавязчиво показал, что эти существа вовсе не животные, а полноценные люди. Россия вообще странная страна — в ней рядом с самым беспросветным рабством имеется, да, для очень немногих, но тем не менее реальная возможность вырасти из рабского состояния, которое, по счастью ликвидировано, в офицеры, а отслужив, сделать карьер на гражданском поприще. Примером тому твои «апостолы», из простых солдат ставшие офицерами. Твой Григорий Оспищев теперь капитан, командующий гвардией австрийского короля. Ойген Второй Габсбург мой дальний родственник, а потому он вступил со мною в переписку, сообщает разные подробности своего царствования. Капитан Оспищев пожалован бароном. Однако, я ушла далеко в сторону от того, о чём хотела сказать.
Лиза снова повернулась к окну, за которым неторопливо проплывала французская деревня, во всей её неприглядной красе: фахверковые дома, из деревяшек и навоза. Да, фахверк двадцать первого века это совсем не то, чем он был изначально. А изначальный фахверк мы видим воочию: щелястые стены, подслеповатые окна, заделанные чёрт-те чем, вплоть до донышек битых бутылок. Измождённые взрослые, рахитичные дети, тощий скот, и грязь, грязь, грязь. Совсем рядом с дорогой стоит семья, что намеревается пересечь дорогу, да тут мы мешаем. Впрочем, для французских крестьян это первоклассное развлечение. Правда, глава семьи, тощий, невероятно мосластый мужик, смотрит тусклыми глазами без заметного интереса, а вот его жена, старуха лет чуть моложе тридцати лет, сверкает глазами из-подгрязной, даже на вид сальной чёлки, а по чёлке ползут две жирные вши. Дети их — девочка подросток и мальчик чуть младше, пожирают глазами невиданное зрелище, а увидев Лизу, воспылали невероятным восторгом, словно увидели ангела божьего.
— Я говорила вот о таких людях. Ты внушил мне, что мы должны улучшать жизнь простых людей, делать её чище, здоровее, сытнее. Эти люди должны получать образование, иметь доступ к лечению, иметь досуг. А что мы видим? Государство и сеньоры выдавливают из подданных и арендаторов буквально досуха. Посмотри, ведь эта семья одета для праздника, а выглядит как нищие на паперти. Юра, мне больно и стыдно смотреть на них.
