Александр Пономарёв - За Нас. За Вас. За Северный Кавказ
Обзор книги Александр Пономарёв - За Нас. За Вас. За Северный Кавказ
Пономарёв Александр Анатольевич
За Нас. За Вас. За Северный Кавказ
(Быль о Липецком ОМОНе)
«Россиянам, сложившим свои головы на полях первой и второй чеченских посвящается…»
От автора
Уважаемый читатель Вашему вниманию предлагается повесть о буднях специального подразделения, коим является отряд милиции особого назначения. И хотя написана она слегка ироничным и шутливым языком, но в данном произведении это оправданно — поверьте.
Человеческая память, как вы сами знаете, фиксирует всё. Но смешные и интересные случаи остаются в ней надолго. Впрочем, печальные и скорбные тоже.
Липецкий ОМОН в этом произведении — образ собирательный. Какие-то события, действительно, имели место, какие-то автор подсмотрел и услышал, а иногда попросту придумал сам. Присутствуют здесь рассказы нижегородских, смоленских, владимирских, ивановских омоновцев, да и просто тех людей, которые побывали в горячих точках и на своей шкуре испытали все тяготы и лишения воинской службы.
Персонажи, с которыми Вы познакомитесь ниже, живые люди и каждый из них имеет свой прототип. Кто знаком с этими людьми — без труда узнает в них себя и своих боевых товарищей. Ну, а кто не знаком, ему это и не надо.
Сам смысл написания этого произведения сводится к тому, чтобы мы вспомнили ещё раз и никогда не забывали людей, до конца выполнивших свой воинский, гражданский и моральный долг. Поверьте мне — они этого заслуживают.
Все взгляды, суждения и оценки событий, персонажей и параллелей войны и мира принадлежат автору и являются его личными, можно сказать приватными.
А в остальном: не ругайте пианиста — он играет, как умеет…
Глава 1
Пыль плясала в воздухе, она густым слоем лежала на тенте, на кабине машины, в кузове и забивалась, казалось, всюду: под берет, в складки камуфляжа, на обувь, за шиворот. И всё тело начинало нестерпимо чесаться. Пыль мелкой пудрой залепляла рот, нос и глаза. Она, смешиваясь с потом, неприятно текла по спине восковой массой. Сергей вздохнул и протёр ладонью автомат, который бережно прижимал к груди, не забыв поправить, кусочек медицинского бинта, которым у него и его товарищей было принято заматывать дуло оружия, чтобы грязь не попадала в ствол. Многие из парней оказались дальновиднее, и надели на голову чёрные маски, предназначенные для спецопераций, и теперь только вертели по сторонам головами, не замечая дискомфорта.
«Урал» надсадно засипел движком и медленно поехал юзом. Машина дёрнулась и остановилась. Вся колонна встала. Машины, держа дистанцию, ютились вдоль серпантина. Сергей смотрел из кузова автомобиля, как молодой рыжий водитель, плюясь и чертыхаясь, бестолково почёсывая затылок пятернёй, выскочил из кабины и, пробежав вдоль борта, снял с фаркопа пустое ведро. Затем водитель открыл капот и, пожимая плечами, начал наблюдать за дымящимся двигателем.
— Военный, у тебя вода-то есть с собой? Движок запорешь, — из кузова «Урала» на водителя насмешливо смотрел кареглазый Игорь Воеводин.
Пацан-водитель, вжав шею в плечи, отрицательно покачал головой.
— Понятно, смотри — враг не дремлет. Из-за тебя попадём под молотки, — продолжал Воеводин.
Водитель, чуть не плача, переводил взгляд с одного лица на другое. Ему совсем не хотелось попадать под молотки. Но лица парней в камуфляжах источали равнодушие.
— Ладно, не пугай пацана, — включился в разговор командир взвода лейтенант Иван Андреев, — на, налей в систему, через 15 минут Толстой-Юрт. Там зальёшь воды во всю тару, какая есть. Понял? — сказал он, протягивая водителю канистру с водой.
Водитель, подпрыгнув кочетом, кинулся исполнять команду. Вылив в движок всю канистру, он, виновато глядя на Воеводина, доложил лейтенанту: «Всё, товарищ лейтенант, можем ехать».
Андреев, убедившись, что всё нормально, встал в кузове в полный рост и показал движением руки: «Всё в порядке. Можем продолжать движение». Вообще-то у каждого старшего машины были радиостанции, но при движении в колонне ими не пользовались, доверяя больше дедовскому способу, потому что «духи» прослушивали радиоэфир и пасли все воинские колонны.
Караван, подняв облако пыли, снова тронулся в путь.
Всего полчаса назад колонна вышла из Ханкалы на Моздок, и вот непредвиденная остановка. Сколько ещё их будет? Одному Богу известно.
Сергей отвинтил крышечку фляжки и сделал пару глотков. Тёплая вода, неприятно защипала горло, и возникло такое впечатление, будто глотнул подогретого подсолнечного масла. «Да, — подумал Сергей, — восток-дело тонкое. Прав был товарищ Сухов».
Сергей закрыл глаза, уставшие от постоянного прищуривания, и воспоминания старой чёрно-белой кинолентой понеслись перед его глазами…
Липецк. Железнодорожный вокзал. Отряд уезжает в свою первую командировку на первую чеченскую войну.
Воспоминания возникали отрывками, потому что это было очень давно. В какой-то чужой жизни. Как будто всё это было не с ним.
Полный перрон людей: кто-то уезжает, кто-то руководит, кто-то пришёл проводить. Кругом обнимались, целовались, пели песни, плясали, плакали. Пожилые женщины украдкой смахивали слезинки платком, «молодухи» кричали навзрыд. В кругу людей отплясывала пьяная в слюни девушка. Вокруг звенели стаканы, наливаемые под полой. Бойцы одним махом опрокидывали их и косились по сторонам, как бы командир не увидел.
Сам командир стоял в сторонке и внимательно наблюдал. Его жена и дочка были рядом с ним. Но слушал он их и разговаривал с ними рассеяно, в пол уха. Дочка, ещё совсем маленькая, прижималась к нему и хныкала, только потому, что плачет мама. В последствии он категорически запретит своим провожать его, перенеся все сцены прощания домой. Здесь он должен руководить людьми, а ему рвут душу и сердце.
Капитан милиции Аркадий Атаманов всего месяц назад был назначен командиром отряда милиции особого назначения. Капитан — невеликое звание, полковничья должность подразумевала под собой другую кандидатуру. Но грянула первая чеченская и кандидаты отпали сами собой. И остался только он, умеющий, когда надо «построить» личный состав, а когда надо и по голове погладить.
— Принимай отряд, Аркадий Иванович, — сказало ему высокое милицейское начальство, — опыт работы, опять же образование, засучай рукава!
Безусловно «харизмой» капитан Атаманов обладал. Это признавали все, после того, как он проявил себя, тогда ещё начальник штаба отряда, в командировке на путче в Москве. Прежний начальник УВД активно поддержал ГКЧП и быстренько отправил Липецкий ОМОН на помощь к путчистам. Но закончилось всё лопаньем мыльного пузыря. Омоновцы вернулись домой без потерь и потом два месяца отписывались в прокуратуре: зачем попали в Москву, и какие задачи там выполняли.
Фактурность от природы и многолетние занятия боксом придавали капитану внешность былинного богатыря. За умение дать сдачи обидчику за ним закрепилось прозвище — удар копытом. Пусть кое — кто из злопыхателей называл его за глаза «Урфин Джус» и его деревянные солдаты, он просто не обращал на это внимания.
А вот насчёт образования… Оно у капитана было не юридическое, год назад он закончил заочно филфак МГУ.
И вот теперь командир оглядывал своё неуправляемое войско. Не мог он прогнать всех этих людей с перрона. Отряд уезжает на войну, и вернуться ли все его воины назад известно одному Богу.
Но всё когда-то кончается. Закончилось и прощание на перроне вокзала.
Паровоз, дымя трубой, увозил липецких парней в неизвестность. Вагон был специальным, в каждом тамбуре был выставлен круглосуточный пост.
В Моздоке их уже ждали. Отряд был рассажен на три «Урала» и колонна запылила в сторону столицы мятежной республики — Грозного. Въезжая в город со стороны Черноречья, ребята в кузове кутались в полы камуфляжа, ёжась от колючего ветра. Звуки дальнего боя неприятно били по нервам, а сам Грозный негостеприимно смотрел на людей пустыми глазницами выбитых окон, как будто оправдывая соё имя.
Липецкому ОМОНу досталась тяжёлая работа: охрана ГУОШ — группы управления оперативных штабов. ГУОШ ежедневно и еженощно обстреливался боевиками и ребята, выставленные в круглосуточные караулы, не смыкали глаз.
Командировка подходила к концу, когда Сергей со своей сменой готовился к очередному заступлению на пост. Старшим поста был прапорщик милиции Иван Татаринов, прошедший Афган. Вместе с Сергеем, кроме Ивана, на пост заступали ещё двое бойцов: сержанты Игорь Лопатин и Андрей Ивакин.
Поначалу Сергей боялся обстрелов и кланялся каждой пуле. Но, глядя с какими спокойствием и невозмутимостью реагирует на это Иван, он успокаивался и нёс службу в соответствии со сложившейся обстановкой.
