Здесь вам не равнина.. (СИ) - Тыналин Алим
Что я зря и совершенно самонадеянно отправился в это сольное восхождение. Что даже если мне удастся выбраться их проклятой пещеры, то кто даст мне гарантию, что я не провалюсь в другую? И уже там мне не удастся отделаться такими незначительными ушибами и царапинами, и я получу что-нибудь посерьезнее. А уже тогда меня никто не сможет спасти и я навсегда останусь в горах, а совершенно черная трещина станет для меня последним пристанищем.
Один из зубьев «кошки» на левой ноге вдруг оторвался от стены, нога скользнула вниз. Хорошо, что я держался на стене всеми четырьмя конечностями и только поэтому не слетел вниз. А потом на меня накатила холодная ярость.
— Заткнись, сука, — сказал я себе. Вернее, своему внутреннему голосу, который пытался развести во мне пораженческие настроения и ему это вполне удалось. — Заткнись, тварь. Хватит скулить. Собери волю в кулак и лезь дальше. Да, ты сам виноват, что попал сюда, но это не значит, что это только твоя вина. Так случилось, и тепррь ничего не исправишь. Ты просто должен сделать это. Иди вперед и не смей оглядываться.
Это помогло. Паника прошла, я полез дальше, не обращая внимания на боль в ногах и окоченевшие кисти рук. Когда до мостика осталось совсем чуть-чуть, пришлось сделать небольшой рывок, чтобы добраться до него. Но это у меня получилось. Я наконец-то забрался на мостик и в изнеможении лег на холодный снег.
Потом снял рукавицы и растер кисти рук, пока не почувствовал покалывание. Затем заставил себя подняться, подползти к стене и вкрутил туда очередные буры. Если мостик сейчас обвалится, то я хоть не полечу вниз вместе с ним.
Некоторое время я сидел, прслонившись к стене, потом почувствовал, что отдохнул и потащил наверх рюкзак и остальное снаряжение. Смотрел, как мой груз покачивается в воздухе и ползет вверх по стене и надеялся, что он не улетит вниз. Это бы меня окончательно добило.
Но спасательная операция по извлечению рюкзака и остальных припасов прошла благополучно и я вытащил их на свою полку. Поставил рядом и подумал о том, что мне не мешало бы подкрепиться.
Чашка кофе и плитка шоколада были бы в самый раз. Я уже и так давно ничего не ел. Я подумал чуток, потом решительно полез в рюкзак за примусом. Мне надо пролезть наверх еще почти такое же расстояние, что я прошел до этого, так что силенок мне определенно нужно гораздо больше.
И поэтому я со всеми удобствами разложил на мостике и полке свои продовольственные припасы и разжег примус. Черт с ним, с обрушением мостика. Хотя бы наемся и подкреплю себя.
После того, как я наскоро перекусил, настроение и в самом деле улучшилось. Какие же мы, люди, рабы желудка! От еды зависит масса вещей в нашей жизни.
Повеселевший, я снова запихал пожитки в рюкзак, упаковал его, снова взял ледоруб и крюк и полез дальше. После отдыха дело пошло гораздо лучше.
Через час подъема до края трещины мне осталось совсем немного. Я продолжал ползти вперед, невзирая на усталость и ноющие от боли конечности. Когда цель была так близко, я хотел двигаться вверх еще более большими шагами, но заставлял себя не торопиться. Сейчас можно сделать неверный шаг в любую секунду и опять улететь вниз.
А затем все так и случилось. Обе «кошки» на моих ногах сорвались со стены. Крюком я тогда только хотел зацепиться. Вся нагрузка пришлась на ледоруб, воткнутый в лед. Я думал, что сейчас он отвалится. Если бы не одно обстоятельство, все бы так и произошло.
Глава 17. Путешествие продолжается
Единственная надежда, что осталась у меня, так это упование на верный и непоколебимый ледоруб. Стальной слуга, которого невозможно смутить пустяками вроде соскользнувших зубьев «кошки» или осыпающегося льда.
К счастью, он оправдал мои надежды. Остался висеть в скале, как прибитый и даже не думал пошевелиться. Если мне удастся вернуться в недосягаемый ныне Ошхамахо у подножий Безенги, я покрою ледоруб алмазной крошкой и позолочу рукоятку. Даю священную клятву.
Вот о чем я думал в панике, когда моя незадачливая тушка висела над ледяной пропастью, так и не хотевшей отпускать меня из своего плена. Но благодаря непреклонному ледорубу я удержался на стене, а потом уже пустил в дело цепкие когти «кошек» и хищно изогнутый якорь крюка. Эти мои инструменты быстро заработали на стене и позволили мне удержаться на ней. И не только удержаться, но еще и подняться наконец выше.
Я добрался до края трещины, прикрытой лежалым снегом и вытащил туловище наполовину из отверстия. Да, вот он, заснеженный склон и гребень перевала, до которого мне осталось так мало, когда я провалился в трещину. Уже почти вечер, солнца не видно, скоро стемнеет. Я вонзил ледоруб и крюк в снег, снова подтянулся на руках и выкарабкался наконец из трещины полностью.
Это было как новое рождение. Я уже и так не совсем легально появился в этом мире, заняв чужое тело, а теперь и вовсе переродился. Надо же, как мне повезло.
Хотелось петь и кричать от восторга. Что я, впрочем, не преминул сделать.
— Я сделал это! — завопил я истошно, сидя на коленях и обращаясь непосредственно к горам. — Вы слышите, я сделал это!
Властелины этих мест молча слушали мои хвалебные отзывы и наверняка мысленно качали головами. При желании они могли раздавить меня за пару секунд. Но пока что по доброте душевной так и не сделали этого.
Я знаю, о чем говорю, ведь я сумел выбраться из проклятой трещины, а сколько моих товарищей остались в них навсегда. И я тоже мог бы валяться там с проломленным черепом, но повезло, мне дьявольски повезло.
Закончив издавать крики и победные песни, я занялся подъемом рюкзака и других моих припасов. Чтобы опять не свалиться в трещину, я вклолотил ледобуры в снег неподалеку и подстраховал себя веревкой. Теперь я был готов к любому повороту событий. Быстро поднял рюкзак и вытащил ледобуры.
Посидел на месте, наслаждаясь небывалой свободой и заставилтсебя подняться. Пошел к гребню перевала, разыскивать место для ночлега. На эту гребаную трещину у меня ушел весь световой день, и так короткий здесь, в горах.
Двигался я медленно и устало, высматривая себе место для ночлега. Так, как же теперь быть. У меня имелось два варианта дальнейших действий.
Можно было бы найти здесь, на гребне, место для ночевки и устроиться отдыхать и спать. Целый день таким образом, пропал бы зря. Хотя теперь, вылезя из трещины, я себя чувствовал вполне приемлемо.
А когда я вышел на гребень и увидел внизу спуск на плато, то подумал и о другом варианте. Почему бы и не попробовать спуститься ниже? Склон передо мной получился довольно пологий, местами покрытый снегом, местами каменистый.
Можно двигаться потихоньку и вон там, рядом с теми скалами у подножия ледопада устроиться на ночлег. Так я пройду хотя бы половину своего пути, намеченного на сегодня. Я посмотрел на неприветливое плечо гребня, покрытого снегом и льдом и почти наверняка склонился ко второму варианту.
Кроме того, как только я увидел издали открытый зев пещеры, из которой только недавно вылез, как мне тут же захотелось быть как можно дальше отсюда.
Идти с перевала на плато я буду аккуратно, то и дело проверяя снег перед собой на наличие трещин. Не хватало еще мне снова провалиться в эти трещины. Решено, несмотря на усталость и довольно позднее время, я пойду вниз. Думаю, что успею дойти до места ночевки еще до наступления темноты.
Я так и сделал. От замысла до его реализации я обычно оставлял себе очень мало времени. Так и теперь, перевалив через гребень, я пошел дальше, постепенно спускаясь по склону. Идти я старался по каменистым осыпям, благо, что их здесь было достаточно.
Правда, поскольку с перевала дул сильный ветер, на моем пути тут же возникли другие проблемы. Оказалось, что в местах, где лежали камни, сейчас под воздействием ветра они имели обыкновение падать. Причем норовили сделать это именно там, где я шел.
В таких случаях, даже несмотря на каску, один небольшой камешек мог надолго вывести меня из строя. Но даже сейчас, под угрозой камнепада, я не хотел выходить на предательский снег, чтобы снова не свалиться в трещину. Поэтому чтобы не получить камнем по голове, пришлось постоянно оглядываться по сторонам.
