Татьяна Апраксина - Порождения ехиднины
- Какая жалость. Нет, что ты, не что помогли, а что временной разрыв такой. Ты представь себе, на что мог бы быть способен человек, который выбрался из такого... сам.
- Я-то представляю, - хихикает Антонио. - Он, как раз перед тем как я сбежал, в очередной раз продемонстрировал, ага. Меня потому гулять и отправили, чтоб не мешал... представлять.
- А что случилось?
- А он пристал к Максиму с очередной своей идеей - и Максим ему челюсть сломал. Вы не подумайте, Максим человек не нервный, просто отец кого угодно доведет. Он даже маму доводит. Он мертвого поднимет безо всякой магии - достанет просто, покойник со злости встанет.
- Тебе с ним плохо? - щурится Доктор.
- Да что вы!.. - Ну что за глупости, спрашивается... - Он совершенно замечательный! Но такта у него - как у носорога грации. - По определению мамы. - Может что угодно сказать, спросить, как угодно подшутить. Но если кто-то обижается, он считает, что все в порядке - сам же виноват.
- Понятно...
- И еще он быстро думает. Быстрее всех, кого я знаю. И быстрее меня - тоже. Вот вдвоем с Франческо мы его иногда берем, а в одиночку никак - его же много...
У разговора есть одно достоинство: за все время болтовни Доктор ни разу не ткнул Антонио в очередной нерв. Потому что уже совершенно ясно, что таким способом ничего не получится. Больно, сильно больно - но и все. Даже не как тогда с костями. На этом совершенно невозможно никуда выехать. Ну висит он. Ну делают ему больно... часа два уже, кажется. Глупость. Идея сама - заставить вынырнуть куда-то за край - неплохая, а вот реализация никуда не годится. А если Доктор начнет форсировать, то свалится Антонио в очередной шок, пятый по счету. Вот достижение... стоило родителей пугать и дядю от работы отвлекать.
И хотя ему этого крайне не хочется, Антонио говорит:
- Мы так явно ничего не добьемся. Нужно переходить к следующему пункту.
Часть третья
Струн натянутых тонкий звон,
И безумье проникло в сон -
Так ступай на зыбкие тропы,
Где не властен людской закон,
Где в лесу свистит каипора,
А в зрачках пляшет лунный луч -
Если бог тебе не опора -
Хлопни дверью, выброси ключ!
Доктор К. Камински, ведущий криминолог Полицейского управления Флориды
16 декабря 1886 года, Флореста, Терранова
Королева продолжала выметывать икру, но когда икра стала мельчать - объекты, удовлетворяющие критериям на 30% и менее - Кейс прервала процесс. Теперь зададим второй набор критериев, запасной. У нас есть еще парочка, но первые два - лучшие.
- А что у вас означает стандартный штраф? - интересуется она.
Напарник ухмыляется, вешая на спинку стула пиджак.
- Не знаю. В прошлый раз меня оштрафовали на половину годового оклада и на две недели отстранили от работы. На следующий день выдали премию в полтора раза больше и билеты до Новгорода и обратно. Как раз на две недели.
- И в чем смысл?
- Я хотел наказания - я его получил, - молодой человек смеется. - А награды - привилегия начальства.
Доктор Камински сильно сомневается в том, что прием на работу отличника по имени Карл Векшё будет удостоен награды или хотя бы компенсации. Напарник посадил жабу сначала себе на голову, а потом на крайне ответственную позицию. Какие-то причины и основания у него, конечно, были. Но причины и основания есть всегда и у всех, у Доктора Моро и у Луиса из Веракруса в том числе. И в большинстве случаев лететь им - не дальше помойки. Вот и причины, породившие ситуацию, когда жизнь мальчика зависела от процессов в голове жабы, годятся только под пресс и на переплавку. То, что ничего плохого не случилось - заслуга разве что Пресвятой Девы.
Максиму, конечно, совсем не смешно. Это видно по тому, насколько ничего не видно. Снаружи веселье и бравада, а дальше все старательно заморожено. Забавно - если сделать случайную выборку и опросить десять отобранных в коридоре произвольных сотрудников, то девять из них оценят его поведение примерно так же, как изгнанная жаба. Прекрасный пример лицемерия европейского общества: ставить в обязанность мужчины проявление выдержки и мужества, и одновременно наказывать за отсутствие проявления социально приемлемых чувств. Сожаление, вина и угрызения совести должны чуть-чуть сквозить из-за маски. Тогда все хорошо, тогда можно принять, одобрить и наградить по обеим статьям.
В Терранове все много проще, здесь принимают и беготню по стенам, и каменную непоколебимую стойкость - и нет смысла удивляться, что при всем двухсотлетнем кабаке число нуждающихся в помощи психотерапевта или невролога здесь много ниже, чем среди клерков благостного Лиона. Оформить, что ли, эту мысль в статью?.. Скандал выйдет, как всегда, до небес.
Компетентность в обработке статистики и анализе не дает ни черта, когда дело доходит до практики, в очередной раз думает Кейс. Можно все прекрасно понимать наедине со своим компьютером, подбирая слова и тезисы - а вот от напарника с его натянутой поверх льда ухмылкой хочется отвернуться, чтобы не видеть. Какое мне дело до вас до всех и до тебя, случайный коллега? Была бы работа, можно было бы нырнуть, по уши, но у Королевы очередной цикл вынашивания плодов.
И еще очень не хочется увидеть как раскаляется добела тонкая нить внутри этого парня... я его боюсь. Очень неприятно понимать, что не можешь расплатиться за все, что он делает, даже пустячными словами, но слова не выталкиваются из горла, застревают тугим комом. Совершенно невозможно заставить себя открыть рот или протянуть руку.
- Хотите чаю? - спрашивает Максим. Немота издает обалделое "пшшшш!.." и испаряется, как вода со сковороды.
- Хочу, и давай уже на "ты", - напарник кивает и берется за чайник. - Так что, собственно, ты натворил в университете, чтобы удостоиться определения "психопат"?
- "Психопат" в данном случае сокращение - от антисоциальной психопатии. Это правда, - пожимает плечами Максим.
Кейс ощущает, что в связках дерется стая бабочек: щекотное нервное хихиканье идет горлом. Сидящий рядом молодой человек явно не осознает всей иронии ситуации.
- Это тоже... по справочнику?
- Нет, почему же, по заключению университетской медкомиссии. На середине четвертого курса меня отправили на комиссию, вынесли вердикт и на его основании перевели на гражданский факультет.
- Ка-ак интересно! У тебя есть на руках это заключение?
- Нет, но в личном деле должно быть. А что тут интересного?
Вот же развесистый лопух!..
- То, что это расстройство является основанием для немедленного отчисления из данной системы ВУЗов и входит в список "запрета на профессию" для всех силовых структур. Мне интересно, с каких чертей сначала комиссия, а потом два декана и ректор пошли на должностное преступление? И еще интереснее - что на самом деле значилось в заключении? Потому что у вас здесь бордель, но личные дела проверяют даже в борделях, и достаточно увидеть шифр диагноза, чтобы не рассматривать кандидата на должность. Такую ошибку не сделают даже в этой кривой конторе. Значит, либо бумаги не было, либо написано в ней было не то, что сказали тебе и, как я понимаю, половине факультета. Это исключительно с позиции логики. - С позиции специалиста Кейс делать заключение не хочет. Был бы повод трудиться, так нет же повода, нет совсем. - Я думала, что ты знаешь такие азы.
Он, конечно же, знал. На лице написано. Знал - и не соотносил с собой. Смешно. Так привык к своему имиджу, что отсек от сознания факт явного и безобразного нарушения закона. Допустим, поначалу нарушение было ему выгодно - обошлось без отчисления. Кстати, тут бы начать носом землю рыть: почему обошлось, почему? Но потом-то... диагноз, ставящий крест на карьере - пора в суд подавать. Нет, эти люди ничем не рисковали. Никакого документа не было в природе. Кстати, он сказал "вердикт". Великолепная оговорочка.
- Так что ты делал-то?
- Я не заводил личных контактов. Мог бы, но не хотел. Никогда не понимал, зачем. Разве что навык какой-нибудь новый обкатать. Мне казалось глупым тратить время на развлечения и обмен теплом. Университет - чтобы учиться, а не выступать на концертах и репетировать эти выступления. В военном училище все это нас заставляли делать приказом, а тут - можно выбирать, вот я и выбирал. Не понимал, что такое авторитет, почему если этот авторитет делает ошибку в формуле, я должен поправить его наедине после лекции. Почему нужно делать упор на минимизацию жертв, если в условиях задачи это не прописано. Зачем их вообще минимизировать, если можно получить больший эффект. Почему вообще в правилах столько "сам должен понимать" - если все все понимают по-разному. И конечно со всеми спорил. Даже не спорил, спрашивал "почему" и "зачем", и если ответы меня не устраивали, я их разносил в пух и прах. Ставил опыты. На себе, - лопух улыбается. - С наркотиками в том числе. И на окружающих - без наркотиков, конечно, зачем нарушать закон по пустякам? Ну и всегда считал, что быстрее заставить кого-то поступить нужным образом, чем дожидаться, пока он сделает все по своей воле. Заставить захотеть - проще всего. Экономичней.
