Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности
— Вот и хорошо, — сказал я, поднимаясь с места. — Значит, решили. Предлагаю теперь отправиться в кают-компанию и чего-нибудь перекусить. Не знаю, как вы, а я проголодался.
Таких деревьев в этом лесу Рийм Туур раньше не встречал. Его ветви, изгибаясь, касались земли и образовывали нечто вроде зелёного шатра, под которым вполне могло укрыться до полутора-двух десятков солдат.
— Внутрь, — приказал один из сопровождающих, отодвигая в сторону ветвь. — Тебя ждут.
Рийм нагнулся и нырнул в зелёный влажный сумрак. Выпрямился, на секунду закрыл все глаза, привыкая к новому освещению, и затем огляделся.
За походным столом расположились четверо командиров сотен, начальник штаба и сам Верховный. И все шестеро смотрели на него в тридцать глаз.
— Дозорный Рийм Туур, — отчеканил он, как положено. — Вторая отдельная сотня.
— Раздолбай ты, а не дозорный, — сказал командир его сотни. — Дал себя взять, как ребёнка. Позор на весь Имперский десант.
— Нет худа без добра, — заметил Верховный. — Зато теперь мы, кажется, имеем возможность получить важные сведения о нашем противнике. Так, дозорный?
— Так точно, — ответил Рийм. — С этим я и прибыл.
— Положим, не ты прибыл, а тебя доставили, — уточнил начальник штаба. — Наши враги. Существенная разница.
Рийм Туур счёл за благо промолчать.
— Ладно, — сказал Верховный, — докладывай. От начала и до конца. Присутствующим настоятельно рекомендую от вопросов пока воздержаться.
Он предполагал, что сообщение о ядерной катастрофе на Дрхене произведёт ошеломляющий эффект, и не ошибся. Командиры, до этого слушавшие его рассказ о людях, Пирамиде и её технических чудесах, включая боевых роботов, с неослабевающим интересом, явно растерялись.
— Это невозможно, — первым обрел дар речи начальник штаба. — Ядерные силы под надёжнейшим контролем. Только Сын Небесной Глуби может отдать приказ об их применении. И то лишь в критической ситуации. Когда мы уходили, никаким особенным кризисом и не пахло. Ну, конфликты на границе, так они всегда…
— Погоди, — негромко сказал Верховный, и начальник штаба послушно умолк. — Что ты растарахтелся? Скажи-ка, дозорный, — обратился он к Тууру, — это не может быть ловко подстроенной дезой со стороны двуглазых? Сам же говоришь, что технические возможности этой Пирамиды необычайно велики. Что мешало им устроить хорошо срежессированный спектакль? А ты и поверил.
— Не думаю, что это спектакль, — ответил Рийм, который ожидал этого вопроса.
— Почему?
— Уже когда меня доставляли на берег реки, пришло сообщение, что канал, по которому мы сюда попали, закрыт на неопределённое время, и значит, домой мы попасть не можем. А это не в интересах людей. Им, наоборот, нужно, чтобы мы отсюда убрались как можно быстрее.
— Как это закрыт? — не удержался от вопроса начальник штаба. — И что значит на неопределённое время?
— Это значит, что они и сами не знают, когда он откроется, — пояснил Рийм. — Люди недавно владеют Пирамидой, им не известны все тонкости. Там есть нечто вроде искусственного центрального мозга, куда стекается вся информация со всех доступных населённых миров. Так вот, по сведениям этого мозга, канал может не открыться и через круг.
— Ого! — воскликнул командир первой сотни. — Круг. Что ж нам, целый круг здесь торчать? А жрать что будем?
— Отставить неконструктивные замечания, — приказал Верховный. — И вообще, господа военные, держите себя в руках. Не узнаю я вас прямо. Мы ещё и в бой ни разу не вступили, а у некоторых уже полные штаны дерьма. Напоминаю, что впереди враг. И очень может быть, что этот враг морочит нам голову, старается посеять в нас страх и сомнения. Нас четыреста, а их только восемь. Включая этого местного дикого. Они чувствуют, что слабее, вот и пытаются всеми возможными способами сбить нас с толку. Неужели я должен вам объяснять элементарные вещи и напоминать о воинском долге? Очень надеюсь, что это первый и последний раз. У нас есть приказ, и мы обязаны его выполнить. А там уж посмотрим, закрыт нам путь домой или нет. Значит, так. Дозорный Рийм Туур, ну-ка ещё разок и поподробнее расскажи нам всё, что тебе известно об устройстве Пирамиды и о подходах к ней. И об этих боевых роботах тоже. Система слежения, боезапас, скорость передвижения по пересеченной местности — всё до малейших деталей. Я уверен, что люди выставят их патрулировать берег. Вот и проверим, какие из них солдаты… И запомните — с этой минуты соблюдаем строжайший режим радиомолчания. За нарушение — расстрел. С людьми же в Пирамиде я сам по рации побеседую. Чуть позже. Конвой!
— Здесь! — Под зелёный свод шагнули двое вооружённых десантников.
— Этого дозорного, — он кивнул на Рийма Тура, — увести, накормить, изолировать и не спускать с него глаз до особого распоряжения. Но не трогать. До решения военно-полевого суда он не дезертир и не предатель и скоро нам понадобится живой и здоровый. А вас, господа, прошу остаться. Мне есть что довести до вашего сведения.
Глава 19
Имперский десант побеждает всегда. Он может проиграть тот или иной бой превосходящим силам противника, но в конечном счёте возьмёт своё, и враг тысячу раз пожалеет, что не сдался или не отступил сразу.
Эту непреложную истину вдалбливали в голову любого новобранца в первую очередь. Вдалбливали так, чтобы заставить в ней сомневаться не смогла даже смерть.
И Рийм Туур не был исключением.
Теперь, сидя в одиночестве (двух молчаливых охранников вряд ли можно считать товарищами) под чужим деревом в чужом мире и разбираясь со своими мыслями и чувствами, он начинал понимать, что Верховный прав по всем позициям. Даже если люди не соврали и города Дрхены к этому часу представляют собой радиоактивные пепелища, а канал возвращения закрыт, Имперский десант обязан выполнить приказ. Или хотя бы попытаться это сделать. Потому что иначе это уже будет не десант, а напуганное и дезорганизованное стадо киркхуркхов. Ни разума, ни дисциплины. Сплошные инстинкты и неуправляемые эмоции. А стадо — оно и есть стадо. Веди его, куда хочешь. Хоть на сочный луг, хоть на скотобойню.
Нет, он, Рийм Туур, не настолько глуп, чтобы не доверять собственным глазам. Двуглазые, засевшие в Пирамиде, обладают немалой силой. Одни боевые роботы чего стоят. Не говоря уже о том, чего он не видел. Но кто сказал, что люди и сами знают всё, чем располагает Пирамида? Они в Пирамиде хозяйничают сравнительно недавно. Да и мало их. Что такое семеро (восьмого, дикого, можно не считать)? Смешно. Физически невозможно семерым управиться с такой махиной, как Пирамида. Значит? Значит, опять же Верховный прав и людям не остаётся ничего другого, как блефовать. Нет, разумеется, боевые роботы, действия которых на берегу озера он наблюдал лично — это не блеф. Впечатляет. Но сколько их? И насколько они уязвимы для плазменных ружей десанта и персональных ракетомётов? Судя по всему, должны быть уязвимы. И весьма. А эта летающая машина и вовсе может быть без оружия. Транспортное средство, не более. Интересно, что задумал Верховный?.. В общих чертах догадаться можно. Вступить с людьми в переговоры, постараться усыпить бдительность и потянуть время до вечера. И после захода солнца одним решительным броском добраться до озера, уничтожить роботов, преодолеть водную преграду, занять платформу, взорвать стену и — внутрь. А там уж никакие роботы не помогут — Имперский десант, воодушевлённый близостью победы и озверевший от потерь (потери будут обязательно, и, возможно, немалые), снесёт всё на своём пути. Возможен и другой вариант. Отдельная диверсионная группа, используя дыхательные аппараты, по реке, под водой, подбирается как можно ближе к озеру…
Его размышления прервал внезапно появившийся из кустов посыльный.
— Верховный требует дозорного Рийма Туура к себе, — сообщил он встрепенувшейся охране. — Немедленно.
Я ждал, что Верховный обязательно выйдет на связь, и он вышел. Аккурат к полудню, когда Никита с Женькой только собрались вниз — обследовать планетолёт и атмосферный катер. Программа Цили Марковны голосового перевода с киркхуркхского работала безукоризненно, и между нами состоялся дословно следующий разговор:
— Это командующий Имперским десантом киркхуркхов. Мне нужен главный среди людей в Пирамиде. Насколько я знаю, его зовут Мартин.
— Главный на связи, — ответил я. — Здравствуйте, господин командующий. Или мне называть вас как-то иначе?
— Э… желаю и вам здравствовать. Можете называть меня Верховный.
— Просто Верховный, без имени?
— Да, это общепринятое у нас обращение, оно вас никоим образом не принизит, уверяю.
— Приятно, что вы заботитесь о моём самолюбии. В таком случае называйте меня командор. Это также общепринятое у нас обращение и означает оно главу… скажем так… специальной организации людей.
