Дмитрий Роспопов - Мастер клинков. Клинок выковывается
Арин столько рассказал мне о церкви, Ордене и паладинах, что я понял: встать у них на дороге – всё равно, что чиркнуть спичкой в комнате, полной газа. Так что главным правилом для моего общения с Орденом должно стать одно: чем дальше я от него буду, тем лучше.
Когда же я попытался осторожно узнать у его, что он думает о магах, то ясно понял: Арин мечтает только о том, чтобы поймать если не мага, то хотя бы их шпиона. Причём вовсе не из желания получить награду, она его не интересовала. Ему просто хотелось такого типа лично замучить, настолько сильна была его ненависть. К сожалению, о причинах её мне не удалось докопаться, он сразу замыкался в себе и молчал, и, чтобы не вызвать подозрений в моей заинтересованности в этом вопросе, приходилось переключаться на другие темы.
– Господин барон, к нам гости, – чей-то голос перекричал грохот удара кузнечного молота.
Закончив с ковкой заготовки для топора, я отложил её в сторону и, положив молот на землю, утер со лба пот. Повернувшись к говорившему, я увидел перед собой парня моего возраста, из пополнения дружины.
Дружинник, преданно глядя мне в глаза, повторил:
– Гномы, господин барон, просят вас.
– Ну веди, не будем заставлять гостей ждать, – я пожал плечами и, сняв фартук, вышел из кузни.
Вот уже второй день я работал один, мастер отбыл вниз, не объяснив, зачем ему это понадобилось. Меня немного задело это игнорирование, но Дарин намекнул, что тот привезёт нечто настолько замечательное, что я буду просто в восторге. Так что с тем, что объём работы увеличился вдвое, пришлось смириться. Наша кузня от других отличалась, если в тех трудился один кузнец и куча подмастерьев, то в нашей работали только я и Тарак. Впрочем, это было почти единственным отличием, поскольку заказы ко всем поступали одинаковые и в таком количестве, что махать молотом приходилось всё больше и быстрее. Правда, нормоконтроль готовой продукции у Тарака никаких изменений не претерпел, он с неизменным постоянством возвращал на переделку всё то, что считал браком, даже гвоздь с маленькой заусеницей на шляпке. Это и являлось вторым исключением, другие кузни были менее строги в вопросах качества изделий, и с переделкой мучился один я.
Двоих незнакомых гномов в полном боевом вооружении я заметил сразу, они стальными башнями выделялись среди своих собратьев, окруживших вновь прибывших, чтобы расспросить о жизни внизу. Ведь не все из членов семей бывших каторжников согласились перебраться к нам наверх, большая часть гномов ходила в бобылях и очень тосковала по оставленным внизу родным. Это, кстати, я намеревался обсудить при первой же будущей встрече с Торгидором. Я хотел попросить у него разрешения для бывших каторжан спуститься к семьям и самим попробовать уговорить их присоединиться к ним.
К моему удивлению, при виде меня собравшиеся гномы почтительно расступились, наклонив в знак уважения головы. Вновь прибывшие сначала недоуменно посмотрели на то, как их соплеменники кланяются чужаку, но когда я подошёл вплотную, они уловили исходящий от меня запах и жар кузни, а также увидели руки, которые носили следы ожогов раскалённым металлом.
– Барон Максимильян? – голос одного из прибывших был очень вежлив.
– Для вас тан Максимильян, – я приветственно улыбнулся.
Стоящие вокруг гномы тоже заулыбались, для них я давно уже стал своим. Видя всеобще настроение, двое незнакомцев расслабились и их лица стали менее суровыми.
– Его величество, король Торгидор, шлёт вам приветствие и своё королевское благословение, – затараторил один из них, смотря мне в глаза.
– Моё почтение и верность королю, – ответил я стандартной гномьей формулой.
– Его величество повелел передать вам этот пакет, который прибыл с королевским гонцом, – гном вытащил из наплечного мешка пакет и передал его мне, – а также просил, после ознакомления с содержимым, прислать с нами ответ и отчёт о текущем положении дел.
Я с интересом посмотрел на пакет, усыпанный многочисленными печатями, и с учащённо бьющимся сердцем вскрыл его. Пергамент был таким же, как на приказах о моем назначении, а украшавшая его большая королевская печать не оставляла места для сомнений в подлинности документа. Развернув его, я ознакомился с текстом и нахмурился, письмо было кратким, но донельзя конкретным:
«Чрезвычайному и полномочному послу Подгорного престола от Его королевского величества, помазанника Бога на земле, владыки Шамора, Нумеда III.
Сим письмом повелеваю Вам прибыть первого цвета ко двору, для участия в празднованиях, посвященных дню моего перворождения. Доклад о деяниях своих на поприще посла, в количестве трёх экземпляров, следует приложить к сему письму и сдать в Тайную канцелярию, герцогу Валенса».
У меня возникло твёрдое убеждение, что король это письмо даже не видел, а составил его Валенса, уж очень явно за данным посланием торчали его уши.
«Блин, и времени осталось не так уж много, – пришла следующая мысль, – всего-то меньше месяца. А ведь прибыть в Шамор необходимо за несколько дней до назначенного, пока куплю необходимую для приёмов одежду, разберусь с герцогом – в общем, дел предстоит немало. Думаю, на месте надо быть хотя бы дней за пять-шесть, а значит, для того, чтобы подготовить тут всё на время моего отсутствия, в моем распоряжении остаётся всего ничего. Вряд ли мой визит в королевство будет коротким, на торжества по поводу празднования дня рождения короля одного дня маловато, судя по историческим примерам, можно предположить, что неделя – самый оптимистичный срок».
«Только нужно не три, а шесть экземпляров отчёта, – яростно почесал я затылок, – ведь не только короля, ещё и акционеров ознакомить надо».
Вернувшись из раздумий в реальность, я посмотрел на стоявших в ожидании гонцов.
– Сегодня вы – наши гости, отдыхайте, ешьте и пейте вволю, – ответил я, прикидывая, что даже если я сяду за написание доклада прямо сейчас, то и в этом случае закончу его не раньше завтрашнего утра. – Отчёт я напишу на бумаге и вручу вам для передачи его величеству.
– Забирайте их, – я махнул рукой гномам, – потчуйте и развлекайте.
Гонцы, едва успев поблагодарить меня, были чуть ли не на руках утащены местными, которые наперебой принялись выспрашивать их о последних новостях.
Я же вернулся в кузницу, закончил ковать топор и положил его в угол, в кучу готовых изделий, предназначенных к проверке Тараком, и только потом отправился мыться и переодеваться. Мне предстояла бессонная ночь.
Вечером меня посетили мои соратники. Не отвлекаясь от написания на заныканных для подобного случая последних листках пергамента докладов, я жестом указал им на письмо.
– Да, от такого не откажешься, – хмыкнул гном. – «Повелеваю» – это не просьба.
– Кого с собой возьмёшь? – поинтересовался прагматичный нубиец.
«Точно не орка, – я оторвался от писанины и задумался, – во-первых слишком заметная фигура, а во-вторых практически не знает шаморский. Шаман, занимаясь больницей волей, неволей учит язык и уже сейчас может изъясняться, чтобы его понимали, и понимает почти всё, что ему говорят. По крайней мере, не заблудится в городе, если отстанет».
– Думаю, тебя и Загияла, – ответил я, выйдя из задумчивости. – При виде орка меня тут же спалят на костре, а Дарин, слишком заметная фигура, чтобы оставаться незаметным. Девизом моего визита во дворец должна стать фраза – «стань невидимым и как можно реже попадайся всем на глаза».
– Да уж, с твоей способностью влипать в неприятности в такое верится с трудом, – засмеялся он.
– Нужно постараться, – твёрдо сказал я, хотя сам не был в этом уверен. – Главное, предстоит разговор с герцогом, к нему нужно быть готовым.
– Пошли, Рон, не будем его отвлекать, – Дарин встал и пошёл к двери, увлекая за собой негра. – Ему всю ночь сидеть.
Отчёт для Торгидора был готов только к обеду. Растирая воспалённые от бессонницы глаза, я вызвал гонцов и передал им письмо к королю. Отчёт для гномов-акционеров я хотел переслать с Дарином, с тем, что если бы наши недоброжелатели и нашли способ ознакомиться с письмом королю, то хотя бы не перехватили предназначенное для кредиторов.
Вся следующая неделя прошла в бесконечных совещаниях с правлением колхоза, я старался предусмотреть все вопросы, которые могли возникнуть за время моего отсутствия. Конечно, это было напрасно, но так я хотя бы сам себя убеждал, что в долине всё будет в порядке. Даже то, что орк и Дарин оставались тут, меня не сильно успокаивало, теперь, когда цель была уже близка и осенью мы могли начать вниз первые поставки мяса, рыбы, ягод и грибов, я волновался сверх меры. Отстал я от уставших людей и гномов только тогда, когда решил, что они поняли, насколько важно не потерять заданные темпы развития, а также улучшить отношения с кочевниками и горцами. Кстати, первый караван с оружием для соотечественников Гори мы были готовы отправить уже через месяц, а это означало, что первый маленький, тихий, робкий шаг в реализации моего плана переворота в степной вольнице будет сделан.
