Борис Царегородцев - Комфлота Бахирев. От Синопа до Босфора.
На третьи сутки к обороняющемуся в окружении городу, подползли три неведомые машины. Защитники города ничего подобного не видели. После аккуратного обстрела со стороны моря, кораблями Балтийского флота, окраины города наша пехота пошла на последний штурм. Первыми поползли, эти, похожие на большой железный гроб, но передвигающийся на гусеницах, да ещё и плюющиеся снарядами из торчащей в передней стенке пушки, а сверху находились две пулемётные башенки, стоящие по диагонали и поэтому могли сосредоточить огонь двух пулемётов на одной цели, ну почти на одной. Также тут катилась пара бронеавтомобилей. Позади, прячась за бронированными бортами, бежала пехота. И вот этих железных монстров ничего не могло остановить, пули отскакивали от них. Даже попадание снаряда в одного из этих чудищ, не остановило его. Это было первое появление тяжелого танка Менделеева на поле боя, и оно прошло успешно. Оборона противника была прорвана, и наши войска ворвались в город.
А в этот же день, но в море, триста пятьдесят миль почти строго на запад от Виндавы, находилась оперативная группа Трухачева, осуществлявшая дальнее прикрытие десантной операции наших войск на побережье Курляндии. Рано утром вылетевшие на разведку два гидроплана М-9 с "Сапсана", обнаружили в сорока милях от острова Борнхольм, летевший курсом на восток германский цеппелин. Так как сто метровую сосиску было легче обнаружить, чем десяти метровый гидроплан. Цеппелин даже не летел, а плыл по воле ветра, только изредка подправляя свой курс моторами. Он высматривал русские подводные лодки, так как выполнял роль противолодочного дозора, у идущей позади его германской эскадры. А состояла эта эскадра: из четырёх линейных кораблей типа "Кёнинг", двух линейных крейсеров "Фон дер Танн" и "Зейдлиц", а также своры крейсеров и эсминцев.
Морские летчики не стали сразу атаковать дирижабль, а облетели стороной, пока он их не заметил, так как у них был приказ произвести разведку. Наши авиаторы рассудили здраво, что вот эта сосиска тут не просто так болтается, она что-то высматривает. А для чего высматривает? Возможно, где-то позади, едет конвой судов, или даже эскадра противника. Если это караван, то будет хорошая охота для группы Трухачева, а если это немецкая эскадра спешит сейчас к Виндаве, то надо всё точно разведать. Какой состав этой эскадры, стоит с ней встречаться нашим кораблям или нет? Гидропланы облетев сосиску стороной, пролетев немного вперед, увидели множество дымов подымающих под морем. Там позади, отстав миль на двадцать от первой сосиски, шла грозная эскадра, с которой адмиралу Трухачеву встречаться смертельно опасно. Впереди шли фронтом три эсминца, потом крейсера, а дальше линкоры и всё это с бортов прикрывали эсминцы. Сверху висела ещё одна сосиска, выполняя ту же роль что и первая. Наши гидропланы близко подлетать не стали, чтобы не быть опознанными с германских кораблей, а вот заметили ли их оттуда, летчики не знали. Командир воздушных разведчиков старший лейтенант Лишин, направился в сторону шведского острова, изображая из себя шведов. Удалившись подальше от немецкой эскадры, наши летчики взяли курс на свои корабли и через некоторое время вновь заметили сосиску, плывущую впереди их. И тут у наших летунов кое-где взыграло, и они решили во чтобы то не стало, её атаковать. Поднявшись повыше, и прячась в редких облаках, они нагоняли противника, надеясь наудачу. Но удача была нужна всем, она не захотела отдаваться только одной стороне. На "Сапсан" вернулся только один гидроплан лейтенанта Литвинова, но из него выбралось трое. При атаке цеппелина был убит наблюдатель в экипаже старшего лейтенанта Лишина, а его аппарат был поврежден, так что через несколько минут полета ему все же пришлось приводниться, и попытаться если это возможно, то исправить повреждения. Второй гидроплан лейтенанта Литвинова пока кружил рядом, надеясь, что его товарищ сумеет исправить повреждения и взлететь. Но повреждения были серьёзные, да и лодка постепенно набирала воду, тогда и второй аппарат сел на воду и подрулил поближе. Старлей похоронил своего напарника в море, а сам вплавь перебрался на гидроплан товарища, но вначале он поджег свой, чтобы не достался противнику.
После всего этого победа над цеппелином была не в радость для старлея Лишина.
"Чему тут радоваться, наблюдатель погиб, аппарат свой я потерял. И всё это из-за своей дурости. Могло ведь быть гораздо хуже, если бы нас обоих сбили, а мы сосиску нет. Все разведданные пошли бы прахом, и наши корабли, не зная о противнике, могли нос к носу встретиться с германской эскадрой и во всем этом был бы виноват он - так рассуждал и корил себя старлей Лишин. И что я теперь скажу Петровичу, он доверял мне, а я повёл себя как мальчишка. И о чем только думал, начиная эту атаку. Есть ведь приказ, в первую очередь доставить разведданные, а уж потом атаковать противника. Почему я не приказал Литвинову продолжать полёт дальше, и доставить сведенья о германской эскадре, а позволил также принять участие в атаке. Теперь грянет гроза, наш командир не прощает таких промахов".
Старший лейтенант оказался прав, капитан первого ранга Дудоров отчитал Лишина за его этот проступок, и даже доставленное известие о германской эскадре и уничтоженном дирижабле не смягчили его гнев. Поэтому вся слава досталась Литвинову, в том числе и за спасение командира из смертельной опасности, за что и был представлен к Георгию.
Через полчаса в штабе Балфлота уже знали об обнаруженной германской эскадре, что шла курсом на восток, и по всей видимости к Виндаве. Об этой угрозе, все были предупреждены. Принимались и меры, как задержать продвижение германской эскадры. Первыми должны встретить противника подводные лодки. В район Виндавы высылались минные заградители, чтобы выставить ещё одно заградительное минное поле. Туда же направились и все находящиеся в строю старые подводные лодки.
Трухачев первым делом хотел нанести бомбовый удар по кораблям противника. Так, немного попугать. Но потом здраво рассудил, "Нет, этого делать нельзя, противник имеет два линейных крейсера и вполне может броситься в погоню, если поймет что где-то рядом, находится русская эскадра, в составе которой присутствует тот самый гидрокрейсер, чье самолеты только что предприняли налёт. И самое далекое, на каком расстоянии могут находятся русские, это в восьмидесяти милях впереди. А мы-то находимся в семидесяти милях, и нас при желании они могут нагнать за 10-12 часов. Наша скорость будет не выше двадцати узлов, а у противника на шесть-семь больше. Я мог постараться увести за собой эти германские крейсера, если бы Максимов пошел мне навстречу, а три линкора против двух, это уже большое преимущество. Но Максимов не пойдет на встречу, а будет находиться возле Виндавы. Возможно и немец не бросится в погоню, ожидая того о чем я только что подумал, о коварной ловушке от нас".
Трухачев не стал рисковать и повел свои корабли на северо-восток, к острову Эланд. Немцы всё же узнали о присутствии где-то в море русской эскадры, так как из воды были выловлены двое, что остались в живых из всего экипажа дирижабля, сбитого нашими гидропланами.
Вперёд была выслана пара эсминцев, и легкий крейсер, чтобы разведать путь впереди по курсу на предмет, что ожидает эскадру в ближайшие пять часов. Вторая сосиска также направилась на разведку и это была крупная ошибка немцев.
Через три часа после того как улетел дирижабль, на немецкую эскадру вышла первая подводная лодка из завесы, это был "Волк" старшего лейтенанта Иван Мессера. Который сам того не ожидая, оказался на путь германской эскадры. И будучи не замеченным с кораблей противника, а воздушного прикрытия в этот момент не было, вышел в атаку. Ему даже маневрировать не пришлось, как один из линкоров сам влез под торпеды. Мессер сумел поразить, второй в кильватерной колонне корабль, жаль, что только одной торпедой, и это был "Маркграф".
Торпеда попала перед носовой башней, где заканчивался основной броневой пояс, вызвав обширные затопления в носу, и даже началось поступление воды в носовой погреб, но с этой бедой справлялись насосы. Линкор сел носом его управляемость заметно снизилась, как и скорость. Контр-адмирал Пауль Бенке командир третьей эскадры линейных кораблей, запросил у командующего эскадры контр-адмирала Фридриха Бёдикера разрешения, отправить поврежденный линкор в ближайший порт. После всесторонней оценки повреждений и доклада его командира стало понятно, что линкор будет только обузой для всей эскадры. Хотя он боеспособность и не потерял, и если нужно, то ещё постоит за себя, но своей скоростью и маневренностью будет только сковывать маневрирование всей эскадры. Если предвидится случай повстречать русские линкоры, у которых и без того ход на пару узлов больше, то он окажется для погони бесполезным. Линкор под охраной двух эсминцев направился в Свинемюнде, а эскадра продолжила путь дальше. Но пройдя немногим меньше часа, как эскадра вновь была атакована подводной лодкой.
