Алекс Кун - Архангельск
Федор отговорил меня ехать, не такое уж и срочное дело, а он через день-два туда сам поедет и договорится с мастером, да и заказы наши соберет. Отговорил в основном тем, что для меня тут есть новое дело.
Пока наше кумпанство богатело на трех китах – технической бумаге, листовой латуни и узорчатом полотне. Раньше братья в основном лес поставляли, и на этом поприще у них богатые связи. Так как наш инструмент потихоньку расползался с верфи, то пошли слухи о знатном качестве бажениновской справы и крепежа. К братьям уже несколько раз серьезные купцы подходили, хорошие деньги предлагали за инструменты. За отговорки, что лишних нет, считали, будто братья просто цену набивают. И цены поднимали.
Теперь вокруг этих несуществующих поставок развернулся такой ажиотаж, что братья просят срочно заняться производством инструмента на продажу и они готовы переписать мне половину дохода от кумпанства. Видимо, действительно серьезные силы и деньги проявляют интерес.
Пригласили Осипа, ударили по рукам. Составили список того, что надо делать. Оказалось, надо все, и даже гвозди. А помечаемые рядом с каждым наименованием объемы были совсем уж фантастическими. Счел нужным сразу заявить, что столько криц у нас нет и с такими вялыми поставками железа – не будет. А зимой еще и поставки упадут. Федор обещал поднять все связи и обеспечить цеха железом и углем, даже если переплачивать придется.
Два дня организовывал и расширял литейный цех, надо было наладить бесперебойное изготовление новых форм. Разливать выплавленный металл дело немудреное, а вот формы, куда его лить, уже времени требуют. Особенно учитывая, что большинство форм – одноразовые.
Очень серьезно задумался о прокате стальной полосы, из нее потом можно много чего сделать, а узкую полосу прокатать имеющихся мощностей хватит. Только вот станок для проката уже делать надо из чугуна, и шестерни потребуется мастерить. Нарезать зубья в них по-прежнему нечем, значит, только отливать. Опять формы, станки, бессонные ночи.
Делали деревянные станки один в один к настоящим, даже окна облегчения вырезали. Проверяли на холостом ходу, как все работает, и если работало хорошо, деревянный станок разбирали и отливали по нему детали из дутого железа и чугуна, обрабатывая неровности дедовскими методами – напильниками и песочком. А детали деревянного станка складывали в клети на складе. Создавали архив макетов к своим разработкам.
Таким путем сделали прокатный стан. Разогнавшись, добавил к стану еще токарный, два сверлильных и фрезерный станки. Мой современник, поди, и не узнал бы в родившихся монстрах то, чьими названиями эти станки наградил. Ну какой токарный станок без суппорта и каретки? Никакой! Точнее, требующий доработки и обещающий принять окончательный вид в некотором будущем. Только качественного, легированного, режущего инструмента к станкам по-прежнему не имелось. Попробовав резать на токарном станке обычными резцами из закаленной стали, быстро отказался от этой идеи – латунь он еще брал, а вот на стали стирался с той же скоростью, как и резал. Надо работать над резцами и эмульсией. Надо…
За всей этой беготней наступил декабрь. Отрезвило меня от лихорадки сообщение Таи за ужином, что ткани они наделали на паруса с избытком. Причем первые рулоны не считали, так как, приспособившись к станкам и разобравшись в регулировках, начали делать более плотную ткань из более толстых ниток. Для парусов она подойдет значительно лучше, а вот для носки хоть и не тяжелая, но слишком жесткая.
Поблагодарил Таю, стараясь больше обращать внимание на ее успехи – благо было на что, – так как последний месяц уделял ей совсем мало внимания и она дулась, хотя старалась сие не показывать. Вспомнил о забытом поручении Федору рекрутировать ювелира, а заодно решил найти время посетить морпехов.
Навестил сначала роту. В форме, набравшись выучки, морпехи оказались вполне ничего. Хотя пока одна показуха, ну да еще есть время их обучить делу. Не то что в моей армии, в которой за один-два года ничему научить просто не успевали, а раз так, то вообще плевали на обучение, делая из него одну видимость. Моим солдатикам точно в бой идти, и учить их надо со всем старанием. Только где на это время взять, и инструкторов, и программу обучения. Чем дальше, тем страшнее – только теперь начинаю понимать, в какую заваруху попал.
Посмотрев за перестроениями и командами, вспомнил про боцманские дудки, подозвал сержанта и обрисовал идею. Сержант, кстати, форму не сменил, подчеркивая, наверное, что он преображенец, а сюда по делу государем поставлен.
Дело он свое тянул исправно, патрули по заводу ходили – сам видел. Разборки, в том числе и по пьянке, в слободе пресекались практически сразу и очень жестко. Доставка продовольствия и прочего припаса на верфи велась безостановочно. Федор самоустранился от такого геморроя, как хозяйственное обеспечение верфи и заводов при ней, занимаясь только закупками сырья, ну и если наткнется по дешевке – то и продуктов.
Кроме этого, сержант все же был поставлен не интендантом и инструктором работать, а наблюдать за процессом строительства корабля и отписывать царю результаты. Писал царю Михайло исправно, только вот ответов от государя видно не было. И непонятно, почему от него до сих пор не пришли утвержденные регалии для полка.
Озадачив сержанта разработкой кодов свистков соответствующим строевым командам и попросив напомнить государю про регалии для полка, устроил смотр войск. Всех похвалил, обещал скорое начало серьезных тренировок и пошел на обход верфи. Со временем совсем плохо.
Корпус клипера практически полностью оделся в латунный панцирь. Каждый день проверял, насколько гладко свальцевали очередной лист и заглажены ли выступы. Заходя на верфь, рука сама тянулась погладить это золотое чудо. Отличный кораблик получается. Еще заполируем его перед спуском, и будет золотой корабль под серыми парусами. Нет, серые не впечатляют! Даже остановился от этой мысли посреди верфи. Идея не нова, но почему бы ее не использовать вновь?
Подошел к корабельному мастеру, отвел в сторону и предложил идею. Немолодой мужчина пришел в откровенный щенячий восторг, судя по всему, идее быть. Просил никому о задумке не рассказывать. А идея была проста – на золотом корабле могут быть только… правильно… алые паруса. Как тут обстоит дело с красителями, мне даже выяснять не надо. В алый цвет хлопок и лен прекрасно красится ягодами бузины, возможно, и другими ягодами тоже, но раздавленную по рубахе бузину, оставившую яркие красные пятна, лично пытался отстирать всеми доступными способами. Так что на роль стойкого краситель бузина подойдет как нельзя лучше.
Недостаток в том, что ходить под таким парусом долго нельзя – глаза экипажа раздражает и повышает нервозность. Значит, будут два комплекта, обычный серый и парадный – алый. Все равно запасные паруса на борту нужны.
Обойдя остальные цеха и решив мелкие проблемы, благо крупных уже давно не случалось, направился к Бажениным, зайдя предварительно домой за чертежами. Федора не было, он, благодаря нашим поставкам инструментария, а особенно стальной ленты, которую еще додумался оцинковывать, вылез на большие высоты купечества и в деревне появлялся крайне редко. Осип ушел на лесопилку. Правда, там его уже не было – нашел Баженина в отстроенных больших складах у причалов. Осип, глядя на меня, стал неуловим.
Выяснил, что мастера-ювелира Федор все же привез, но, не рискуя отрывать меня от сверхважного дела, оставил его гостить при мастерской Бажениных, загрузив работой по профилю, то есть посадив украшения делать. А для украшений велел использовать латунь, полированная, она ничуть не хуже золота, стоит же такое украшение столь мало, что доступно всем. Мастер поначалу артачился, но потом втянулся и делает удивительно красивые вещи.
Проводив меня в мастерскую к ювелиру, Осип откланялся. Поговорив с новым работником, посмотрев его работы, решил, что с задачей тонких механизмов швейной машинки мастер справится. Расстелив чертежи, принялся объяснять, чего хочу.
Сразу возник затык – мастер был не слободской и метрической системы не знал. Выдал ему свою линейку, но она оказалась слишком груба для тонкой работы. Обещал принести ему маленькую линеечку с тонкой градуировкой.
Общую идею мастер понял и за работу брался, но ценник выставил как за ювелирное украшение. Ну да бог-то с ним – заказал десять шпулек с механизмом ее подачи и пошел обратно в цеха озадачить инструментальщиков сделать несколько коротких, сантиметров по пятнадцать – двадцать, линеек, но с очень четкими рисками на каждом миллиметре, а если удастся, то и по маленькой риске между миллиметровыми рисками. Подумав, заказал еще штангенциркуль, подробно рассказав, как сделать, взяв за основу только что заказанные линейки. Нарисовали эскиз. Точность будет, конечно, никакая, но круглые детали мерить станет удобнее. Как только раньше не додумался! Наверное оттого, что в моем ремнаборе штангенциркуля нет.
