Сергей Чекоданов - Гроза 1940
– Батарея к бою, – дал приказ Казаченко, хотя необходимости в нём не было, все бойцы и командиры давно были у орудий. Оставалось ждать приказа на открытие огня.
Сержант Федулин посмотрел на часы, до смены оставалось двадцать минут, но судя по суете на дороге, сменить их уже не успеют. Действительно, вскоре на шоссе показалось стадо немецких мотоциклистов. Они весело горланили какую–то песню, что–то выкрикивали, некоторые на ходу перепрыгивали с одного мотоцикла на другой. Доехав до моста передний остановился, затормозили и другие. Сержант махнул рукой, бойцы его отделения взяли немцев на прицел, ожидая приказа на открытие огня. Федулин ждал, приказ требовал взрывать мост под танком, мотоциклистов же пропустить. Если только они не станут проверять мост. В случае опасности обнаружения взрывчатки, мост следовало подрывать не дожидаясь подхода танков.
Немцы достали из багажника одного из мотоциклов какой–то ящик, окружили его, быстренько разобрали содержимое. Вот один из них откинулся назад, запрокидывая над головой бутылку. «"Да они же пьяные!"» – вдруг понял Федулин. Немцы, действительно, были изрядно навеселе. Изъятые в одном из продовольственных магазинов, два ящика с водкой сделали своё дело. Русская водка оказалась намного коварнее немецкого шнапса, быстро дурманила головы, толкала на странные поступки. Но солдатам было весело. Эта кампания напоминала им прошлогоднюю. Тогда они вот также весело катились по Франции, снимая пробу со всех винных погребков, которые попадались им по дороге. Солдаты дружно помочились на перила моста, и уселись на обочину ждать подхода передовых танковых батальонов.
Сержант Федулин успокоился, кажется, проверять мост немцы не собирались. Он перевёл взгляд на дорогу, над ней начинал подниматься шлейф пыли, это рвались на восток передовые танковые батальоны немцев. Немцы сели на мотоциклы и тронулись на другую сторону моста, оставив для охраны один. Вот показался передний танк. На башне, свесив ноги в люк, сидел командир танка, увидев мотоциклистов, он радостно закричал и замахал им руками. Танк не сбавляя скорости устремился на мост. Федулин взялся за ручку магнето, дождался когда весь корпус танка оказался на мосту, и крутанул её. Взрывчатки под мост заложили не жалея, но даже бойцы его отделения, лично участвовавшие в минировании, не ожидали взрыва такой силы. Мост буквально подлетел в воздух вместе с танком, которому не повезло на нём оказаться, развалился на части и рухнул вниз кучей металлического лома. Вслед за мостом рухнул в воду и танк. В полете с него сорвало башню и она упала в речку в нескольких метрах от корпуса. Тут же по всей длине засады ударили орудия, взметнулись на шоссе султаны земли, вспыхнули первые танки от более удачных попаданий. Растерявшиеся немецкие танкисты начали останавливать танки, хотя один рухнул в реку, вслед за первым. Из него выпрыгнули танкисты и попытались плыть к берегу. Ударили выстрелы, и они, один за одним, ушли под воду, это отделение Федулина принялось за работу. Застрочил пулемёт, пулемётчик принялся за танкистов, которые пытались покидать танки. Первый из оставшихся на шоссе уже горел, у второго разорвало гусеницу и оторвало два передних катка. Он безуспешно пытался сдать назад, но его только развернуло кормой к засаде, наконец, в него попал ещё один снаряд и он вспыхнул. Поняв откуда ведётся огонь, немецкие танки начали разворачиваться к засаде лобовой бронёй. Они попытались сойти с шоссе. Несколько из них рывком спрыгнули с шоссе в кювет и всей массой ушли в грязь, в которую превратилась земля за два дня обильного полива. Попытки выбраться приводили к тому, что они только глубже погружались. Наконец немцы прекратили попытки выехать и решили открыть огонь с места. Но косо погрузившиеся танки не способствовали меткости стрельбы, а затем артиллеристы, занятые поначалу более опасными целями, перевели огонь на них.
Танки, оставшиеся на шоссе, начали пристрелку позиций противотанковых пушек, с каждым разом снаряды ложились всё точнее, но, вдруг, один из них подпрыгнул от удара снаряда, явно большого калибра, и разлетелся в огненной вспышке. Через несколько секунд, такая же участь постигла другой танк, а после того как подобными снарядами оторвало башни ещё у двух, немецкие танкисты начали выпрыгивать из своих машин и в панике разбегаться. Из близлежащей рощицы выехал невиданный сапёрами танк без башни, с громадной пушкой в скошенном лобовом листе, не торопясь выбрал позицию, и, подворачивая слегка корпус после каждого выстрела, начал огонь по немецким танкам. Вот в него ударил трассер немецкого снаряда и свечкой ушёл вверх, такая же участь ожидала второй, затем третий снаряд, а потом сапёры перестали обращать внимание на эти попадания. После десятого выстрела и девятого разлетевшегося немецкого танка, самоходка продвинулась вперёд, выбрала другую позицию и продолжила избиение первой роты передового танкового батальона немцев. Выпустив ещё пять снарядов, самоходчики опять поменяли позицию, потратили последние пять снарядов и задним ходом, держа всё время машину лобовой бронёй к немцам, вернулись на место своей засады. После её прогулки первые две роты немецкой колонны практически перестали существовать.
Взрыв моста послужил артиллеристам сигналом к открытию огня. Наводчики, давно выцелившие «"свои"» танки, сопровождали их подворачивая маховики горизонтальной наводки, ожидая только команды на открытие огня. Увидев вспышку поднявшую то, что ещё секунду назад было мостом, в воздух, Казаченко дал команду открыть огонь. Тут же ударили все орудия батареи, почти одновременно с ними открыли огонь остальные орудия дивизиона. На шоссе вспыхнули первые танки второго батальона немецкого полка, выделенного в качестве целей их дивизиону. Немедленно ударил второй залп, очередные попадания зажгли ещё несколько танков. А затем выстрелы слились в непрерывный гул, командиры орудий перешли на самостоятельный разбор целей. На шоссе был настоящий ад. Горели танки, метались танкисты, которым посчастливилось выскочить из подбитых машин, пытались развернуться уцелевшие при первых залпах панцеры. Немецкие танки пытались прорваться назад, но убедившись, что позади них шоссе уже забито горящей и потерявшей ход от попаданий в гусеницы техникой, приняли единственно правильное решение – идти в атаку на позиции русских батарей. Несколько танков с ходу спрыгнули в кювет и там остались, погрузившись в мокрую землю по самое брюхо. Но немцы не зря считались покорителями Европы, сдаваться пока они не собирались. Два Pz–3 столкнули в кювет пару, вовсю чадящих, легких Pz–1, и по их корпусам проскочили на твердую землю. За ними стали прорываться остальные уцелевшие танки второго батальона, находящегося в центре и пока менее других пострадавшего, так как по нему вели огонь только противотанковые пушки. Первый же батальон кроме дивизиона сорокопяток обстреливали установленные в засаде танки четвёртой танковой роты бригады. Оттуда были слышны гулкие удары их 76-миллиметровых пушек.
Увидев маневр немецких панцеров, Казаченко метнулся во второй огневой взвод, находящейся ближе всего к его НП. Но лейтенант Черных уже сам приказал сосредоточить огонь на импровизированном мосту. Первый снаряд попал в корпус легкого Т–1 играющего роль моста, но уже вторым остановили Т–3, проходящий по нему. Немцы попытались столкнуть его, толкая сразу двумя танками. Но вот сразу два снаряда угодили в левый из них, а затем снаряд сорвал гусеницу со второго. Первый взвод в это время подбил два танка, подходящих к месту переправы. После этого батарея принялась выбивать танки вблизи созданного немецкими танкистами моста. Через несколько минут боя прорываться в этом месте было уже некому. Успевшие проскочить пять танков в это время развернулись цепью и, стреляя из пушек, устремились к позициям батареи. Близким попаданием накрыло четвертое орудие, упал один из подносчиков, схватился за голову заряжающий. Несколько снарядов упало вокруг пехотных траншей, из которых по немцам вели огонь два противотанковых ружья. Батарея перенесла огонь на атакующие танки, один из которых уже вертелся на месте, бронебойщики перебили ему гусеницу. Остальные маневрируя между разрывами снарядов продвигались вперёд. Но вот остановился один из них, бронебойный снаряд пробил броню, попав в смотровую щель механикаводителя. Оставшиеся три танка увеличили скорость, и выскочили на минное поле. Сразу два взрыва остановили передовые панцеры, а оставшийся начал медленно отползать назад, но далеко уйти ему не удалось. Получив одно за другим два попадания, он начал дымить, внутри сдетонировал боезапас, из всех щелей и люков выплеснулось пламя, выскочивших за секунду до этого танкистов подстрелили пехотинцы. На этом атака захлебнулась.
Оставшиеся на шоссе танки, развернувшись лобовой, самой толстой бронёй к засаде, завязали артиллерийскую дуэль с орудиями полка. Снаряды всё чаще и точнее стали падать на орудийные позиции, но спасти немецкую танковую колонну это уже не могло. Около половины танков было выбито за первые самые напряженные минуты боя, оставшиеся намертво заперты на шоссе, покинуть которое они не могли. Их уничтожение было вопросом времени, если к ним не подойдёт помощь. Но и среди артиллеристов начались потери, немецкие снаряды всё чаще падали вблизи орудий. Началась гонка – кто быстрее и точнее выстрелит, главным призом в которой была жизнь.
