Алексей Борисов - Смоленское направление. Книга 2
– Паолло, проверь сетку, а то будет, как в прошлый раз. – Толстенький итальянец побежал к возку, где лежала петля.
– Всё в порядке, маэстро. В эти ячейки я бы положил и своего сына, клянусь Девой Марией.
– Если порвётся, то вслед за ядром полетишь ты. – Усмехнулся Чиполло.
В команде требушетника были 'белки'. На пушистых хвостатых зверьков они не были похожи, разве что чуть-чуть, передними зубами. Просто, орехи очень любили, да в колесе бегали, как лесные создания в неволе, готовя орудие к выстрелу. Когда всё было готово, бегуны залезли в колёса, в этот момент раздался свист.
Второй номер полибола отвёл руку с пятидесятисантиметровой бечевкой на линейке от своих глаз, прикусывая свободный конец зубами. Ещё раз сверил с нарисованным человечком на шкале и кивнул головой.
– Гландо, сыночек, ты уж постарайся. – Дивон отошёл к запасным стрелам и стал молиться, призывая своих богов отомстить завоевателям.
Прусс закрутил педали. Щелчок и звон высвобождающейся тетивы. Стрелы полетели к огромному монстру, растопырившие свои деревянные ноги на льду.
– Ааа! – 'Белка' в левом колесе упала на решётку. Длинная стрела торчала из груди. Правое колесо замерло, противовес остановился посередине.
– Что за …, но как? – Пробормотал Чиполло.
Ещё одна стрела вонзилась в бревенчатый щит, другая упала на лёд и разломилась. Телохранителя сдуло, словно воробья.
– Назад! Все назад! – Чиполло побежал к лошади, но, не успев вдеть ногу в стремя – свалился вместе с конём. Из расколотой головы бедного животного фонтаном брызнула кровь. – Паолло, помоги.
Куда там, пухлый Паолло бежал одним из первых, бросив ядро, как только увидел прибитого к щиту стрелой телохранителя. На такую войну он не подписывался. Кровь, боль, стоны и страдания должны быть только там, в крепости. Требушетников оберегали и лелеяли. Зачастую, именно от них зависела судьба осады. Внезапные действия со стороны руссов ошеломили прислугу.
Один только вид их инженерного монстра сеял страх в рядах защитников крепостей и замков по всей Европе. Тяжела доля поражения, вдвойне она тяжелее, когда тебя переиграли на собственном поле. Чиполло вытащил застрявшую под конём ногу. Дикая боль в сломанной ступне заставила взвыть. Из глаз брызнули слёзы.
– Паолло! Ты сукин сын. Помогите! Помо…. – Требушетник потерял сознание. Очередная стрела сбила шапку с головы Чиполло, срезая знаменитый клок волос, напоминающий прорастающие перья лука.
Посмотреть на первый выстрел собрались многие зрители среди орденского лагеря. Стояли вдалеке, ибо бывали случаи, когда снаряд срывался с пращи и летел в противоположную сторону.
– Ульрих, руссы наверняка попытаются уничтожить требуше, готовь отряд. Постараемся ворваться в крепость. – Хайнрик сплюнул от досады. – Подберите этого несчастного ломбардца, возможно, он ещё жив.
На стенах крепости воцарилось молчание. Ратники своими глазами увидели, как стрелы пронзали людей, опрокидывали их на лёд, а одна, наиболее удачно пущенная, убила сразу двоих.
– Эх, спалить бы эту заразу! – Яков обернулся к сыну. – Андрюша, сбегай к Снорьке, выпроси греческого огня, что в Воротной башне стоит.
– Я ща, мигом. – Юноша побежал к лестнице, примыкающей к стене, и уже спускаясь, спросил: – Бать, а если не даст?
Яков об этом как-то не подумал. Бывшему приказчику пришла в голову мысль, установить на санки 'Змея горыноча', подъехать к требуше и обдать огнём монстра, как давече, на Неве, когда жгли свеев. То, что Лексей запретил доставать огнемёт из башни – новгородец позабыл.
– Покличь Снорьку сюда, посоветоваться надо. – Яков приставил подзорную трубу к глазу и стал осматривать окрестный лес. Сбежавшие немцы стали возвращаться, с опаской поглядывая на башню.
Виде собрал ломбардцев возле себя. Шестьдесят три наёмника стояли понурив головы.
– Кто может произвести выстрел? – Спросил Хайнрик, обводя толпу взглядом.
– Я могу, но за точность не ручаюсь. Маэстро Чиполло вёл все расчёты. – Ответил за всех толстячок.
– Сделать дополнительные щиты. Закройте требуше и развалите эту проклятую стену. Живее! Рубите эти деревья. – Ломбардцы побежали к обозу за топорами.
Через два часа, прикрытый наспех сколоченными щитами камнемёт сделал первый выстрел. Ядро, описав дугу, шмякнулось в двадцати аршинах от стены, пробило лёд и утонуло. Пять стрел, выпущенных из башни, никакого вреда не причинили. Началась пристрелка.
Каждый выстрел сопровождался страшным грохотом. Орудие подпрыгивало, грозясь проломить под собой лёд, и готово было развалиться, но крепкая конструкция держалась, как и стены крепости. Лишь одно ядро достигло цели, проделав узкую брешь. Бревно из стены просто выбило, соседние с ним стали врастопырку, развалив часть настила. Плотники сделали подпорку, всё держалось на честном слове, но держалось. Вдруг наступило затишье, после дюжины выстрелов, ломбардцы отправились на обед. Это был тактический ход. В лесу, замаскировавшись еловыми лапами, прятался отряд тевтонцев, готовых отбить вылазку. Новгородцы не поддались на уловку, и всё благодаря Снорьке. Огнемёт перенесли на санки, закрепили и поставили возле Флажной башни. Напротив бреши, в ста шагах расположился отряд арбалетчиков, по бокам, за санями нагруженными дровами прятались мечники и секирщики. Когда очередное ядро выбило подпорки, обвалив ещё три бревна, немцы возликовали. В стене зияла дыра шириной в шесть аршин, не меньше.
– Ядер больше нет. Это всё, что мы смогли сделать. – Паолло докладывал Хайнрику.
– Молодец, я не ошибся в тебе. Если твои люди согласятся участвовать в штурме, Ульрих укажет место в строю. Если нет …, то охраняйте обоз. – Фон Виде, с удовольствием пустил бы всех ломбардцев под нож, они ему были больше не нужны.
– Господин, мы свою работу сделали, как и договаривались. Охрана обоза, не менее почётная обязанность. – Толстячок откланялся.
Немцы выстроились на льду. Короткая молитва – и ощетинившаяся копьями масса двинулась к бреши в стене. Чуть сзади образовался резерв из рыцарей и конных кнехтов. Под нестройное пение псалмов, за двести шагов от укреплений, орденцы перешли на бег. Полибол больше не стрелял. Весь запас стрел был исчерпан. С уцелевших участков стены полетели болты, всего два залпа. Большинство воткнулось в щиты, нескольких убило, с десяток ранило. Наконец-то сделала выстрел ядром Пахомовская башня. Пруссы чуть не плакали, повернув вправо, до упора баллисту. Враг никак не попадал в зону накрытия. Видимо появился шанс, и ядро снесло кнехта с лошади, посланного проверить северную сторону на предмет засады. Бывает, что выстрел наугад попадает в десяточку.
Ждан стоял позади трубы огнемёта, крутанул колёсико огнива и был готов к выстрелу, ожидая команды Якова. Сеня держал ногу на педали насоса. Санки с 'Горынычем' защищали бывшие ушкуйники Бренко, те, кто начинал строить крепость, так сказать – гвардия гарнизона.
– Давай! – Крикнул Яков, пустил болт из арбалета и сразу передал его сыну, принимая от него уже снаряжённый.
Язык пламени со свистом вырвался из сопла. Пение потонуло в визге горящих заживо людей. Огонь добрался до бреши в стене, где образовалась толкучка. Задние напирали на передних, а те старались вернуться назад, ища спасение за стенами. Очень страшно, стоять в плотной людской массе и наблюдать, как пожирающий огонь движется на тебя. Уцелевшие храбрецы первой волны бросились вперёд и были скошены арбалетным залпом тридцати суздальцев, выстроившихся в линию. После выстрела их сразу прикрыли щитами десяток новгородцев под командой Пятуни, выставив перед собой рогатины. Брешь была окружена полукольцом из санок и со всех сторон прилетала огненно-стальная смерть. Сила крепости не в башнях со стенами – сила в людях, их защищающих. 'Горыныч' потух, последний всплеск огня лишь облизал трупы, наваленные в проломе. Сеня трясущемися руками заливал новую смесь. Людское море хлынуло в крепость, как вода в прорвавшуюся плотину, растекаясь по земле, охватывая стоящие у стены дома. Орденцы по телам своих кнехтов вошли внутрь.
Валит подстёгивал лошадку напевая себе под нос песенку, услышанную ещё от прадеда. Дом воздвиг он на болоте Из лесов его доставил, Он принес стволов еловых, Он принес высоких сосен, Их поставил в лучшем месте, Сколотил их так искусно, Что семье большой дом вышел, Превосходное строенье; Стены из лесу доставил, Балки снес с горы высокой, Из густых кустов стропила, Доски с ягодной поляны, Снял бересту он с березок, Мох из зыбкого болота. Осторожно дом построен И стоит на месте прочно.
Не докончив куплет, малец замолчал, и стал вслушиваться. До крепости было не более двух вёрст, ещё чуть-чуть и будет видна крыша Пахомовской башни.
– Что-то грохочет, словно Илмаринен бьёт своим молотом по наковальне. – Даже лошадка стала беззвучно перебирать ногами.
