Небо в огне (СИ) - Ковригин Алексей
Некоторые из осколков поражали мишени даже на расстоянии в семьсот метров! Пусть отметины от этих попаданий и были незначительными, но получить «зарядом крупной картечи по филейной части» от своих же авиабомб? Ну знаете, это как-то уж совсем «не комильфо». Да и откуда я вообще взял тот факт, что разлёт осколков стокилограммовой бомбы опасен лишь на расстоянии в сто метров? Оказывается, это касается только ударной волны! У меня по всей коже мурашки размером с ёжика пробежались, когда осознал, что в том, уже прошедшем бою, при подрыве боезапаса на «Бреге-19» проскочил буквально «по кромке» и меня уберегло только провидение. Однако после тщательных расчётов мы пришли к выводу, что если при минимальной скорости в двести пятьдесят километров в час сбрасывать бомбы на «цель» с пологого пикирования в тридцать градусов и с высоты не более трёхсот метров, а затем сразу же выводить истребитель в набор высоты на максимальной скорости, то шансы получить повреждения от собственных авиабомб стремительно уменьшаются. Но вот точно прицеливаться по цели на земле при таком пикировании уже становится возможным и с помощью наших прицелов.
Однако даже в теории превращать свои истребители в пикирующие бомбардировщики или штурмовики у меня особого желания нет. За два дня учебного бомбометания наша «мишень» превратилась в груду металлолома, а вот третий день с применением уже настоящих авиабомб вообще разнёс её на мелкие кусочки. Доложив вечером подполковнику об успешно освоенном бомбометании пригласил на утро одиннадцатого августа на наш полигон для демонстрации «новой тактики», пообещав ему «незабываемое зрелище». Ну, так-то да, даже ничуть не приврал. С пикирования пока что «массово» вообще никто и нигде ещё не бомбит. Мне попадались в тематических журналах лишь отрывочные сведения о том, что этой проблемой сегодня всерьёз занимаются в США и Германии. Да в Италии также ведутся разработки в этом направлении, но там у конструктора возникли какие-то проблемы с финансированием. Но вот есть ли уже в этих странах полноценные пикировщики, а тем более тактика их применения, это мне совершенно неизвестно. Секретность! Паранойя, она такая заразная…
Ещё вчера с вечера договорились с Пабло, что после сегодняшней демонстрации командующему новой тактики бомбометания, мы вместе с ним немного «прошвырнёмся» по магазинам. Всё-таки воскресенье, выходной день. У него через три месяца свадьба, а «у меня» послезавтра день рождения Горрии. Надо бы подарок девушке присмотреть и тут уж мне без помощи её дяди никак не обойтись, чтоб впросак не попасть. А то ещё куплю чего нельзя, или то, чего ненужно. Но, как всегда «хочешь рассмешить господа»… Наступившее утро внесло в наши планы свои существенные коррективы.
Сирены воздушной тревоги истошно взревели прямо во время нашего завтрака. Секундное замешательство и… с грохотом отодвигаются лавки, у кого-то со звоном падает на пол тарелка, а весь лётный и технический состав уже галопом несётся к стоянке самолётов. От общей толпы отделяются небольшие «ручейки» и растекаются к зенитным установкам и оборонительным точкам закреплёнными за взводом охраны. Я учёл тот случай, когда на наш аэродром садился «перелётчик», но все мои подчинённые только глазели на него, как стадо баранов на новые ворота. Больше такого не повторится. Выводы были сделаны, учебные тревоги проведены и сегодня каждый знает, что ему делать в случае авианалёта. К примеру, мы с Сен-Жаком тоже спешно «галопируем», но только к штабу, а точнее, к штабному телефону. Выслушиваю приказ командующего, задаю пару уточняющих вопросов передаю трубку Сен-Жаку и вновь бегом направляюсь к стоянке. Доводилось как-то слышать сентенцию, что мол, генералам запрещено бегать. Типа, это им не по чину и в мирное время вызывает у подчинённых истерический смех, а в военное — дикую панику. Так это или нет, в точности не скажу. Однако вот комэски носятся словно наскипидаренные и это в мирное время, а в военное — так вообще «включают форсаж».
— Эскадрилья! Сегодня в шесть тридцать утра санхурходисты атаковали северные границы на всём протяжении от Астурии до Алавы. Массированным воздушным налётам подверглись города Хихон, Овьедо, Сантандер, Витория и все приграничные укреплённые пункты. По предварительным данным во время этой бомбардировки уничтожено звено наших лёгких бомбардировщиков на аэродроме Витории. Нашей эскадрилье поставлена задача: — Провести разведку приграничных с Алавой территорий Бургоса, оценить силы наступающего противника, выявить и уничтожить артиллеристскую батарею мятежников, ведущую огонь по укреплениям республиканцев. Нанести максимально возможный урон наступающим войскам врага. Выбить у мятежников танкетки и бронеавтомобили, тем самым сорвав атаку противника на позиции республиканцев у форта, прикрывающего мост через реку Садорра. Эскадрилья временно перебазируется на аэродром Витории. Взвод охраны и зенитчики остаются на «Бильбо-два», технический персонал эскадрильи действует по указанию начальника штаба и выполняет его распоряжения. Вопросы?
— Бомбы подвешивать? — смотрю на своего «главного оружейника» и мысленно усмехаюсь. На точно такой же вопрос командующий ответил мне «непечатно». В том духе, что мол, «и без вас найдётся, кому угробить наших защитников». Не верит он в наши возможности. Жаль, что так и не увидел воочию результатов новой тактики бомбометания.
— Нет! Полетим налегке. По машинам!
Самолёты уже выстроены на взлётной полосе попарно для синхронного взлёта. Такой приём нами тоже уже отрабатывался, благо ширины поля легко хватает для разгона даже трёх самолётов в ряд. Взлетает стартовая ракета и первая пара начинает разбег. Над излучиной реки делаю разворот влево и наблюдаю, как вся эскадрилья повторяет мой манёвр выполняя боевое построение. Никакой суеты, спешки или нервозности. Чётко, как на учениях. Порядок! Но всего пару минут спустя неожиданно замечаю «цель», встречи с которой здесь совсем не ожидал и не совсем был к этому готов. Курсом на городок Сестао оставляя Бильбао по правому флангу неспешно летит эскадрилья из девяти «Бреге-19» под прикрытием трёх «Ньюпор-Деляж NiD. 52». Это вовремя мы взлетели! Ещё четверть часа, и они смогли бы отбомбиться по городу. Но теперь уже не успеют.
— Корсары, внимание! Справа по курсу групповая цель противника. Первое звено атакует истребителей, второе и третье принимают бомбардировщиков. Берегите снаряды, нам ещё с танкетками разбираться! — в эфире тишина, но то, что меня услышали я и так вижу.
Построение противника для нас «неудобное». Атакуем снизу и с боку, да ещё на сходящихся курсах. Именно такую схему мы не отрабатывали, но замешательства нет. Сходные построения нами прорабатывались и сейчас утопив ручку газа «до отказа» моя эскадрилья дружно несётся на перехват противника. Времени на то, чтоб разойтись попарно и атаковать врага взяв его фланги «в клещи» с разных сторон у нас уже нет, но нам это не помеха. Нас заметили и «звено расчистки» начинает разворачиваться в нашу сторону, что только облегчает задачу моего звена.
— Первое звено. Расходимся!
Мы с Уолтером отваливаем влево с намереньем атаковать левого ведомого, а Лабусье и Серрэ отходят вправо, нацеливаясь на ведущего и правого ведомого. Но вот в стане противника видно некоторое замешательство, ну нет сегодня ещё никаких приёмов и наставлений по поводу того, как одному звену защищаться от атаки четырёх самолётов сразу с двух сторон. В итоге левый ведомый всё-таки доворачивает в нашу сторону бросая своего ведущего, а тот вместе с оставшимся ведомым разворачивается в сторону второй пары нашего звена. Однако момент уже упущен и времени на точное прицеливание у них явно не остаётся. Что такое расстояние в три километра при суммарной скорости сближения в пятьсот пятьдесят километров в час? Это немногим чуть более тридцати секунд! Почти одновременно звучат четыре короткие пушечные очереди и наше звено выходит из атаки, оставляя за собой три дымных следа от уходящих в своё последнее и смертельное пике вражеских самолётов. Оглядываюсь на остальную эскадрилью и удовлетворённо отмечаю, что все мои самолёты в воздухе, а наш противник горит и падает.
