Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович
— Извольте объясниться, Николай Александрович, хотя бы касательно флотских дел, о которых вы сказали.
— Нет ничего проще, Роберт Николаевич. Париж не заинтересован, чтобы Россия была отвлечена на дальневосточную кампанию. Для Франции важно, чтобы наша страна готовилась к войне с Германией за ее интересы, вы о том сами сказали. А раз нельзя остановить наше продвижение на восток, то можно сделать так, чтобы Российская империя в своем поступательном движении навстречу солнца потерпела от азиатов поражение, после чего ее акции рухнут вниз, в стране начнется революция, и ее еще можно будет крепче привязать «удавкой» в виде кредитов.
— Вполне логично, согласен — Париж заинтересован в нашем поражении, как и Лондон, в том у меня нет сомнений.
— Победить японцы нас не смогут, если только мы не будем подставляться под их удары по частям, воевать с ними в «поддавки». Чтобы каждое сражение эскадра Хейхатиро Того имела серьезное преимущество в силах. А теперь, пожалуйста, вспомните, чьими руками вполне сознательно ослаблялся наш Тихоокеанский флот.
— Авелан увел отряд Чухнина — минус четыре корабля линии. Но сам принять такое решение не мог — все делалось с одобрения генерал-адмирала. Якобы для ремонта, к которому до сих пор не приступили, хотя корабли можно было починить здесь. Начальник ГМШ Рожественский всячески мешал, да, именно так, продвижению отряда контр-адмирала Вирениуса, связав броненосец «Ослябю» сопровождением миноносцев, а после начала войны отозвал наши корабли на Балтику. А ведь мог еще направить новые броненосцы с Черного моря сюда…
— И не только это, Роберт Николаевич — фирма «Ансальдо» предложила ему купить два малых броненосца, но он отказался, мотивируя это тем, что корабли эти не подходят для нашего флота. Зато японцы подсуетились, и пополнились, и в состав Объединенного Флота вошли «Ниссин» и «Касуга». Но есть слушок, что адмирал Абаза потребовал от фирмы за «комиссию» круглую сумму в миллион рублей, и фирма нашла покупателя посговорчивей. Кстате, Абаза, статс-секретарь Безобразов и сам наместник в сговоре насчет корейских концессий, в которые втянули императора, который не в курсе, что всем этим «концертом» из-за «кулис» управляет один «дирижер». А вот он уже изменник, в отличие от всех остальных, и вреда от него уже много. И все наши проблемы в нынешней войне связаны с его изменнической деятельностью. И навредил он нам много и страшно, и, управляя златом, манипулирует генералами и адмиралами. Вот вам доводы, подумайте над ними, и поверьте, это много страшнее тридцати сребреников.
Достав из кармана горсть золотых и серебряных монет, он высыпал в ладонь Вирена, и тот машинально сжал пальцы в кулак. Матусевич усмехнулся и негромко посоветовал:
— Подумайте над монетами, выводы и соображения не торопитесь делать, просто поразмышляйте — нашей стране нанесен чудовищный ущерб. И учтите — этот человек изменник, и о том я написал императору, приведя те же доводы, что и вам. Понятно, что такого мне не простят — убьют если не японцы, то террористы найдутся, что давно себе «свили гнезда» в Париже и Лондоне. Потому мы должны одолеть японцев, иначе победят «они»…
Николай Александрович замолчал, пристально вглядываясь в морскую гладь через бинокль. И даже зная где искать эту «полуподводную» субмарину, еле нашел ее, вернее почувствовал — просто еле видимая точка. И вздохнул с облегчением — теперь не оставалось сомнений, что ночную атаку можно проводить, хотя эти две лодки были откровенным убожеством, для них с трудом разыскали газолиновые моторы. Вторую лодку вообще строил техник путей сообщения, волей судьбы оказавшийся в Порт-Артуре, и надо отдать должное покойному Витгефту — тот оценил это новое оружие, которое делало пока только робкие первые шаги…
К этому все и шло — затопленные русские броненосцы во внутренней гавани сданного японцам Порт-Артура. Их даже не отправили в прорыв, когда стало ясно, каков будет итог. Не хватило решимости у адмиралов? Или тут что-то другое…
Глава 30
— На вверенную вам отныне Восточную группу, которая по «высочайшему приказу» впредь будет именоваться армейской, Александр Александрович, возложена чрезвычайно важная задача. Сражение дается на первом этапе оборонительным, как вам известно, и на то есть решение военного совета, проведенного нами два дня тому назад. Для того двумя пехотными корпусами, находящимися под вашим командованием — 3-м Сибирским и 10-м армейским — вы должны встретить неприятеля на выбранных загодя позициях. Вашим соседом справа будет 2-й Сибирский корпус генерал-лейтенанта Штакельберга, назначенного вместо генерала Засулича, убывшего в Хабаровск на управление войсками Приамурского военного округа. Свой 1-й Сибирский корпус барон уже передал генералу Гернгроссу, начальнику 1-й Сибирской стрелковой дивизии, в этот корпус входящей. Так что фланг ваш подкреплен, и задача удержать позиции, на которые будет наступать 1-я армия генерала Куроки, вполне сопоставимая с вашими войсками по силам.
Адмирал Алексеев говорил глуховато — последние несколько суток он не спал, выполняя полученные из Петербурга директивы, по которым Маньчжурская армия делилась на две армейские группы, причем при необходимости ему давалась возможность сформировать и третью группу, чем он и воспользовался. И сейчас у него в салоне присутствовали все три командующих, на энергию и решительность которых он рассчитывал на время генерального сражения, которое стало неотвратимым.
— Ваш сосед слева, барон, Северная армейская группа, которой поручено командовать командующему войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенанту Линевичу, здесь присутствующему. В его подчинение передаются 17-й и прибывающие в Мукден 1-й армейские корпуса, а также сводно-казачий корпус генерал-лейтенанта Реннекампфа. Фронт этой армейской группы по реке Тайцзыхе, направлением на Сихеянь, который занимает 12-я японская пехотная дивизия, и с ней еще какие-то резервы.
Наместник остановился, внимательно оглядел трех заслуженных генералов, один из которых был равен ему по чину, являясь генералом от кавалерии. И хотя план составляли опытные штабные генералы, но командовать приходилось адмиралу — тем не менее, Алексеев принял на себя всю ответственность, прекрасно понимая, что его может ждать в случае поражения, мысль о котором он от себя гнал. Ведь если получилось у Матусевича, то почему его должен ожидать афронт, тем более что дивизий у него сейчас вдвое больше, чем у японцев, а по железной дороге непрекращающимся «потоком» идут подкрепления, артиллерия, боеприпасы.
Но мысль о возможной неудаче вонзилась в голову, словно раскаленный гвоздь, и хотя он усилием воли отгонял ее, но она напоминала о себе постоянно. И на память постоянно приходил адмирал Чичагов, что в 1812 году командуя на Березине войсками, упустил Наполеона, который с частью своей армии переправился через реку, перехитрив неискушенного в полевых сражениях моряка, которого потом сделали героем известной басни. Проще говоря, «навешали всех собак», хотя по большому счету в том конфузе армейские генералы были виноваты. И теперь он должен был взять своеобразный реванш за флот. Хотя перспектива поражения несколько устрашало, но Евгений Иванович понимал, какое возвышение он может получить в случае успеха, сделав то, что не удалось Куропаткину — нанести первое громкое поражение неприятелю, а такая возможность имелась, и прекрасная.
— Южная и Восточная группа должны измотать противника упорной обороной, я надеюсь на вашу стойкость, — Алексеев посмотрел на Зарубаева и Бильдеринга — те наклонили головы, показывая, что задачу выполнят. Чего-чего, но войск у них более чем достаточно. У первого в четырех лучших сибирских корпусах почти сотня батальонов без малого, да еще резервная дивизия сидит на укреплениях, да конный корпус генерала Мищенко прикрывает своими двумя казачьими дивизиями фланг. В двух японских армиях всего пять дивизий и три бригады, конницы самая малость — если сибиряки не устоят, то произойдет самая натуральная катастрофа, но в которую адмирал не верил — он видел решимость солдат сражаться до конца.
