Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим

В глазах старого профессора мелькнула лукавая искра. Было видно, что эта маленькая конспирация его забавляет.

— Спасибо, Дмитрий Васильевич. Обязательно учту все ваши замечания.

— Да-да, — Веденеев проводил меня до дверей. — И знаете… — он понизил голос. — Павел Николаевич тоже человек старой школы. Любит, когда все четко и по существу. Никакой воды в докладах не терпит.

Я поблагодарил профессора и вышел. До встречи с Бессарабом оставались сутки. Нужно было тщательно подготовиться.

В «Метрополь» я приехал без пятнадцати три. Швейцар распахнул тяжелую дверь. В огромном зале с лепными потолками и зеркалами в золоченых рамах было немноголюдно. Обеденное время уже заканчивалось.

Бессараба я узнал сразу по описанию Веденеева. Высокий худощавый человек лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной седой бородкой и золотым пенсне на черном шнурке. Он сидел за столиком у окна, просматривая какие-то бумаги.

Я сделал вид, что ищу свободное место.

— Простите, здесь не занято? — спросил я, подходя к его столику.

Бессараб поднял глаза:

— Прошу вас… А вы, позвольте узнать, не Леонид Иванович Краснов?

— Да, собственно… — я изобразил легкое удивление.

— Присаживайтесь, голубчик, — он указал на стул. — Дмитрий Васильевич много рассказывал о вашем проекте. Весьма, весьма интересно.

Официант в черной тужурке бесшумно возник у столика:

— Что будете заказывать?

— Пожалуй, борщ и котлеты по-киевски, — Бессараб говорил негромко, но с той особой властностью в голосе, которая выдавала человека, привыкшего руководить. — И вам, Леонид Иванович, рекомендую. Здесь отменно готовят.

Когда официант отошел, Бессараб промокнул губы накрахмаленной салфеткой:

— Ну-с, молодой человек, расскажите подробнее о вашей системе связи. Только без лишних деталей, самую суть.

Я коротко изложил основные принципы. Бессараб слушал внимательно, время от времени задавая точные технические вопросы. Чувствовалось, что за внешней сдержанностью скрывается живой интерес инженера старой школы.

— А знаете, — сказал он, когда я закончил, — ведь это именно то, что нам сейчас нужно. У нас колоссальные проблемы с надежностью дальней связи, особенно в промышленных районах.

Он достал из кармана записную книжку в потертом кожаном переплете:

— Вот смотрите: только за прошлый месяц сорок три серьезных аварии на линиях. А ваша система… — он сделал пометку золотым карандашом. — Да, это может стать решением.

Борщ и котлеты действительно оказались превосходными. За едой разговор плавно перешел к организационным вопросам.

— Я поговорю с Кузьминым, — Бессараб промокнул усы салфеткой. — Алексей Петрович человек умный, должен понять перспективы. Думаю, стоит организовать расширенное совещание с презентацией проекта.

В его голосе звучала искренняя заинтересованность.

— Позвоните мне в понедельник, — сказал Бессараб на прощание. — Или лучше зайдите. Часам к одиннадцати.

Мы вышли на улицу. У подъезда его ждал служебный «Паккард» с шофером.

— До встречи, голубчик, — Бессараб пожал мне руку. — И знаете… — он слегка понизил голос. — Проект действительно очень перспективный. Давно не видел ничего подобного.

Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, я думал, что все складывается как нельзя лучше.

После встречи с Бессарабом я собрал команду и рассказал о предстоящей презентации. Сурин и Зотов немедленно занялись доработкой документации с учетом замечаний Веденеева. Особое внимание уделили расчетам надежности системы связи.

В понедельник я приехал к Бессарабу. Его кабинет в здании наркомата оказался под стать хозяину. Строгий, деловой, без лишних украшений. Только старинные английские часы на стене да массивная чернильница на дубовом столе выдавали привычки человека старой школы.

— Все складывается удачно, — сообщил Бессараб, просматривая какие-то бумаги. — Алексей Петрович назначил совещание на четверг. Будет расширенная комиссия. Все начальники управлений, технические специалисты.

Он снял пенсне и протер стекла батистовым платком:

— Готовьтесь серьезно, голубчик. Особое внимание уделите экономическому обоснованию. И не затягивайте с докладом. Регламент двадцать минут.

Вернувшись в КБ, я застал команду за работой. Котов заканчивал экономические расчеты, модельщики под руководством Потапыча полировали детали макета. Сурин и Зотов в который раз проверяли все технические выкладки.

Накануне презентации я позвонил в Нижний Новгород. Варвара ответила не сразу. Видимо, была в цеху.

— Завтра важный день? — в ее голосе слышалась искренняя заинтересованность, но какая-то… отстраненная. Словно речь шла о чужом, далеком деле.

— Да, презентация в наркомате. Как у тебя дела?

— Хорошо. Наладили новый стенд для испытаний двигателей. А вечером собираемся с девчонками в клуб автозавода. Там сегодня танцы. Приехал джаз-банд из Москвы.

«С девчонками» это значит с Машей Звонаревой и другими. А может, и с молодым инженером Вихровым, который в последнее время часто оказывался рядом с ней на технических совещаниях.

— Удачи тебе завтра, — сказала она после паузы. — Хотя она тебе не нужна. Ты же все просчитал, как всегда.

В ее голосе мелькнула легкая ирония. Раньше она восхищалась моей способностью все просчитывать наперед. Теперь эта же черта, кажется, вызывала у нее иные чувства.

— Спасибо, — ответил я. — Повеселись на танцах.

Положив трубку, я подумал, что нас с Варварой все дальше разводят не только километры между Москвой и Нижним.

В десять утра следующего дня я входил в здание Наркомсвязи. Огромный зал заседаний с высокими окнами, лепниной на потолке и длинным Т-образным столом, покрытым зеленым сукном. Модельщики уже установили макет башни на специальном постаменте.

К половине одиннадцатого зал начал заполняться. Чинные работники наркомата в хороших костюмах, технические специалисты с блокнотами, стенографистки у маленького столика в углу. Бессараб приветливо кивнул мне, занимая место рядом с массивным креслом председателя.

Ровно в одиннадцать появился заместитель наркома Кузьмин. Грузный мужчина лет пятидесяти в отличном сером костюме. Его сопровождал начальник планового отдела Зарубин, сухопарый, с аккуратно подстриженными усиками.

— Товарищи, начинаем, — Кузьмин постучал карандашом по графину. — У нас сегодня доклад товарища Краснова о новой системе дальней связи. Прошу вас, Леонид Иванович.

Я начал презентацию. Двадцать минут пролетели как один миг. Технические характеристики, экономические выкладки, демонстрация макета. В зале стояла внимательная тишина.

Когда перешел к масштабам проекта, создание сети по всей стране, я заметил, как Зарубин что-то быстро записал в блокнот и передал записку Кузьмину.

— Вопросы, товарищи? — Кузьмин обвел взглядом присутствующих.

— Позвольте уточнить, — спросил меня заместитель наркома. — Вы предлагаете строить эти башни по всей территории СССР?

— Да, но начать можно с пилотного проекта, линия Москва-Нижний Новгород.

— И сколько металла потребуется? — Зарубин поправил усики.

— На одну башню около двухсот сорока тонн специальной стали. Но конструкция очень экономичная…

По залу прошел легкий шум. Кто-то из технических специалистов покачал головой.

— Продолжайте, — Кузьмин постучал карандашом.

Я перешел к экономическому обоснованию. Показал расчеты — стоимость башен Шухова вдвое ниже традиционных конструкций.

Тем более, мы можем изготовить особую сталь для проекта. Свою, по спецзаказу. Бессараб одобрительно кивал. Но тут встал грузный человек в третьем ряду:

— Товарищ Краснов, а вы учли, что металл нужен для индустриализации? Для заводов, домен, железных дорог?

— Учли. Именно поэтому…

— И еще вопрос, — перебил его сухопарый инженер в потертом пиджаке. — Почему именно гиперболоидные конструкции? У нас есть проверенные решения — железобетонные мачты, стандартные металлические башни…