Вернуться 3 (СИ) - Кириллов Альберт "Кириллов Альберт"

От их взглядов дети вздрагивали, но те ничего не говорили и ничего не делали, что вызывало ещё больший страх.

А когда в столовую стали завозить инвалидные коляски, толкаемые нянечками и такими же детьми, то громилы переглянулись, а потом быстро отодвинули всех от ручек колясок, и под испуганными взглядами быстро раскатили коляски на указанные нянечками места за столами. Инвалиды и нормальные дети сидели не по отдельности, а так кому где нравится. Так потом ещё нянечки потащили подносы с едой не транспортабельным детям, которые остались у себя в комнате. Только тут же были перехвачены охранниками — подносы отобраны, а потом под оханье нянечек доставлены по назначению.

Шестёрки Агафона услышав сзади подозрительные звуки, оглянулись и увидел, что ко второму охраннику на входе присоединилось ещё двое, которые ну очень недобро на них посматривали.

— Ты мне очень не нравишься. А будешь и дальше — не нравиться, я тебе обе руки сломаю, — спокойно заявил амбал и одним движением откинул от себя местного «авторитета», рухнувшего на пол со смачным шлепком.

Агафон поворочался на полу, а потом подскочил и сопровождаемый своей «свитой», быстро убежал из столовой, испуганно протиснувшись мимо трёх недобро смотрящих на них мужиков.

Двое из них переглянулись, а потом молча двинулись за ними — проследить, чтобы чего не учудили. Малолетние подонки очень мстительны, так что за ними глаз да глаз нужен.

— Итак, Владимир Петрович, прочитайте и подпишите, — заявил Манар, положив перед директором школы-интерната целую пачку документов.

— А что это? — настороженно взглянул на неожиданного, утреннего посетителя директор.

В девять утра на двор школы-интерната заехал здоровенный и дорогой джип, откуда выбрался Манар и сразу прошел в кабинет директора местной богадельни.

Стоящие на входе охранники «Титана» поздоровались с главным юристом их компании за руку, благодушно кивнув ему.

— Это договор с компанией «Титан», — спокойно сказал Манар. — Наша компания гарантирует, что будет поставлять вам продукты питания, а также то, что летом следующего года будет произведен косметический ремонт зданий. Сейчас бессмысленно его делать, зима на дворе. А вот на следующий год, в самый раз. Надеюсь, вы не против?

— Так не бывает, — заявил Владимир Петрович, когда непонятный для него юрист, странной какой-то компании, ушел из его кабинета, забрав с собой подписанные документы.

— Может нас там услышали, — с каким-то фанатичным взглядом Инна ткнула пальцев в небо.

— Президент? — не понял директор.

— Тьфу на тебя! — она аж рукой на него махнула. — Высшие силы!

Директор изумленными глазами смотрел на неё. Может «тронулась» от происходящего…

В этот момент во двор заехали пассажирская и грузовая «Газели».

— А ну сели! — дети стали подниматься из-за столов, сыто щурясь, а кое-кто, потирая набитые животы, как вдруг раздался рык одного из громил.

Встававшие дети испуганно плюхнулись обратно, с ужасом глядя на здоровенных дядей, которые явно задумали что-то плохое.

Михаил, воспитанник Петрова, бывший детдомовец, немного ощущал себя Дедом Морозом. Ему только что на «ухо» рации пришел приказ задержать детей. Правда выполнил его привычным ему способом.

— Так, мы успели? — в столовую ворвались, больше никак не скажешь, Настя, Катерина и Варвара Сергеевна, запыхавшиеся от бега.

За ними в столовую вошли четверо мужчин, несущих здоровенные картонные коробки.

— Смотря для чего, — пожал плечами напарник Михаила. — Только закончили завтрак.

— Тогда успели, — радостно заявила Настя, а затем женщины стали ходить между столами, а два мордоворота тащили за ними две коробки, откуда доставалось принесённое. Две другие коробки унесли на кухню, под присмотр главной по кухне.

Перед каждым ребёнком на столе оказывался чупа-чупс, упаковка печенья и плитка шоколада, не более того. Много сладкого сразу нельзя!

Большая часть детей тут же пыталась сожрать то, что им дали, давясь и впихивая невпихуемое. Ведь если не съешь, то отберёт Агафон или его подельники, так что надо было торопиться.

Охранники чутко следили за тем, чтобы никто не попытался отобрать чужое, суровыми взглядами выражая чёткое несогласие с другим пониманием ситуации. И их поняли все без исключения, даже те, кто просто подумал, но не собирался этого делать на самом деле.

Дети, последние пять лет подобные лакомства в этом учреждении от государства не видели. Либо подворовывали, либо покупали на сворованные деньги

— Да не торопитесь, вы, — из кухонного блока вышла радостная тётя Ира, заведующая и главный повар кухни.

С самого утра она была счастлива, что может наконец от души накормить детей. Немного напугали два здоровяка с коробками, которые неожиданно вломились на кухню, но зашедшая за ними женщина лет за сорок, объяснила ей, что это для детей. Попросив показать её куда можно сложить то, что принесли.

— Не торопитесь, — повторила тётя Ира. — В обед ещё будет.

Но дети, наученный горьким опытом, давясь пожирали лакомства.

— Бля! Хочется кому-нибудь что-то сломать, — тихо сказал Михаил своему напарнику, глядя на «зверьков», которые продолжали давиться сладким.

— Всё будет хорошо! — напарник похлопал его по плечу.

Тот сурово глянул на напарника — Виктора, а потом его лицо дрогнуло, и он согласно кивнул.

Герман слова на ветер не бросал. И если сказал, что сейчас этот детдом под их защитой, то так и будет. Тем более, когда тот сделал для него то, что он никогда не забудет. Именно тогда, когда Михаил пришёл в «Титан».

Верить кому-то Михаила жизнь давно отучила, после жизни в подобном детском доме в Рязанской области. Можно сказать, что ему повезло, когда почти сразу из детского дома, он ушел в армию, попав в ВДВ за свой рост и комплекцию.

Деваться всё равно было некуда, а армии хотя бы чем-то кормили. В армии ему даже понравилось, хотя сначала было тяжело. А потом был очень благодарен своим офицерам.

В Сылву он попал, можно сказать, случайно, его сослуживец Виктор, с которым он сильно сдружился в армии, пригласил его в Сылву, после того, как они отслужили. Подаваться обратно в Рязань было бессмысленно, квартиру, которую должно было дать государство, ему обещали. Но те ребята, которые были с ним в одном детском доме, писали ему, что всё бессмысленно. Никто из них так и не получил ничего. Так что возвращаться было просто некуда.

И он поехал с Виктором в эту Сылву в 1995 году, где сначала всё складывалось очень удачно для него. Он устроился на завод, сначала чернорабочим, а потом отучился на слесаря. И там же он встретил свою Ирину, такую же сироту, как и он, но потерявшую родителей в совершеннолетнем возрасте. Ей осталась небольшая двухкомнатная квартира, где они счастливо зажили, а потом она родила ему Женечку в 1996 году, в которой он души не чаял.

Но потом его уволили, а Женечка сильно заболела. Врачи никак не могли поставить ей диагноз, а она всё слабела и слабела на глазах. Ирина была вынуждена уволиться, чтобы сидеть с больной дочерью.

Виктор как мог, пытался помочь другу, но и сам зарабатывал мало, а потом вдруг устроился в какую-то внезапно появившуюся компанию «Титан». И, как оказалось, рассказал своему начальнику — главе СБ Петрову о Михаиле.

Петров вызвал Михаила к себе в офис на базе и сделал ему предложение — работу в «Титане». Хотя сперва Михаил тщательно думал, принимать ему это приглашение или нет. Вся эта организация была сильно похожа на вновь создаваемую банду, но он дошел до ручки — надо было кормить жену и лечить дочку.

Он согласился, а сначала была обычная подготовка, а потом Петров с Глотовым выделили его в специальную группу, кое-что объяснив ему, после его проверки.

В какой-то момент у Михаила возникло подозрение, что в этой группе готовят профессиональных убийц, так как им давали такое, что его офицеры ВДВ не знали.