Манглабит Варанги (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич

Да все никак не уймется, хотя вроде бы уже достиг своей цели!

Короче, хоть убей, но встречаться сейчас с лидером италийских норманн капитан не желает — страстно не желает! Особенно учитывая, что оставь он свой пост в голове колонны, Белик нарушит боевой приказ… И раз от «интела» нет сигнала, то и прорываться к Роману «любой ценой» смысла также нет.

Ну а самое поганое во всей этой ситуации — Даниил Витальевич, зная дату своей «загрузки» в реальности одиннадцатого века, рассчитал, что с учетом заверений «интела», все «погружение» кончится еще при осаде Никеи. Соответственно, он и изучал, прежде всего, этот период, подробно изучал! А вот дальнейшими событиями первого крестового похода откровенно пренебрег — как же, ярко вспыхнувшая личная жизнь, старая любовь… Любовь осталась в настоящем мире — а от отпуска, похоже, прошла целая неделя! В свою очередь, сам Белик теперь ничего не знает о будущем похода — вот ровным счетом ни-че-го… И следует по дорогам Малой Азии так же слепо, как и любой иной крестоносец!

Тяжело вздохнув и отвернувшись от следующего позади авангарда крестоносцев, Белик достал из седельной сумки завернутый в вощеную ткань тренчер. Захотелось хоть как-то отвлечься… А как это возможно утроить на монотонном марше по до боли приевшимся горным дорогам? Правильно, перекусить!

Конечно, капитану было не очень легко привыкнуть к рациону рыцарей-крестоносцев, обходящихся без свежих овощей и зелени — хотя его собственный рацион был естественно побогаче еды рядовых солдат. Последние вынужденно питаются самой простой кашей на воде, без соли — и тем более перца! За соль им идет солонина — жесткая, как подошва сапога мясная жвачка, действительно крепко соленая, чтобы не пропасть, да жесткие, зубодробительные сухари. Плюс всякая там репа, брюква, головки повядшего лука или подсохшего чеснока… Попробуй, повоюй на такой жратве, ага! Неудивительно, что рядовым крестоносцам отказ от грабежа Никеи был словно серпом по одному месту…

Нет, рыцари — а уж тем более знатные феодалы! — питаются куда как лучше. К примеру, ближники «Танкреда» во время утреннего приема пищи сварили густую гороховую кашу, в меру посолив ее и поперчив — а по совету Белика в котелке предварительно еще и обжарили кусочки копченой грудинки, где сала побольше. Короче, получилась каша с копченостями… После же трапезы ее остатки — как и остатки недоеденной копченой колбасы (а вот это — настоящая мясная фантастика из крупно нарубленных кусков свинины и говядины со специями, без всяких там ГМО!) и сыра — капитан по уже устоявшейся традиции закинул в «хлебную тарелку». Что это такое? Это берешь половину хлебного круга (или его четверть, если каравай прям большой), выедаешь на завтрак большую часть мякоти, после чего закидываешь туда остатки каши, смешав с кусочками колбасы и сыра. Причем, если каша еще достаточно горячая, сыр в ней немного подтаивает, что делает получившийся «тренчер» особенно вкусным! А Белик так еще и наловчился подсушивать саму хлебную тарелку на углях прежде, чем набивать… Короче, фастфуд средневековья, настоящий гамбургер одиннадцатого века, которым так удобно перекусить, не слезая с седла!

Чем капитан и занялся…

Но стоило Даниилу Витальевичу оторвать зубами от своего тренчера первый солидный кус, как впереди раздался заполошный крик ромейских дозорных:

— Сарацины!!!

Глава 14

Белик отбросил тренчер в сторону, от волнения выплюнув и ту часть «хлебной тарелки», что уже успел откусить — после чего громогласно воскликнул:

— К оружию!

Ага, как будто прочие рыцари не догадались изготовиться к бою… Но — традиция; одно дело услышать о появлении противника, и уже совсем другое получить приказ на вооружённое противодействие… Кто мы, в конце концов, такие, чтобы отменять вековые традиции?

Капитан с напряжением вгляделся вправо, следя за тем, как к боевому охранению ромейской сотни, следующей в сотне шагов от его «знамени», заполошно скачет десяток головного разъезда конных лучников. А впереди по долине, в паре километров к югу в сторону ближайшего города, известного как Дорилея, действительно показалась значительная масса турецкой конницы — явно не сотня, и вряд ли даже тысяча человек!

— Бьерн!

— Да, мой господин!

Верный оруженосец, неизменно следующий всего в паре шагов от рыцаря-сюзерена, тотчас поравнялся с Даниилом Витальевичем.

— Скачи к Боэмунду, упреди его, что показался враг — и что это явно не рядовой наскок сарацин. Судя по всему, султан Кылыч-Арслан решился дать нам большой бой!

Бьерн поспешно кивнув, развернул коня и тотчас поскакал назад, к основной колонне крестоносцев — в составе норманн, а также франков Стефана из Блуа. Между тем, капитан напряжённо осмотрелся, проводя рекогносцировку местности — и как видно, поля будущей битвы…

Все это время христианское войско — а точнее его авангард под формальным предводительством Боэмунда — следовало на восток по относительно широкой долине, стиснутой, однако, горными хребтами. В настоящий же момент крестоносцы вышли к условной развилке, где долина круто заворачивает на юг — и именно с юга показались сарацины. Однако есть и ответвление, ведущее строго на север… Последнее сужается — а вот площадь самого «перекрёстка» весьма значительна и вполне подходит для действия многотысячной массы конницы… Хотя впереди имеется значительный участок заболоченной почвы — судя по камышам, густо растущим едва ли не в самом центре «развилки».

Наконец, сразу после поворота на юг долину делит надвое (но не ровно посредине) холмистая гряда из невысоких, пологих холмов, все же вполне позволяющих скрыть передвижение войск…

Ещё раз внимательно осмотревшись по сторонам, Белик с нарастающим чувством тревоги заметил только что показавшихся всадников противника и из северного ответвление «развилки». Судя по всему, враг хорошо подготовился к «теплому» приёму крестоносцев…

— Час от часу не легче!

Несколько растерявшись при появлении значительных сил сельджуков, Даниил Витальевич только теперь осознал, что помимо «посыльного» может предупредить основные силы крестоносцев и «звуковым сигналом»! Впрочем, отослать Бьерна к Боэмунду было все равно не лишним — оруженосец предупредит «дядю» о реальной угрозе сарацин… Прижав к губам витой турий рог, висящий до того на шее, капитан набрал в лёгкие как можно больше воздуха — и что есть мочи в него затрубил.

В ту же секунду по долине поплыл гулкий, раскатистый рев боевого рога…

Со стороны передового разъезда послышался гулкий, трубный рев боевого рога — и Самсон, чуя, как сердце уходит в пятки, яростно рявкнул:

— Собрались в кулак! Рысью!!!

Подобные команды принялись отдавать все вожди рыцарских «знамен», а также вожаки отдельных сотен пешцев, собранных из арбалетчиков и копейщиков. А в середине и хвосте многотысячной колонны крестоносцев предупреждающий сигнал дозора повторили ревом множеством рыцарских рожков, упреждая соратников о грядущей опасности…

Не зря манглабит подгонял воев своей сотни — уже вскоре они все собрались подле Романа, принявшегося тотчас отдавать отрывистые команды:

— Брони и шеломы надеть, щиты покуда за спину! Стрелки — натянуть тетивы соленариев, при нужде будем бить прямо с седел!

Резко посерьезневшие, стряхнувшие с себя остатки дорожной расслабленности гвардейцы принялись тотчас облачаться в стеганки и чешуйчатые лорики, да готовить оружие к бою — броню, самострелы и запас болтов к ним, а также сулицы русичи перевозили на заводных лошадях… Между тем, после недолгого промедления, колонна крестоносцев двинулась вперёд — и двинулась довольно быстро: очевидно, вожди рыцарей обговорили совместные действия, и теперь поспешили воплотить их в жизнь…

Уже вскоре Роман заметил неспешно приближающегося к их войску врага — множество конных сарацинских лучников, подступающих к крестоносцам сразу с двух сторон — из обоих ответвлений горной долины… Норманские и франкские рыцари устремились навстречу врагу — хотя их число очевидно уступает сарацинам! В свою очередь, пехота и обоз двинулись к камышовым зарослям в центре поля будущей сечи…