Гарри Гаррисон - В логове льва
Корнуолл — скалистая гряда, протянувшаяся вдоль всего полуострова. Когда Великая Западная железная дорога покидает западную его оконечность в Пензансе, рельсы сворачивают в глубь суши, прочь от моря. Идут через Редрут и Труро, далее к Сент-Остеллу, где железная дорога снова выходит к морю, одолев больше половины пути от Пензанса до Плимута. Огибая болота Блэкмура, рельсовый путь сколько-то миль бежит вдоль берега, после чего сворачивает в глубь суши окончательно. Как раз этот отрезок пути и был целью десанта.
Шлюпки с хрустом врезались в гальку берега.
Повинуясь приказам, отданным шепотом, матросы спрыгнули в воду, погрузившись по колено, и выволокли шлюпки еще дальше на пляж. Света ущербного месяца хватало, чтобы высаживающиеся солдаты не теряли ориентации. Один из них упал под громкий лязг винтовки, ударившейся о гальку, и тут же негромко вскрикнул, когда кто-то наступил ему на руку. Его рывком подняли на ноги, и все замерли, повинуясь команде, которую прошипел офицер. Ночь была тиха настолько, что слышалось уханье сов среди деревьев по ту сторону одноколейного пути. Рельсы сверкали в лунном свете, словно серебряные.
А вдоль пути шагали столбы, несущие телеграфные провода.
— Сержант, расставьте посты слева и справа, на расстоянии двадцати ярдов. И чтобы тихо на сей раз! Телеграфное отделение, вам известно, что делать.
Дойдя до рельсов, телеграфисты разбились на две группы. Одна зашагала по шпалам на восток.
Не успела тьма поглотить ее, как солдаты второй уже надели «кошки» и полезли вверх по столбам, уверенно и проворно, с тупым стуком вгрызаясь стальными шипами «кошек» в дерево. Звонко лязгнули кусачки, и телеграфные провода с легким шорохом упали на землю.
— Собрать провода, — вполголоса приказал сержант. — Срежьте их и бросьте в океан.
Сотню, а то и две сотни ярдов проводов срезали со столбов и зашвырнули подальше в воду.
Покончив с заданием, солдаты вернулись к шлюпкам задолго до возвращения второй группы и суетливо ерзали от волнения, пока сержанты не осадили их. Лейтенант выхаживал взад-вперед, беспокойно барабаня пальцами по кобуре, но не говорил ни слова. Группе диверсантов, резавших провода, было приказано идти вдоль путей пятнадцать минут или около того, срезать там провода еще на одном участке и вернуться. Похоже, отведенное им время давным-давно прошло, но лейтенант этого вроде бы не осознавал.
Рядовой О'Рейли, один из часовых, расставленных вдоль путей, заметил приближение темного силуэта и уже хотел было окликнуть, когда понял, что тот идет с запада, — а вторая группа ушла на восток. Подавшись вперед, О'Рейли потянул капрала за рукав, одновременно прижав палец к губам, и указал в сторону рельсов. Оба солдата пригнулись, стараясь слиться с землей.
Неизвестный, невероятно широкий в плечах, все приближался, негромко насвистывая.
И вдруг замер, углядев темные фигуры впереди, обок путей. Не мешкая ни секунды, чужак развернулся и тяжело побежал прочь.
— Схватить его! — бросил капрал, первым ринувшись в погоню.
Услышав громкий хруст гравия под ногами преследователей, беглец приостановился, сбросил что-то на рельсы и налегке помчался вперед — но недостаточно быстро. Сделав выпад винтовкой, капрал попал ему между ног, и неизвестный рухнул на землю. Не успел он встать хотя бы на четвереньки, как О'Рейли уже навалился на него, пригвоздив его запястья к земле.
— Не убивайте, пожалуйста, не убивайте! — пискляво взмолился тот. Только теперь солдаты разглядели его спутанные седые волосы.
— Эгей, с чего бы нам пускаться на такие жестокости, дедуля?
— Это не я! Я не ставил силков, я вроде как наткнулся на них, просто случайно.
— Господи, да это браконьер! — О'Рейли приподнял оленя за рога.
— Не-е-ет!.. — заверещал пойманный, и капрал тряс его, пока крик не захлебнулся.
— Вот и умница! Не шуми, и ничего тебе не будет. Тащи оленя, — шепнул капрал О'Рейли. — Побалуемся свежим мясцом…
— В чем дело? — спросил лейтенант, когда они приволокли перепуганного старика на пляж.
Капрал доложил.
— Отлично. Свяжите ему руки и посадите в шлюпку. Заберем его с собой, будет нашим первым пленным. — И холодно добавил:
— Если подымет шум, пристрелите его.
— Есть, сэр!
— О'Рейли, ступайте с ним. И принесите оленя. Генерал наверняка порадуется оленине.
— Группа приближается, — донесся приглушенный голос из темноты.
Расслышав хруст гравия под подошвами, очень многие вздохнули с облегчением.
— Шлюпки на воду! Все на борт, как только они отчалят!
Провода перерезаны. Никто их не видел.
При первых лучах солнца начнется высадка десанта.
Для браконьера война закончилась даже до того, как началась. А он, наконец-то сообразив, что с ним приключилось, испытал громадное облегчение. Как ни поверни, это вам не лесники сэра Перси, и в Фолмутский суд его не потянут, как он опасался. Куда лучше быть военнопленным у американцев, чем получить бесплатный проезд на тот свет.
* * *Свет в Букингемском дворце не гас далеко за полночь, вплоть до самого утра. Курьеры то и дело входили и выходили, а порой подкатывали и кареты. Средоточием всей этой активности был зал совещаний, где проходило важнейшее заседание. Перед дверью стоял полковник, перехватывавший депеши, а другой полковник в зале передавал совещавшимся послания, казавшиеся достаточно важными, чтобы оправдать вмешательство в ход заседания.
— Мы не позволим нарушать священные пределы Нашей страны! Ясно ли Мы выразились?
— Да, мэм, чрезвычайно ясно. Но вы должны понимать, что ее пределы уже нарушены, высадка десанта стала делом прошлого. Вражеские войска захватили в Ливерпуле плацдарм, город в их руках, согласно последнему донесению, всякое сопротивление прекратилось.
— Мои дорогие солдаты никогда не сдаются! — чуть слышно прошептала Виктория; голос ее осип от многих часов, а то и суток бурных переживаний. А лицо так побагровело, что все присутствующие встревожились.
— Разумеется, не сдаются, мэм, — терпеливо произнес лорд Джон Рассел. — Но они вполне могли сложить головы. Что могла сделать горстка защитников против многочисленных и безжалостных нападающих? И, судя по всему, Ливерпуль — не единственная их цель. Из Бирмингема доносят об интенсивных боях.
— Бирмингем… но как?! — Виктория лишь рот разинула, в замешательстве пытаясь освоиться с этой новой, пугающей вестью.
— По железной дороге, мэм. Наши собственные поезда захвачены и были вынуждены доставить вражеские войска на юг. Американцы — ярые приверженцы железных дорог и широко пользовались ими в разнообразнейших войнах.
— Американцы? Мне сказали, что захватчики — ирландцы…
— Что янки, что пэдди — разница невелика! — буркнул герцог Кембриджский. Многочасовые пререкания действовали ему на нервы; он предпочел бы им поле боя. Куда лучше дать врагу сражение, перебить этих ублюдков.
— А с какой стати ирландцам вздумалось вторгнуться к нам? — с искренним недоумением поинтересовалась Виктория. Для нее ирландцы всегда были этакими непослушными детишками, которых надо наставить на путь истинный и вернуть под благословенное британское правление.
— С какой стати?! — проворчал герцог Кембриджский. — Да с такой, что их, видите ли, разобидело, когда их родственничков загнали в концентрационные лагеря. А разве у нас был выбор?! Выносили змею на собственной груди. Похоже Сэфтон-Парк, лагерь к востоку от Ливерпуля, уже захвачен. А Эстон-Холл близ Бирмингема наверняка на очереди.
Говоря это, он услышал деликатный стук в дверь, а теперь она приоткрылась самую малость, последовал краткий разговор шепотом, и дверь опять закрылась. Собравшиеся вокруг стола для заседаний поглядели на полковника, приблизившегося с полоской бумаги.
— Телеграмма из Уайтхолла…
Герцог вырвал ее из рук офицера в тот самый миг, когда за ней потянулся лорд Рассел.
— Чтоб у них глаза повылазили! — герцог просто-таки бурлил от гнева. Отшвырнув телеграмму, он протопал через комнату к большой карте Британских островов, висящей на стене.
— Рапорт «Защитника», телеграфированный из Милфорд-Хейвена… вот здесь. — Он ткнул пальцем в карту западного Уэльса близ пролива Святого Георгия. — Смахивает на то, что несколько часов назад замечен крупный конвой, шедший по проливу на юг.
— На юг… почему на юг? — Лорд Рассел тщетно пытался разобраться в ситуации.
— Ну, не для того же, чтоб вторгнуться во Францию, могу вас уверить, — разъярился герцог, взмахом руки обведя Английский канал и южное побережье Британии. — Вот куда они нацелились — в теплое и мягкое брюхо Англии!
* * *С первыми лучами солнца атакующая армада подошла к корнуолльскому берегу. Опоясанная скалами гавань Пензанса была крайне мала и годилась только для прогулочных судов и рыбачьих лодчонок. Паром до островов Силли, причаливая на ночь, занимал ее чуть ли не целиком. Организуя десант, это приняли во внимание, и паровой полубаркас с «Виргинии» был единственным американским судном, попытавшимся войти в гавань. Он был битком набит солдатами, так что его фальшборта возвышались над водой едва ли на пару дюймов. Военные хлынули на причал черным потоком, бегом устремляясь в атаку, и не мешкая взяли таможню и спасательную станцию.
