Юрий Корчевский - Разведчик. Чужая земля
Ехали за «Виллисом» километров семь, потом вездеход остановился. Гуков и подполковник вылезли.
– Впереди наших войск нет. Удачи!
– К черту, – хором ответили разведчики.
Игорь ехал на малом ходу, так выхлоп тихий, не привлечет внимания. Пока можно было ехать, не включая фару. Но через четверть часа едва не наткнулся на большой камень, успел руль вывернуть. Майор скомандовал:
– Стой!
Игорь остановил мотоцикл.
– На всякий случай. Я майор этого же полка, замначальника штаба. И твой унтер и мой майор у нас, документы настоящие. По документам я Фогель Ульрих. И еще. В руках у меня портфель. В случае моего ранения или гибели, угрозы захвата в плен он ни в коем случае не должен попасть в руки врага. Вот здесь, сбоку, проволочное кольцо. В случае опасности дерни его и швыряй от себя подальше.
– Взрывчатка?
– Термитная мина. Осколков не будет, все, что в портфеле, сгорит. Близко не стой, получишь ожог.
– Понял.
Конечно, Игорю, как и любому человеку, интересно было – что там внутри за бумаги, если их надо уничтожить, даже ценой собственной жизни. Но в разведке любопытные долго не служат, их отчисляют на передовую.
Проскочили мимо нескольких солдат на обочине, в немецкой форме. Стало быть – уже в немецком тылу. Километров через десять по булыжному шоссе выехали к перекрестку. На указателе надпись – налево на Дрезден, направо – Потсдам.
– Нам направо! – крикнул майор.
Направо, так направо. Игорь с собой карту не брал, унтер-офицеру иметь не положено. Да и заранее просмотреть невозможно было, Игорь не знал оконечной точки маршрута. Сейчас ее знал только майор и тот, кто его отправил на задание. У Игоря дело простое, если так можно сказать, находясь в чужом тылу. Доставить офицера в требуемую точку, если случится непредвиденная стычка, огневой контакт, принять удар на себя, отвлечь, дать возможность офицеру уйти. А вот майору он не завидовал. Какое-то время разведчику придется работать у немцев, подвергаясь риску бомбардировок со стороны союзников и наших. А еще ГФП и гестапо не дремало. Герой тихой войны, о котором долго не будут писать в газетах или снимать фильмы. Но для победы они сделали не меньше, чем иные дивизии.
Дальше шоссе пошло асфальтированным, но узким. Игорь начал разгоняться, а майор предостерег:
– Не гони, воронки от бомб на шоссе будут.
На единственной фаре чехол из брезента с узкой прорезью, свет скверный. Игорь сбросил газ и вовремя. Прямо по средине шоссе объемная воронка от крупнокалиберной бомбы, пришлось объезжать ее по обочине. Значит, не просто так говорил майор, проезжал уже здесь.
На въезде в маленький городок застава. Шлагбаум опущен, посреди дороги солдат с автоматом, на правой обочине будка. Солдат руку поднял:
– Хальт! Аусвайс, битте.
И вразвалочку подошел к мотоциклу. Майор документы достал, как и Игорь. Из будки вышел фельдфебель, проверил документы, вернул, сделал знак. Солдат поднял шлагбаум.
– Проезжайте, только осторожнее. На дороге воронки. Дорожные службы не успевают ремонтировать.
И снова под колеса стелется асфальт. Проверки были у каждого городка. Игорь поглядывал на километраж. Пройдено уже немало. Хватит ли бензина на обратный путь или придется бросать мотоцикл и топать на своих двоих? Редкие заправки на пути закрыты, да и денег у него нет, не предусмотрели. Кроме того, армейская техника заправлялась с бензовозов по специальным топливным листам. Ехали молча, на мотоцикле из-за рева мотора, шума ветра не поговоришь.
К утру, когда забрезжил рассвет, послышался странный звук. Игорь завертел головой, пытаясь понять источник. Майор пальцем вверх ткнул. Игорь поднял голову, очень высоко виднелись самолеты, в виде маленьких крестиков. Самолетов много, не меньше полусотни. Рядом, как мошкара, вьются истребители.
– Американцы, сейчас бомбить будут. Тормози!
Игорь думал, майор издали поглядеть хочет. И поэтому ему интересно, как массированная бомбежка со стороны выглядит. Американцы бомбы сбросили. Видно их пока не было, но самолеты стали разворачиваться на обратный курс. Вспухли разрывы зенитных снарядов. Так высоко могла стрелять только крупнокалиберная зенитная артиллерия. Бомбы долетели до земли, спереди донесся тяжкий грохот, поднялись дым и пыль. Видимо, один из самолетов немного промахнулся при сбросе бомб, и они легли в километре от остановившегося мотоцикла, пройдя полосой поперек шоссе и в чистом поле. Если бы Игорь продолжал ехать, как раз попали бы под раздачу.
– Чего они бомбят?
– Укрепрайон, Потсдам. До города уже недалеко, полчаса езды.
Самолеты скрылись на западе. Игорь завел мотоцикл, тронулись. Миновали место, где упали бомбы. Воронки еще курились дымком, везде комья земли.
Досталось и городку, в который въехали. Несколько бомб упали на окраине, разрушив дома. С воем сирены к развалинам подъехала пожарная машина, за ней «медицинская помощь».
Игоря обуревали смешанные чувства. С одной стороны, жалко жителей. Дети, женщины, старики не должны страдать. С другой стороны, чувство злорадства, мести. На землях Германии зародилось зло, поползло по миру, сея смерть и хаос. Не зря поговорка есть – что посеешь, то и пожнешь. Еще большее зло вернулось бумерангом в логово нацизма. Американцы и англичане, в отличие от русских, бомбили не столько позиции военных, а били по городам. Дрезден, старинный город, был почти стерт с лица земли. За одну ночь погибли десятки тысяч мирных жителей. Наши летчики старались вывести из строя вражеских военнослужащих и боевую технику, а союзники – оставить выжженную пустыню на месте городов.
С трудом пробрались по улице, по битому кирпичу, благо – мотоцикл не машина, верткий и небольшой. Кое-где пришлось ехать по тротуару. Вырвались на шоссе, Игорь прибавил газу. Здесь дорога уже бетонная, широкая, две полосы в одну сторону. Мотоцикл летел стрелой. Впереди развязка и указатели. Поворот налево – Потсдам, а прямо – Берлин. Игорь остановил мотоцикл. До столицы третьего рейха десяток километров. Долгих четыре года, тяжелейших испытаний потребовалось Красной Армии, чтобы дойти. Так еще не дошли, только он добрался и майор. Буря в душе бушевала, в десятке километров Берлин, а в нем вся нацистская верхушка – Гитлер, Геринг, Борман, Геббельс, да всех не перечесть. Ворваться бы туда, да из пулемета, до последнего патрона. Майор из ступора вывел.
– Знаю, о чем думаешь. Выкинь из головы. Город и так возьмем. А все бонзы в бункерах сидят. Охрана Гитлера после покушения на вождя нации близко никого не подпустит. Собаки, эсэсманы охраны хуже собак. Едем!
Игорь тронул мотоцикл. Берлин впереди, а он в сторону отворачивает. Майор крикнул:
– В Берлин по особым пропускам впускают, не сунься на обратном пути, не советую.
Как будто телепат, Вольф Мессинг, мысли Игоря прочитал. А как бы здорово было проехать по городу, высмотреть укрепления, огневые точки, начальству доложить. Наверняка удивились бы. На въезде в Потсдам очередная проверка. Обер-лейтенант стал буквально допрашивать майора. Откуда и зачем следует, кто командир полка. Майор отвечал четко, с некоторой небрежностью в голосе.
– Что везете?
Взгляд обер-лейтенанта уперся в портфель.
– Секретные документы.
Обер-лейтенанту и хотелось бы заглянуть в портфель, а не положено. Майор имеет полное право защищать документы силой оружия. Офицер документы вернул, махнул рукой солдату, чтобы поднял шлагбаум. Отъехали, майор сказал:
– ГФП. Обычно они в ближнем тылу своих войск.
– У немцев везде сейчас ближний тыл. С запада, с востока. Затянется скоро узелок.
– Не так скоро, как ты думаешь. Еще сколько убитых и раненых будет. У немцев сильная группировка еще в Чехии.
Не знал тогда Игорь, что придется еще в Чехии повоевать. Слова майора оказались пророческими. А сейчас довез майора почти до центра города.
– Останови, я прибыл.
Майор ловко выбрался из коляски. Даже попрощаться по-людски нельзя – обняться, руку пожать. Офицеры в Германии – особая каста. И руку солдату или унтер-офицеру не подают. Подмигнул майор.
– Желаю удачно добраться.
Игорь козырнул, чтобы со стороны все естественно выглядело. Отдал офицер приказ, унтер отдал честь. Развернул мотоцикл, поехал назад. По крайней мере, первая, основная и главная часть задания выполнена. Наш человек доставлен на точку. Теперь бы еще в свое подразделение добраться.
Большая часть проверок транспорта была на дороге в тыл, а Игорь ехал к фронту, его не останавливали. В тыл могут ехать дезертиры, русские разведчики, гражданские лица от войны бежать. А к фронту только вояки. Но, видимо, рано успокоился. Сначала съехал с шоссе, решил перекусить. Из ранца сухой паек достал, поел. Все же сутки во рту ни крошки не было, после вчерашнего обеда. После еды в бензобак заглянул. Бензин плескался на донышке. Хватит еще на полсотни километров, и мотоцикл придется бросать, а жаль. Он здорово выручил, и если пробираться пешком, слишком далеко и долго. Кроме того, у патрулей возникнут вопросы. Что делает на дороге одинокий унтер-офицер? На мотоцикле понятно – исполняет поручение. Двинулся дальше, через десяток километров на обочине стоит автоколонна, заправляется из бензовоза. Игорь в конец очереди встал, чем черт не шутит, вдруг удастся немного бензином разжиться? Очередь двигалась быстро, заправляли сразу по две машины. Как только последний грузовик заправился, автоколонна тронулась. Заправщик стал сматывать шланги.
