Юрий Корчевский - Разведчик. Чужая земля
– Тогда тебя и твоего товарища я назначаю ответственными за воду. Носите, пока все жажду не утолят.
Солдат приободрился. Русские не такие жестокие и кровожадные, как расписывал Геббельс.
– Они наши враги, а ты им воду, – заметил кто-то из разведчиков.
– Когда оружие в руках держали, были врагами. А как сдались – военнопленные.
– Милосердие проявляешь? Поповское понятие!
– Дурная голова! О гуманизме слышал? Товарищ Сталин что сказал? Если враг не сдается, его уничтожают. А про пленных он что-нибудь сказал?
Ближе к вечеру прибыла колонна грузовиков, а с ней капитан НКВД. В первую очередь на два грузовика оружие погрузили. А как дошла очередь до пленных, капитан потребовал список. Катков привел его к старлею-танкисту. Тот, как о списках услышал, взбеленился.
– Капитан, я этих немцев с боем взял, принудил сдаться! Ты в город сунься, сгоревшие самоходки посчитай. Ты где в это время был? В тылу отсиживался? Пленных считать и составлять списки в мои обязанности не входит!
Капитан за кобуру схватился.
– Старший лейтенант, вы как со старшим по званию разговариваете?
Но танкисты своего командира в обиду не дали. Медленно повернулась башня, ствол пушки прямо на капитана уставился. А вокруг капитана танкисты. Капитан назад обернулся, видимо, своих бойцов позвать. Да случайность вышла, почти с каждым конвойщиком рядом по разведчику. Понял капитан – угрозами и силой не сделать ничего.
– Я командованию доложу о вашем поведении, – пригрозил он.
– Ты бы лучше на передовую шел, немцев попугал. Глядишь, и получится, сдадутся, как эти.
Под дружный смех танкистов капитан к грузовикам вернулся. Конвойные в каждом грузовике по двадцать пять пленных отсчитывали. У заднего борта каждой машины по двое конвойных. Колонна развернулась и уехала. С Каткова как груз свалился. Трофейного оружия, как и пленных, нет. Опасался он, что получится как в Пруссии, когда он колонну пленных вел. Не понравилось, повторять не хотелось.
Танкистам команда поступила. Залезли в танки, дизели завели. Катков к первому танку кинулся.
– Товарищ старший лейтенант, а нам куда?
– Не было приказа брать. Ночуй в домах, вон их сколько пустует. А утром до разведотдела доберешься.
Катков предпочел бы на броне уехать. Где утром разведотдел искать? На ночь расположились в квартире многоэтажного дома. Дом жильцами покинут, занимай хоть весь этаж, а то и весь дом. Но тогда сколько часовых выставлять надо? Квартиру трехкомнатную выбрали, тесновато, но места улечься и поспать хватило. Одно плохо – весь день без еды, одно утешение – вода в кране есть, напиться можно.
Утром себя в порядок привели, вышли к шоссе, на котором вчера оборону держали. А по нему уже машины катят, тягачи с пушками.
– Ждать своих будем или в тыл пойдем? – спросил разведчиков Игорь.
Ноги бить никто не хотел, но разведотдел можно ждать долго, штаб армии мог двинуться другим путем. Была бы рация, насколько проще было бы связаться со своими, получить указания. Рядовой Хаустов шаг вперед сделал.
– Поодаль во дворе мотоцикл с коляской стоит. Разрешите мне на нем разведотдел поискать?
Разведчики одобрили, Игорь рукой махнул:
– Валяй, если заведешь.
При капитуляции немцы всю технику в городе бросили. Хаустов ушел, вскоре послышался треск мотоциклетного мотора, показался разведчик.
– Погоди, возьми еще кого-нибудь. Если немцев встретите, отбиться проще.
Разведчики – народ лихой, порой бесшабашный. Желающий сразу нашелся, прыгнул в коляску, за пулемет взялся. Обдав выхлопом синтетического бензина, мотоцикл умчался.
А вернулся уже впереди грузовика, который за разведчиками послали. Повеселели парни, все не пешком идти. Полчаса езды на разбитой военной техникой дороге, и прибыли в расположение разведроты. Где гусеничная техника прошла, хваленому качеству немецких дорог капец пришел. Доложили начальству. Но командиры в курсе были, танкист-старлей успел сообщить.
– Отдых до вечера. Поесть, форму в порядок привести, а то как оборванцы. Что немцы о нас подумают?
А как еще форма после танкового десанта да боев выглядеть должна? Не на плацу строевой подготовкой занимались, на пузе ползали. Остаток дня форму чистили, стирали, подшивали свежие подворотнички. Кто-то из разведчиков в брошенном доме простынь нашел, ее распустили на полоски, получились подворотнички. А иголки с нитками – черной и белой у каждого солдата за отворотом пилотки.
И следующий день до вечера отдыхали, хотя наступление шло. Мимо них боевая техника проходила, низко пролетали наши штурмовики.
А вечером Игоря вызвали в штаб:
– Комплектуй группу по своему усмотрению. В поиск пойдешь. Причем язык, обязательно офицер. Выход по готовности.
Игорь долго не раздумывал. Для такого поиска большая группа не нужна, с ней просочиться по немецким тылам сложнее. Сейчас не столько немцы – военнослужащие страшны, сколько население. Заметят – сообщат в полицию или гестапо. Поэтому для скрытного передвижения группа маленькой быть должна. Для захвата языка троих хватит, а бой устраивать Игорь не собирался, это самоубийство.
Выбрал ефрейтора Харитонова и сержанта Затолокина. Оба разведчика опытные, в сложной ситуации не растеряются. В разведотделе хотел получить обстановку – где передовая проходит, какие немецкие части стоят. Оказалось – сплошной передовой, какая она была при боевых действиях в Союзе, нет. Немцы засели в городах и крупных селах. Сил на сплошную передовую уже нет. Ситуация, зеркальная той, что была в сорок первом году, когда немцы наступали. Танковые клинья вспарывали нашу жиденькую оборону, рвались вперед. Чересполосица полная. Слева немцы, правее наши. Немцы впереди и сзади, но окружения нет. Сейчас так же. Ситуация усугублялась для наших войск наличием большого количества полноводных рек. Такие не форсируешь с хода. Танки и тяжелая техника держались поближе к шоссе, к мостам. И немцы сосредотачивали свои силы для обороны тоже в этих местах. Для разведчиков с обеих сторон условия благоприятные, только о поисках немецкой разведки давно ничего не слышно. Даже если и возьмут они пленного, показания получат, сделать ничего не могут, нет возможностей для усиления. Выдохлась Германия, ни солдат, ни бензина не хватало. Румынские нефтепромыслы уже отрезаны и подвергаются усиленным бомбардировкам американцами и нашими. А бензин – это движущая сила любой техники, имеющей моторы. Доходило до того, что немцы, не имея топлива, вкапывали танки и самоходки в землю, превращая в бронированные огневые точки. И наши и немцы осознавали – крах немецкой военной машины близок.
Вечером вышли в поиск. Когда миновали расположение наших частей, даже не поняли. А только наткнулись на немецкие самоходки на краю деревни. Посчитали, на карте отметили. Теперь «Хетцеры» не будут сюрпризом, уже завтра их накроют огнем «Катюш» или ПТАБами, со штурмовиков. Для наступающих танков самоходки в укрытиях очень серьезный противник. Обладая меньшей массой и более тонкой броней, чем танк, на шасси которого создана самоходка, она имеет большую огневую мощь за счет пушки крупного калибра, которую можно поместить в неподвижной боевой рубке.
Разведчик должен не только свое задание выполнить, но и примечать все, что видел и слышал, наносить на карту точные позиции.
Пленного взяли неожиданно быстро и легко. На другом конце деревни, где стояли самоходки, устроили засаду у туалета. Место посещаемое и часового нет, чай не склады. Появился офицер, в кителе и галифе, без фуражки. Дали оправиться, чтобы при захвате не обделался, а на выходе взяли. Затолокин кулаком ударил в висок, аккуратно, расчетливо, опыт большой был, чтобы не убить, а лишить сознания при способности ориентироваться и сопротивляться, тут же подхватили под руки, поволокли в лесок. Игорь замыкающим, отход прикрывает. Уже в лесу Игорь документы из нагрудного кителя пленного вытащил. Фридрих Гонтмюллер, командир роты мотопехотного полка. Дальше удостоверение перелистнул, выпали две фотографии. На одной сам офицер в парадной форме, рядом жена с маленьким ребенком на руках, все улыбаются. А на второй офицер уже в полевой форме с погонами лейтенанта. Вверху надпись чернилами. Минск, июль 1942 года, самое начало войны. На фото офицер затягивает петлю виселицы на шее у подростка, на груди которого табличка висит с надписью «Партизан». Вскипело в груди у Игоря. Детей вешать – это офицерская доблесть? Молча вытащил финку, ударил офицера в сердце, подождал, пока дергаться перестанет, нож вытащил, о немецкий китель вытер. Оба разведчика подскочили.
– Старшой, ты что, белены объелся? Это же гауптман!
Игорь молча фото протянул. Разведчики рассмотрели при свете фонаря, на землю швырнули.
– Ладно, проехали. Мало, что ли, офицеров у немцев? Другого возьмем.
