Елена Янук - Я отыщу тебя в прошлом
Голос Гаррета совсем ослаб, но он продолжил рассказ:
– У меня была неглубокая колотая рана слева под ребром. Ну и эти… выслуживаясь перед хозяином, постарались на славу, отомстив за то, что я ими командовал. Не знаю, что с ногой, но шевелить ею не могу.
Если он ждет, что я раскаюсь, что искупала его в грязной жиже, не дождется – скорее ад замерзнет!
Глубоко вздохнув, желая успокоить праведный гнев, я спокойно спросила:
– Слуги тебя избили и бросили сюда, а почему не убили сразу, раз ты так опасен?
– Спасибо за понимание, добрая девушка! – усмехнулся Гаррет. – Меня в случае опасности можно обменять на милосердие Артура. – Он, судя по голосу, кисло улыбнулся… и затих…
Я приблизилась. Да у него обморок… Ну вот… Кто должен кричать от ужаса, теряя сознание от крыс, шуршащих по углам?! Биться в истерике?! Я! Непорядок!
С огромным трудом стянув с его ноги сапог, начала «осмотр». В темноте мне помогало одно: все, что воспалилось, было горячим, оттуда, где рана начала загнивать, шел жуткий смрад. Так я нашла сильное воспаление с некрозом тканей, опухшее ребро (возможно, перелом; видимо, моих рук дело) и отечный вывих лодыжки. Проверила сустав на возможность вправить. Я его калекой оставлю… В темноте… Без обследования… С таким отеком и моими дрожащими руками! А что делать?! Забыв обо всех проблемах и обидах, полностью сосредоточилась на ступне… Мешали грубое железное кольцо кандалов и цепи, державшие его.
– Как хорошо, что ты без сознания, – вслух сказала я и мягко вставила вывих на место. Надеюсь, что правильно, так как в память заложен курс теории, да и на практике я проходила приемы оказания помощи. Еще раз все ощупала. Руки дрожали сильнее, но вроде получилось. Я вздохнула с облегчением и шлепнулась на пол без сил, вытирая пот. Жутко хотелось пить. Во рту был противный привкус горечи… последствие травмы.
Как не вовремя он потерял сознание: я так и не узнала, кто тот негодяй, который осмелится торговаться с Артуром! И ведь хорошо знает, что тот сделает все, чтобы спасти кузена.
Теперь, как в старых приключенческих книгах, придется разодрать нижние юбки на бинты и перевязать ему ногу. Мне уже давно перестала нравиться подвальная промозглость, но что оставалось делать, как не обрывать то малое, что позволяло мне не превратиться в сосульку. Со стоном я потянулась к юбке…
Голос Гаррета раздался одновременно с оглушительным треском ткани.
– Так настойчиво при мне дамы еще не оголялись. Это что, новый способ соблазна?
Шутник! Ага!
– Мистер Дрейк, мне нравится ваш настрой, а теперь постарайтесь его сохранить и молча выдержать то, что я буду делать с вашей ногой!
– Вы, леди, просто оскорбляете джентльмена во мне. Я нем как рыба!
«Шути и дальше», – про себя вздохнула я.
Ну да… Я просто забыла, что этот молодой человек не намного старше меня, вот и балагурит, чтобы не раскваситься.
Скатав для удобства порванную лентами ткань в рулончики, принялась за его ногу. Он несколько раз тихо застонал, но, признаюсь, справились мы с ним великолепно.
Сидеть на ледяном полу было очень неуютно, я уже просто тряслась от озноба.
– Ненавижу холод!
– А я его не чувствую, – признался он.
– Да, надо что-то с воспалившейся раной делать… – Мне ничего толкового в голову не приходило.
– Угу, а орешков не осталось? – мило поинтересовался он.
– Осталось! – сказала я. – Но не дам!
Я полезла в карман, чтобы проверить, сколько в нем осталось орехов, но нашла только печеного журавлика с миндалем. Я уже и забыла, как спрятала его во время праздничного завтрака.
– Так, уговор помним, милый родственник?
– Несомненно, – буркнул Гаррет. – Родственница, где твое милосердие?
– По дороге в Лондон потеряла! – съязвила я. Хотелось пить, согреться и спать.
Да что такое со мной творится последнюю неделю?
– Я злая родственница, а сейчас еще и измученная, так что, если не хочешь неприятностей, назови того, кто это все затеял!
– И глупая… Зачем возилась со мной, если калечить собираешься? – Он неприятно рассмеялся.
– Я не собираюсь тебя калечить! Но еле сдерживаюсь, чтобы случайно не свернуть твою глупую голову. Кто он?!
– Что тебе это даст, леди – страшная убийца? – отстраненно спросил Дрейк.
– А что тебе мешает признаться?
– Я не хочу, чтобы ты добралась до него первой!
М-да… Я затихла, обдумывая услышанные слова. Дрейк не выдержал:
– Знаю, такое обычной леди не скажешь, но я же видел, на что ты способна.
Смелое признание для джентльмена. Оценила.
– Мне непонятно одно, – я говорила уже спокойно, надо его не нервными угрозами, а логикой убеждать, – если ты ему отомстишь, то ответь – когда? При жизни, но без ног или после смерти в качестве привидения? – Я так сама воодушевилась, что язвительно добавила: – А может, здесь у тебя есть тайное оружие, которое ты используешь против врага в нужный момент?
Мой голос сочился чистым ядом. В раздражении я раздавила печеного журавлика в своей руке.
Он молчал. Думает. Ну-ну…
– Ладно, кузен, давай поговорим о другом… – Я сунула ему в ладонь раскрошенное печенье и, пока он его смаковал, приступила к делу: – Первое. Зачем залезли в мою комнату, что искали? Второе. К чему было все это представление в театре? Третье. Похищение. Зачем оно?
Мне безумно хотелось пить. От холода ноги совсем онемели, и я поменяла позу. Руки спрятала в складки юбки, но это ничего не дало. Дрейк упрямо молчал, но я терпеливо продолжала стачивать словами его уверенность, как морская вода – камни.
– Еще у меня есть и другие вопросы, но пока я жду ответы на эти!
Холод пробирал меня все больше и больше…
Дрейк уже давно съел все крошки, но говорить начал не сразу и даже не тогда, когда я закончила, видимо испытывая мое и так никуда не годное терпение.
– На самом деле я уже сотню раз пожалел, что ввязался, – начал он и замолчал. Пауза становилась угрожающе длинной, но я безмолвствовала, тщетно пытаясь сохранить остатки тепла, спрятав руки под мышками. – Обыск делали по моему распоряжению… мне были нужны документы или письма, так или иначе компрометирующие тебя в глазах брата. Это была часть огромного плана по передаче его титула мне. Кроме этого… я нанимал убийц для устранения тебя и Артура…
Вот и имей таких родственничков – врагов не надо!
Меня устраняли? А… в парке! Ну, это не новость. А Артура когда? Хотя уже неважно, пусть говорит.
– В театре я хотел облить грязью невесту брата, поцеловав ее перед всеми. А похитили вас, чтобы убрать обоих сразу. Но это был уже не мой план.
– Да, вам почти все удалось, – грустно сказала я, сжимаясь от холода еще сильнее. А что мне делать сейчас? Для меня положение хуже, чем в ночь нападения в пятницу после премьеры.
– Я бы не дал им убить Артура.
– Да, мы с ним так и подумали, – съязвила я. Сволочь этот кузен, а я дура! Мне хотелось плакать. Сама себя сюда загнала! Спасительница угнетенных нашлась! О себе подумать не может!
– А потом… он узнал, что у тебя сто тысяч фунтов состояния… это решало все его проблемы, и даже мой титул становился ему не нужен.
– Ясно, – сказала я, опустив больную голову на подтянутые к себе колени.
Было очень горько… Тяжелые думы свинцовым гнетом лежали на душе, вызывая отупение и нежелание двигаться.
– Знаю, я в твоих глазах мерзавец и подлец, но… сейчас я бы никогда не согласился на это!
– Спа-си-бо, – по слогам произнесла я. Холод во мне сковал все, даже боль и обиду. Я по-кошачьи свернулась в клубок, пытаясь согреться.
– Двигайся ближе, – прошептал Гаррет. – Мне совсем не холодно.
– Странно, при таком воспалении должен быть ужасный жар, – ответила я.
– У меня железное здоровье, я даже никогда не простужался.
– Заметно.
– Они думали, что от удара ты долго пролежишь в беспамятстве и не встретишься со мной, но скоро придут проверять. Вероятно, тогда же и уведут тебя отсюда. – Он тяжело вздохнул.
– Так кто этот неизвестный? – равнодушно спросила я. Мне на самом деле было уже все равно.
– Граф Клей. Эдмонд… лучший друг Артура.
Я встрепенулась, на миг забыв о холоде и своей муке.
– Но ведь Артур ему доверяет! Не понимаю, зачем ему это все?
– Он мастер заумных планов. – Дрейку было очень и очень плохо, он говорил с трудом.
– Тебя кормили хоть раз? – спросила я.
– Нет… только воду давали…
Я достала из кармана остатки марципана и вложила Дрейку в ладонь, прикрыв сверху его пальцами.
– Благодарю… – Его голос сорвался на шепот.
Стараясь не думать о его состоянии, я дала указания:
– Ты делаешь вид, что мы с тобой не общались, и терпеливо ждешь, пока придет помощь. Без геройства, сделай милость, пожалуйста!
– Леди, вы забываетесь! – Сухости его тона могла позавидовать пустыня Сахара.
– Несомненно, – невесело ответила я. – А также я шокирую и раздражаю, особенно когда джентльмены занимаются глупостями.
