Владимир Корн - То, что действительно важно
Какой же ты бизнесмен, если значения слова франчайзинг не знаешь, или волатильность. Или врач без знания термина анафилаксия. Да у всех есть свой язык, и у блатных, и у юристов и у политиков.
Нет, с политиками я явно погорячился. Их язык должен быть прост и понятен, чтобы у электората проблем не возникало. Изредка вставлять умные и незнакомые слова можно и нужно, все же государственные деятели, для важности. У них, наверное, самая фишка в том, чтобы новое какое словечко в широкий обиход запустить, типа того же электората.
Никто не хочет быть таким как все, хотя бы языком, но выделиться из общей массы.
Что-то Милана задумалась, сидит себе на телеге, как будто за день не насиделась и смотрит куда-то, уперев локоть в колено и положив на ладонь подбородок. И еще старательно делая вид, что меня не замечает.
Наверное, о принце на белом коне мечтает, здесь это очень актуально. Сейчас и спрошу.
Но Милана меня сама меня опередила своим вопросом.
— Знаешь, Артуа, над той рощей кронор летает, и я вот все думаю. Не твой ли это кронор, то самый, на котором ты сюда прилетел? Потерял он своего хозяина и теперь ищет его, бедненький. По-моему, у него даже слезы на глазах. -
Язвочка Вы, леди Милана, хотя и очень симпатичная. Терпения Вам что ли, не хватило, обычно после ужина начинаете.
Я решительным шагом направился к той самой роще.
— Артуа, ты куда? — и голос такой, как будто я любимую навек бросить решил.
Как же ошибался я, насчет хорошей жены. Она себя уже сейчас так ведет, а что будет потом, когда власть свою над бедными мужчинами в полной мере почувствует?
— Пойду, проверю, может быть действительно мой кронор. Улечу на родину, чтобы всяких девчонок противных больше не видеть — не оборачиваясь, ответил я.
На ужин я немного опоздал. Все так хорошо пошло, что даже останавливаться не хотелось. Ну и дров принести необходимо было, чтобы порожняки не гонять.
Милана встретила меня вопросом.
— Ты куда так надолго пропал? -
Оголодала бедная, не ест она без меня. Сидела, запахи аппетитные ловила, рядом люди едят, а этот негодяй кронора своего искать пошел.
Мы с ней хоть и из общего котла питаемся, но едим отдельно.
Понять ее можно, люди в обозе собрались простые. Кое-то и чавкает, и словечко может отпустить не совсем благозвучное, и отрыжки не скрывает.
Ситуация вообще сложилась интересная, если к Милане обратиться кому-нибудь нужно, то только через меня это делают. Даже в том случае, если она рядом. Кроме совсем уж неотложных случаев.
Не знаю, Пронтий ли распоряжение дал или само собой так получилось. Это меня вполне устраивает, кстати.
После ужина я угостил Милану купленной еще днем конфеткой, похожей на леденец, только без палочки. Она сладкое любит, ну и приходится все время держать про запас, приятное всегда делать приятно.
Затем поудобнее пристроился спиной к тележному колесу, сейчас вечернее ток-шоу начнется.
Когда она задала свой вопрос, я бы упал, если бы на земле с самого начала не находился.
— Артуа, я умру? -
Это с чего тебе такой вопрос в голову пришел? Даже я об этом еще не задумываюсь. Рано тебе еще умирать, ты и пожить-то толком не успела. Молодая, здоровая, тебе жить да жить.
Сидит, ответа ждет. И взгляд такой грустный, грустный. Я сначала даже засомневался, подумал опять каверза какая-нибудь. Нет, оказывается. А успокоить надо.
Не гожусь я в качестве утешителя для молоденьких девиц, непонятно как с ними вести. Ребенка уже нет, а женщина еще не выросла.
Так и не нашелся, что сказать. Успокоил в нескольких словах, и спать отправил. Пришлось еще одну конфету дать, а они здесь жуть как дорогие. Может быть, сладкое поможет от глупых мыслей избавиться.
Когда уж засыпать начал, услышал сверху.
— Артуа, а я красивая? -
— Мой кронор красивее — ответил.
Сверху хихиканье донеслось, и угомонилась как будто.
Под утро проснулся от того, кто мне кто-то на руку наступил, на пальцы.
Глаза открыл, смотрю, рядом с телегой кто-то стоит и руками в ней лазает.
Сначала подумал, что это Ритер, есть один такой, среди возчиков, все Милане знаки внимания уделял. Я поначалу спокойно к этому относился, как бы там ни было, девочка взрослая, и, чтобы ухажеров отгонять, уговора не было.
Поначалу она разговаривала с Ритером, даже улыбалась ему. Я так думаю, что позлить меня хотела, слишком уж выразительным взглядом иногда на меня поглядывала. Если честно, своего она добилась, хотя я старательно не подавал виду.
Но потом Милана пожаловалась мне на него. Когда ухаживания стали слишком настойчивыми.
Что-то мне в голову даже не пришло в свою очередь Пронтию жаловаться. К тому же под настроение он попал, еще с обеда испорченное, когда мы городок какой-то проезжали. Там мне его один дворянчик испортил, даже рассказывать никакого желания нет.
Отвел я Ритера в сторонку и начал ему объяснять, чего он может себе позволить, а что ему делать крайне опасно для здоровья. Тот в ответ начал глаза свои пучить, мол, могу себе позволить что захочу, как захочу и когда захочу.
К счастью дед рядом оказался, тот самый, которого Куртисом зовут. Как Куртис мне руку успел перехватить, даже не понимаю, ведь он совсем не рядом стоял. Иначе Ритер точно бы без правой кисти остался, той самой, что он одну фигуру мне показал, по смыслу напоминающую очень мне знакомую.
Только смысловой диапазон у нее значительно больше. Никогда бы не подумал, что одной комбинацией пальцев можно так много объяснить. В этом плане они нас далеко обошли.
Ритер уже на земле лежал, когда я ему попытался пальцы ампутировать с помощью тесака.
Уже потом задумался, что это со мной было. Вспышка немотивированной агрессии? Или мотивированной? Наверное, все же мотивированной, поскольку слова его и манипуляции не только ко мне относились.
Поначалу я и решил, что Ритер к Милане полез. Сейчас вылезу и задницу так ему напинаю, что она потом ни в одни штаны не влезет.
Но нет, Ритер долговязый такой, а здесь ноги как две тумбы.
Еще что ли один любвеобильный нашелся, так наши все знают, что я под телегой сплю.
Одновременно сошлись два события: некто позволил себе сойти с моей руки и раздался визг Миланы.
Я, когда под телегой спать устраиваюсь, не только о спальном месте забочусь.
И тесак у меня без ножен удобно под рукой расположен и это чудище с кремневым замком, называемое кавалерийским пистолетом. Единственное, что мне в нем нравится, так это то, что если за ствол перехватиться, дубинка на загляденье получается. Конструкторская мысль такую возможность сразу предусмотрела.
Вот с этими двумя предметами в руках я и выскочил из-под телеги.
Правда, выскочил с другой стороны телеги. Потому что отпрыгнул от неожиданности обладатель ног-тумб от нее, но недостаточно далеко, чтобы не успеть треснуть меня, когда я перед ним окажусь.
Затем рванул к нему вокруг повозки, яростно рыча, чтобы отвлечь на себя внимание, и на ходу укоряя себя за трусость. Потому что сейчас возьмет и ударит Милану, она от него в нескольких шагах.
Справа раздался какой-то шум и истошный вопль Пронтия — лошади!
Неужели конокрады? Их тут тоже хватает, и занимаются этим сплошь бедовые ребята. Которые отлично понимают, что лошадь в любом крестьянском хозяйстве самое ценное и то, что церемониться с ними никто не станет.
Только какого черта этот тип возле нашей телеги делал?
Когда я оббежал вокруг телеги, незваный ночной гость уже поджидал меня с широким палашом в руках. Клинок у его палаша итак широкий, а с его середины, там, где начиналась елмань, вообще в ладонь шириной, чуть ли не с большим пальцем. Да и сам был он поперек себя шире и даже как-то радостно щерился мне навстречу.
Ага, есть упоение в бою и ты его, наверное, уже чувствуешь.
Я же некоторое облегчение почувствовал, не от его радушной улыбки, а от того, что он к Милане даже приблизиться не попытался.
Помимо практических занятий с Дерком, была еще, если можно так выразиться, и теоретическая подготовка.
У различного оружия и техника владения различная, везде свои особенности. И у всех есть все плюсы и минусы. Так что это второй момент, на который меня учили обращать внимание, после первого, мгновенного извлечения оружия.
А шум справа, там, где все спали, становился громче. Грохнул выстрел, это Пронтий. У него фузея какая-то, и калибр у нее о-го-го. Мой пистолет по сравнению с ним как щенок гавкает.
Но я не стал отвлекаться, не до этого, мой противник, кстати, тоже.
От первого его выпада я ушел легко, да и не то это оружие, оно больше для мощных рубящих ударов предназначено. Решил инициативу взять, так флаг тебе в руки вместо палаша.
На втором я подловил его своим выпадом в кисть руки. Будь у него гарда чашеобразной, не получилось бы. А так полоска металла, идущая от навершия до крестовины. Палаш у него выпал и мне только лишь осталось, что как следует приложиться рукояткой пистолета по его голове. Я потому и вспомнил, что пистолет как дубинку использовать можно, впопыхах под телегой ухватив его за ствол. Потом перехватить уже времени не было.
