Александр Конторович - Черный бушлат
– Что ж это за человек такой? И почему ВЫ её в таком случае одну оставили?
– Хороший вопрос, лейтенант. Мог бы я тебе на него и не отвечать, но – скажу. Знает она МНОГО и нельзя эти знания никак иначе, кроме как с ней вместе, к нашим переправить. А один я её бы далеко не унес.
– А как же она там одна, в лесу?
– Лагерь у нее оборудован. Тепло там, еда есть, много. Консервы, хлеб, сало, водка. Вода поблизости. Своих раненых там же разместишь, места хватит. Все лучше им там будет, чем здесь, в шалашах.
– Серьезно это у вас.
– Оружием она тебе поможет, патронами. Вопросов ей не задавать и расспросами не лезть. Звание у вас с ней одинаковые, так что держись с ней ровно, она девушка умная. И тебе мешать не будет.
– Вот даже как…
– Будет про меня расспрашивать – расскажи, что видел. Лейтенант кивнул, соглашаясь.
– Душевно тебя об одном прошу.
– Слушаю.
– Будете к ней близко подходить – веди себя осторожно! Не дай вам бог немцев за собой на хвосте притащить! Сделаешь так – я тебя и на том свете найду, не то что в тылу немецком! Понял меня, лейтенант?!
Кольцов внимательно на меня посмотрел. Наверное, вид у меня в этот момент был весьма внушительным.
– Понял. Сделаю так, как вы скажете.
– Тогда копируй метки на карте, я потом тебе покажу, куда и как идти. Откуда к ней подходить надо, что при этом сказать, а то порежет она вас из автомата и не мяукните даже. Как немцев обойти – тоже покажу. Куда лучше не залезать – отмечу.
– Сделаю все прямо сейчас.
– Бойцам дай команду готовиться к выходу. Возьмите, что нужно в пути, раненных приготовьте. Носилки бы им…
– У нас есть, мы еще раньше из берез вырезали и плащ-палатки на это дело пустили.
– Вот даже как? Молодец, лейтенант, будет из тебя командир. Сил-то хватит, дойдете?
– Так нет же другого пути.
– Это ты верно сказал. Нету. Ни у тебя, ни у меня. Лады, готовьтесь. Я вам еще пару гранат отдам, мне и одной хватит. Будет нужно – у немцев позаимствую. Снайперку возьму, автомат оставь себе, вам нужнее.
Я поднялся, пора и перекусить. Вон боец у костра уже котелки с огня снял, смотрит вопросительно в нашу сторону.
– Товарищ майор?
– Да?
– Спасибо вам…
Через пару часов вся группа уже была готова к выходу. Раненых вынесли из шалашей и уложили на носилки, прикрыв трофейными накидками. Оружие распределили, в основном – между здоровыми. Свой 'ТТ' лейтенант отдал кому-то из раненых.
– Ну, что, лейтенант – готовы?
– Да, можем выходить.
– Тогда – смотри еще раз. Карта твоя где?
– Вот она.
– Смотри. Сюда не ходи. Я тут давеча немцам шило под хвост воткнул и они тут дюже злые. Обойдешь их вот здесь и вот тут, понятно?
– Да.
– Там, в основном – лес. Особо быстро не пройти, но и снега не очень много должно быть. Зато шансов на немцев нарваться мало. Дорог там нет и ничего интересного для них – тоже. На ночлег становитесь осторожнее, лучше в низинах, костер ночью видно хорошо и издалека. Дым тоже ветром разнести может прилично.
– Понял.
– Вот тут я тебе отметил места, известных мне, боев. Н а ш и х. Туда не лезь! Есть шанс, что ближайшие два-три дня немцы там могут шастать. Усек?
– Да.
– Теперь – основное. Вот точка на карте. В этом месте нет ничего. Это на тот случай, если карта в чужие руки попадет. Но, если ты с этого места посмотришь вот сюда, – я показал ему точку на карте. – То в паре километров увидишь группу деревьев. Идешь на них не прямо, но с таким расчетом, чтобы выйти на них именно с этого направления. То есть к деревьям ты должен подойти строго отсюда. Подходить надо днем.
– Почему так?
– Потому, что она это место в и д и т. И вас, соответственно, увидит тоже. И не будет стрелять, по крайней мере – сразу.
– А дальше – что?
– Подойдешь к деревьям один. Увидишь – там ель лежит, упавшая. Если правильно подойдешь, она, относительно тебя, будет смотреть налево. Крикнешь: 'Котенок, привет тебе от дяди Саши'. Понял? Повтори.
– Котенок, привет тебе от дяди Саши.
– Правильно. После этого она тебе должна ответить. Без ответа не подходи, крикни еще пару раз. Вдруг ей поплохело и она без сознания лежит? А тут кто-то незнакомый лезет? Стрельнет сперва, а потом уже и думать будет.
– Все понял. Что ей ещё сказать?
– Что спросит, то и скажешь.
– Все?
– Все.
– Про вас что сказать?
– Расскажи, как встретились, как расстались. Пока ты к ней дойдешь, я уже у линии фронта буду. День-два и перейду. Еще день-два – и к вам уже помощь придет. Не опоздай, они там долго не будут. Ну, бывай!
Мы обнялись. Я легонько похлопал лейтенанта по плечу и подтолкнул его в сторону бойцов.
Минут через десять они уже скрылись за деревьями. Я сидел у потухшего костра и смотрел им вслед. Вот еще несколько человек я отправил навстречу спасению. По крайней мере, мне хотелось так думать. Теперь, кроме Котенка, от меня зависят и их жизни. Смогу ли я? Другого варианта ни у кого из нас не было. Как там Котенок? Проснулась – а меня нет. Расстроилась? Почему-то это было мне очень важно. Хоть беги назад. Нет, назад пути нет. Я встал и, вскинув на плечо винтовку, пошел в противоположную сторону. Как там лейтенант сказал – склад у них там? Ну-ну. Посмотрим, что это за склад. Были у меня и на этот счет свои соображения.
Из протокола допроса лейтенанта Кольцова Виктора Николаевича, 1921 года рождения, член ВЛКСМ, ранее не судим. Допрос произведен о/у особого отдела штаба … армии старшим лейтенантом госбезопасности Михалковым А.А.
– Расскажите подробнее об обстоятельствах вашей встречи с 'дядей Сашей'.
– Как я ранее и докладывал, мы встретились с ним, когда бойцы под моим командованием организовали засаду на немцев.
– Подробнее, пожалуйста.
– Да, товарищ старший лейтенант госбезопасности. Я отправил бойцов подрубить ель у края дороги.
– Кого именно?
– Рядовых Марченко и Бабурина.
– Чем они должны были подрубить ель?
– Топором. У нас был топор.
– Что дальше?
– Они подрубили ель и подперли её слегой.
– Чем?
– Я приказал ранее вырубить шест такой, чтобы подпереть ель, ну чтобы она не упала раньше времени.
– Вам приходилось это раньше делать? У вас есть опыт организации таких засад?
– Мне – нет. Но наш ротный, капитан Валиев, воевал в финскую войну. Он нам про это и рассказывал.
– Понятно. Продолжайте.
– Когда появился грузовик, мы выбили слегу и ель упала на дорогу. Очень удачно упала, машина прямо в нее и врезалась. Водитель выключил мотор.
– Сам?
– Да, сам. Я еще обратил на это внимание. Машина ударилась в ель, а двигатель работает. Я собрался стрелять, если водитель попробует выехать задним ходом. Марченко тоже имел такое указание.
– Что было дальше?
– Марченко крикнул чтобы сдавались и выходили с поднятыми руками.
– Кому он крикнул, вы видели кого-нибудь?
– Нет. И он тоже не видел.
– На что же вы рассчитывали?
– У нас было отчаянное положение. Не было почти совсем еды. У Марченко было всего десять патронов, у Шерстобитова три, он в лагере оставался. У меня в пистолете было пять патронов. Мы думали, что сумеем убить хоть кого-нибудь из немцев и возьмем у них оружие. И, если повезет – еду. Со мной рядом был рядовой Шевчук, у него был штык. Я ему приказал резать им немцев, если они будут прыгать из кузова. Сам я рассчитывал, что убью водителя и если с ним кто-то будет в кабине, то и его тоже. А у них точно должно было быть оружие.
– Что должен был делать Марченко?
– Стрелять по всем, кого увидит.
– В том числе – и по вам?
– Мы были закрыты от него кузовом и нас он видеть не мог, а значит, и стрелять тоже.
– Но, он мог попасть в вас случайно?
– Мог.
– Продолжайте.
– Марченко крикнул – 'Руки вверх! Выходите из машины!'
– По-русски крикнул?
– И по-русски и по-немецки.
– Он знает немецкий язык?
– Нам выдали разговорник, там это есть.
– Что было дальше?
– Из кузова никто не вышел, а водитель сказал, чтобы с ним говорили по-русски, он плохо понимает немецкий язык.
– В каких выражениях он это сказал?
– Что-то вроде того, что Марченко говорит по-немецки, как он, водитель, по-китайски.
– А он действительно говорит по-китайски?
– Не знаю, при мне он говорил только по-русски. Хотя, один раз он китайцев вспоминал.
– Когда?
– Я его спросил с кем вели ранее бои его бойцы и он сказал – с китайцами. Но из разговора было видно, что он имел в виду немцев и про китайцев сказал, имея в виду мою несообразительность.
– Что было дальше?
– Марченко крикнул, чтобы водитель выходил из машины, на что тот ответил, не могу – двери заклинило. А сам выбить он их не может. К этому времени Шевчук успел заглянуть в кузов, там никого не было. И мы подошли к кабине и увидели, что водитель был один.
