Александр Конторович - Черный бушлат
– Что, ты там говоришь, у тебя с дверями?
– Заклинило их от удара.
– А вот я сейчас и посмотрю!
– Сделай милость, а то мне отсюда не открыть.
– Шевчук – проверь.
Второй взялся за ручку и дернул что было сил. Понятное дело, что дверь распахнулась во всю ширь и дергавший, не удержавшись на ногах, сел на дорогу. Естественно она и не собиралась клинить, удар был не столь силен. Просто руки у меня были заняты другим делом…
– Вот спасибо тебе, родной! А то, у меня тут руки заняты… Я понял обе руки на уровень лица. В каждой было зажато по гранате. Первый из говоривших попятился.
– Сдурел? Тебя же из леса, как зайчика, снимут враз, не убежишь!
– Ну-ну. А опосля, и вас двоих похоронят тут же. В кузове ящик со взрывчаткой. Глянь, коли не веришь.
– Шевчук… Упавший поднялся и отошел к заднему борту.
– Лежит ящик…
– Поговорим? Или и дальше на мушке меня держать будете?
– Да кто ты такой есть вообще?
– Ну, вы, как я понимаю, красноармейцы?
– Мы-то да, а вот ты, дядя, кто такой?
– Партизан я. Так что – уберешь стрелков?
– Гранаты убери.
– Ну, нет дорогой, ты первый начал. Тебе и первым заканчивать. Я отсюда все равно быстро не выскочу.
– Марченко!
– Я!
– В лес отойди, тут машина со взрывчаткой, рвануть может. Все уходите. Справа в лесу завозились.
Ушли? Или дурака валяют? Не похоже. Этот – видимо старший, никаких намеков не делал, да и не могли они заранее обговорить такую ситуацию.
– Ушли твои?
– Сомневаешься?
– А ты, на моем месте, как бы думал?
– Окажусь, тогда и посмотрим.
– Убедил – и я протянул ему одну гранату. – Держи, я пока кольцо на место вставлю во вторую. Давай, для начала хоть познакомимся, пока я тут возиться буду с железяками. Меня дядей Сашей зовут.
– Лейтенант Кольцов.
– С этой все, вторую давай. Ну, вот, готово дело.
– Рискованный ты… А если б я стрелков не отозвал?
– Думаешь, что ты умнее всех?
– Ну, а все-таки?
– А ты заметил, что я все время неподвижно сижу?
– Ну и что?
– А то, что третья граната у меня ногой прижата. Если б ты сейчас дернулся меня валить, то всеобщий кирдык бы и наступил чуток погодя. Кольцов покачал головой.
– Не прост ты, дядя.
– Так и жизнь у меня непростая была. Я наклонился и вытащил из-под сапога третью гранату.
– Теперь-то – все?
– Все. Зови своих, пусть грузовик разгрузят. Там в кузове есть, чем поживиться.
– Хозяйственный ты.
– Не я. Немецкий это грузовик. Еще утром немцы катались. Вот я и решил, что жлобство это – они на колесах, а я пешком.
– Так прямо и согласились отдать?
– Не сразу. Но, я уговаривать умею хорошо.
Когда я стал вытаскивать из кабины свой арсенал, лейтенант уважительно кивнул. Снайперка, два автомата и карабин – впечатляло.
– Помочь?
– Да уж, сделай милость. Мне самому все это тащить не с руки.
– Сюда же принес?
– Два ствола – хозяйские. Водила и еще с ним был какой-то водяной.
– ???
– От меня прятался – в ручей залег.
– Зимой?
– Именно так. Они там, похоже, воду брали и ледок покрошили. Вот он туда и плюхнулся со всей дури.
– Надо же! И не побоялся замерзнуть потом.
– Не успел.
– Не судьба была ему замерзнуть, видать…
– Не судьба. Кстати и в ящике – не взрывчатка. Консервы там. Не забудьте.
Лейтенант подозвал Шевчука и тот навьючил на себя мой арсенал. Себе я оставил только снайперку и лыжи. Прибежавшие из леса два бойца утащили из грузовика все остальное.
Шли мы долго, километра полтора. Кроме лейтенанта в засаде на дорогу участвовало еще трое.
Наконец, спустившись в овраг, мы увидели неяркий костерок и тут же нас окликнули.
– Стой! Кто идет?
– Свои, Шерстобитов, свои – ответил Кольцов.
– Вы, товарищ лейтенант? А с вами кто?
– Партизан это, местный.
Мы прошли к костру. Оглядевшись, я увидел несколько шалашей. Людей не было, спят? Лейтенант присел на бревно, кивнул мне напротив.
– Поговорим?
– Без проблем.
– Шевчук!
– Я, товарищ лейтенант!
– Консервы открой, народ покормить надо.
– Сколько брать?
– По банке на двоих. Подхватив ящик, Шевчук уволок его в темноту.
– С едой напряг? – посмотрел я ему вслед.
– Заметно?
– В другом случае – утром бы есть стали.
– Да, плохо у нас с этим.
– С чем хорошо?
– Да, сказать по правде – со всем плохо.
Лейтенант протянул руки к огню. Пальцы у него подрагивали. Устал? Замерз? Подошедший боец, молча, поставил на бревно открытую банку консервов, и отошел в темноту.
– Угощайтесь – кивнул мне Кольцов. – Ваши же, из грузовика.
– После тебя, лейтенант. Я в последнее время не шибко от голода страдал, перетерплю.
Уговаривать его не пришлось и почти две трети банки он умял достаточно быстро. Облизал ложку и подвинул банку мне.
– Пока есть буду, рассказывай. И Кольцов рассказал.
В вылазке на дорогу участвовали практически все, способные к передвижению, бойцы. Таковых, вместе с ним было пять человек. В лагере остались двое тяжелораненых и один боец, раненный в руку, стоял на посту. Из оружия на всех имелся только пистолет лейтенанта (с пятью патронами) и две винтовки (тринадцать патронов). Так что, мой арсенал был для них неоценимым подарком. Еды у них практически уже не было.
– Давно вы тут?
– Полтора месяца.
– Нифига ж себе? Так тут и сидели?
– Нет. Нас больше было. Роту уже три месяца как отрезали. Мы по лесам прошли километров двести. Сначала проще было, патроны были, оружие. Военврач с нами был.
– Это как же вас так?
– Мост мы держали. Приказ был держать до последнего. А немцы с флангов обошли и на мост не пошли. Вот мы у них в тылу и оказались.
– Что ж так и остались у моста-то сидеть?
– День еще просидели. А потом зажгли его и в лес отошли. Тем более, что они начали нас минами обкладывать. Вот ротный и распорядился мост зажечь и уходить.
– А дальше как вышло?
– Сначала по лесам шли. С едой плохо было, но местные помогали понемногу. У немцев брали иногда. Но больше старались тихо идти. Ротный говорил – к своим надо, тут воевать не наше дело.
– Неправ он был. Умеючи, тут целой ротой можно было бы таких дел наворочать!
– Так, то ж – умеючи. А у нас вся рота из вчерашних школьников составлена была. Опытных солдат – хорошо, если полвзвода набралось. Но хорошо шли, почти без потерь. Вот только с продовольствием последнее время хуже стало. В деревнях почти всюду немцы стоят, да и на дорогах старались мы не шуметь.
– А как же …– я кивнул головой на шалаши.
– Там – кивнул головой куда-то в сторону лейтенант. – У немцев большой склад. Пушки, техника, ещё что-то.
– Ну и что?
– А то, что вышли мы к нему около месяца назад. Ротный, как посмотрел, так и говорит – нельзя нам мимо такого объекта просто так пройти. Если его уничтожим, то урон большой немцем нанесем. Не стыдно будет потом перед своими.
– Это он правильно прикинул.
– Вот мы под утро и ударили. Только у немцев там танковый батальон стоял. Прижали они нас, а тут немцы опомнились, и пушки эти развернули. И все. Полчаса – и не стало роты.
– Сделать-то хоть успели чего?
– Несколько пушек гранатами взорвали, склад бутылками подожгли. Ну и немцев не меньше взвода положили. Кто ж знал, что танки эти к маршу готовились? И экипажи у них уже внутри были?
Не эту ли канонаду я слышал? Я-то думал – фронт. А тут – вон оно что было.
– А потом что было?
– Кто успел – в лес ушел. Но немцы еще долго по лесу ходили. Многих побили, особенно раненных. Уже после мы тут собрались. Нас больше было. Раненных было человек десять, да и живых столько же.
– Куда ж все делись?
– Понятно было, что нам к своим с таким грузом уже не уйти. Вот старший лейтенант Коробицын и приказал – раненых оставить тут, а остальным идти к фронту, за помощью.
– И ушел?
– Ушел и с ним еще пятеро. Мы им почти все оружие отдали, а они нам все продовольствие оставили. Так вот и сидим тут. Несколько человек умерло за это время. Вот мы на дорогу и вышли, а что ж делать-то оставалось? Еды почти нет, медикаментов тоже, бинты и то в воде отстирываем.
– Давно они ушли?
– Около двух недель.
– Судя по всему – не дошли.
– Похоже. Хорошо, что мы на вас наткнулись. Может быть теперь легче будет, у вас ведь тут отряд, наверное, есть?
– Не обрадую я тебя. Отряда у меня нет.
– Как так? А я уж было думал…
Кольцов замолк. Видно было, что мои слова выбили у него последнюю надежду.
– К фронту я иду, лейтенант. В разведотдел. У меня документы немецкие важные с собой. Их надо срочно нашим доставить.
– Так может в деревнях где раненных спрятать можно?
