Андрей Онищенко - Миссия "Звезда Хазарии" или "Око Кагана"
– Лучше сидеть тихо, – подумала Ай-наазы, – нужно постараться отвлечь его внимание своим примерным поведением, а когда выпадет долгожданный момент, нужно постараться не упустить его.
Лежа на жестком глиняном полу, Ай-наазы решила повнимательнее осмотреться и изучить обстановку. В конце навеса стоял большой горн, оборудованный воздуходувными мехами. Такой горн являлся необходимой принадлежностью каждой кузни. Он представлял собой жаровню, расположенную на глинобитном возвышении у одного из краев навеса. Огонь в нем был погашен. Около стенки в потухшем горне имелось углубление для углей и нагреваемых подков. Это было горновое гнездо, которое имело форму прямоугольника с полукруглым дном. В глубине, проходя через стенку, выходило наружу глиняное сопло, через которое к углям подводился воздух. Конструкция горна была довольно проста, представляя собой обыкновенную жаровню с воздуходувными мехами, топливом для которой служил древесный уголь. Необходимым дополнением к кузнечному горну являлись лежащая рядом кочерга, пешня, железная лопата и прыскалка – швабра из мочала для смачивания углей водой.
Кузнечный горн для своей работы требовал высокого температурного режима. Для усиления горения к нему подводились мощные меха. Кузнечный мех имел две вытянутые сердцевидно-клиновидные планки, объединенные кожей собранной в складки. Узкий конец планок заканчивался трубкой-соплом, вставляющейся в горн. Мех был установлен так, чтобы кузнец, не отходя от горна, мог производить дутье.
– Значит, кузнец здесь жил один и работал без помощника, – подумала Ай-наазы.
Сопло было вставлено в горновое гнездо, а мех крепился за стержни на деревянных стойках, на такой высоте от пола, как и горновое гнездо. Стойки сверху были соединены брусом, к которому было подвешено коромысло, один конец которого соединялся веревкой с нижней крышкой.
Рядом с горном на каменном постаменте стояла наковальня, на которой лежал тяжелый ударный молот. Молота и молотки поменьше лежали у стены на широкой деревянной лавке, на другой находившейся напротив были аккуратно разложены различные клещи, зубила и бородки. Все инструменты были изготовлены из обычного кричного железа. По столбам, на гвоздях, были развешены подсеки, обжимки, штампы, гвоздильни различных размеров, точила и многое другое, что требовалось в работе кузнеца.
Лежа на полу Ай-наазы перевернулась на бок. Что-то твердое и острое уперлось ей между ребер. Она сделала попытку, оттолкнулась ногами от земли и чуть-чуть приподнялась вверх, ухватив предмет связанными руками. Страж, не обращал на нее ни какого внимания, считая, что пленница ни как не сможет от него улизнуть. Ощупав незнакомый предмет, Ай-наазы решила, что ей попался обломок старой медорезки. Она ребром уперла его в твердую землю и потихоньку начала перетирать стягивающий руки сыромятный ремень из воловьей кожи. Так она пролежала довольно долго, но проклятый ремень никак не поддавался. Ай-наазы устала, руки были расцарапаны в кровь. Ранки на запястьях сильно пекли и саднили.
– Долго ли я здесь так проваляюсь, – успела подумать она.
Тишину ночи невольно разрезал скрип двери сруба.
– Вайлагур, – произнес мужской голос.
Немой похититель, до этого словно дремавший на своем месте, встрепенулся, поднялся со скамьи и устремился на зов.
– Неси ее вовнутрь, – снова раздался тот же голос.
Вайлагур повиновался, подхватив пленницу на руки, он понес ее к бревенчатому срубу. От яркого пламени очага полыхающего посередине помещения, Ай-наазы на какой-то момент зажмурилась, пока ее глаза не привыкли к свету. На этот раз ее мучитель бережно опустил ее тело на широкий топчан, застеленный старым пыльным ковром, находящийся в правом углу сруба.
– Развяжи ее и можешь пока быть свободен, – произнес незнакомец.
Вайлагур перерезал путы на руках и ногах и быстро удалился, плотно закрыв за собой дверь. Ай-наазы села на ложе, потирая затекшие саднящие руки. Глаза уже привыкли к свету, и она посмотрела на незнакомца. Тот стоял к ней спиной, что-то помешивая деревянной ложкой на длинной ручке в висящем над очагом большом котелке. Ай-наазы осмотрелась вокруг. Единственное маленькое окно, затянутое бычьим пузырем, в углу большой старый сундук, окованный ржавым железом, грубо сколоченный стол, словом обычная обстановка для простого ремесленника. На гвоздях, вбитых в стены, висели вязанки лука, куски сушеного мяса и различное тряпье. На полке у окна лежали несколько головок заплесневелого сыра, под лавкой стоял мешок, из прорехи которого, на уровне пола, была рассыпана горстка пшена. Вся обстановка говорила, что здесь жил только один человек.
– Кто ты такой и что тебе от меня нужно? – тихо спросила Ай-наазы.
Незнакомец резко повернулся и грозно посмотрел на нее. Сдавленный вздох ужаса в этот момент вырвался из груди Ай-наазы:
– Абаасы, – заплетающимся от страха языком произнесла она.
Поначалу Ай-наазы ошарашено смотрела на черного кама, не понимая драматизма сложившейся ситуации, но затем, постепенно, до нее дошел весь смысл похищения. Трясясь от страха, словно осиновый лист, она спрыгнула на пол, готовая в любой момент броситься к двери.
– Нет, нет. Нужно сначала обдумать все. Ну, хорошо, убегу я, а что дальше? За дверью немой страж, даже если я удачно миную его, что меня ждет впереди, поблизости полно диких зверей! – уныло подумала молодая женщина, – Нужно постараться перехитрить его, хотя как обвести черного кама?
Как бы расслабленно спокойным не казался Абаасы, но стоило только Ай-наазы сделать первый шаг к двери, он тут же преградил ей путь и схватил за плечи.
– Ты не смеешь меня удерживать здесь, я дочь хана и я свободна! – громко воскликнула она.
Абаасы крепко держал ее, не обращая внимания на ее истошные вопли.
– Немедленно отпусти меня, ты не имеешь на меня никакого права! Я не собираюсь оставаться здесь!
Черный кам рассмеялся. Ай-наазы замолчала, запнулась на полуслове и теперь смотрела на его изуродованную природой физиономию. Резко очерченные черты лица, крупная челюсть в форме неправильной трапеции, высокие мощные скулы, широкий лоб, на котором из-под черных волос и задранной к верху правой брови со злостью, взирал на Ай-наазы ассиметричный взгляд черных магических глаз, все это наводило на девушку непреодолимый ужас. Ай-наазы опустила взор, стараясь не смотреть в магический омут его страшных глаз. Его, пугающее своим уродством, лицо исказилась в причудливой гримасе, казалось, будто бы он смотрит на нее не то с усмешкой, не то со злой иронией. Природа наградила Абаасы высоким ростом и недюжей силой. Сложен он был изумительно. Широкие плечи, гибкая, словно у пустынного барса спина, длинные сильные ноги, все это никак не гармонировало с одеждой черного кама, с нашитыми на нее ритуальными амулетами.
По спине Ай-наазы пробежал легкий холодок. Не было никаких сомнений, что кам Абаасы похитил ее только для одной цели, а именно, для того, чтобы воплотить в жизнь старое предсказание кама Берке.
– Теперь ты в моей власти, – хрипло произнес Абаасы, – и никто не придет к тебе на помощь. Да сбудется великое пророчество моего приемного отца! Сегодня я овладею тобой, и в положенный срок ты родишь мне сына.
Ай-наазы вся затряслась от страха. Мысли путались в голове. В этот момент ей казалось, что боги отвернулись от нее.
– Нет, нужно бороться! Я не отдамся ему так просто, лучше смерть, чем принадлежать этому чудовищу!
Девушка изловчилась и пнула держащего ее кама коленом в пах. Удар получился внушительный, как ей показалось, но Абаасы только слегка поморщился и крепче сдавил ее плечи.
– Отпусти меня, я не твоя рабыня, а ханская дочь! Отпусти дьявольское отродье!
Черный кам вновь грустно усмехнулся.
– Сейчас передо мной стоит лишь жалкая грязная невольница, которая всецело принадлежит моей власти. Да свершится великое пророчество! – грозно произнес он, перехватил ее талию руками и бросил девушку на топчан.
– Не трогай меня своими грязными руками! О Тэнгри, я… – Ай-наазы замолчала, пытаясь отпихнуть черного кама.
Она смотрела в его ужасное лицо, не решаясь отвести взгляд.
– Ты думаешь, я просто так отдамся тебе, как бы ни так, – упрямо выдавила она из себя и вспомнила про осколок медорезки.
Сил удерживать крупное мужское тело не хватало. Абаасы полностью навалился на несчастную девушку. Ай-наазы чувствовала, как рвется ткань ее платья, чувствовала, как трещит тонкий шелк. Собрав всю свою волю в кулак, она из последних сил попыталась сбросить с себя цепкие руки Абаасы, которые так старались разорвать подол ее платья, но он только крепче прижал ее к себе. Ай-наазы переключила все свое внимание на поиски медорезки, пытаясь нащупать ее в складках старого ковра, но все усилия были тщетны, острая железяка словно испарилась. Устав сопротивляться девушка сникла. С ненавистью в широко раскрытых от ужаса глазах, она ждала, когда это мерзкое чудовище овладеет ее телом.
