Вячеслав Коротин - До последнего вымпела
- За без малого полгода в порту, могли бы подготовить броненосец к походу, - не уступал адмирал.
'Да уж - подготовишь тут!' - мысленно прокомментировал диалог адмиралов Шведе: 'Чёрта с два добьёшься необходимого от порта и ремонтников. На "Орле" вон тоже чуть ли не половина механизмов на живую нитку починена. Так его хоть ремонтировали, а 'Наварин' нецарапнутым во Владивосток пришёл - представляю как и куда Бруно Александровича Фитингофа чиновники в погонах и без посылали, когда он пытался от порта добиться нормального ремонта механизмов'.
- 'Наварин' стал управляться! - раздался голос сигнальщика.
Броненосец действительно закладывал разворот в сторону кильватера, но было видно, что управляется он машинами, а руль пока не действует.
Бруно Александрович Фитингоф 'чувствовал свой броненосец' буквально каждой клеточкой своего тела Когда на 'Полтаве' расцвёл флажный сигнал: 'Повернуть вдруг на восемь румбов влево', то 'Наварин' после команды рулевому, стал выполнять поворот просто идеально...
- Поворот вправо шесть румбов, - спокойно отдал приказ Фитингоф, когда пришло время 'влиться' в струю 'Сисоя'.
'Наварин' следовал прежним курсом.
- В чём дело?! - рыкнул Бруно Александрович на рулевого.
- Не слушается, вашвысокородь! - чуть ли не плачущим голосом откликнулся матрос Зябликов, стоявший за штурвалом.
- Мостик машине! - донеслось из переговорного устройства. Голос подполковника Мельникова.. - Бруно Александрович! Рулевой привод не действует. В чём дело пока не знаю. Иду разбираться.
- Машина мостику: Как можно быстрее! Срочно исправить и доложить!
- В строй! Немедленно вернуться в кильватер 'Сисоя'! - Фитингофу изменила его обычная выдержка. - Делайте что хотите, управляйтесь машинами, гребите вёслами, ставьте паруса, но 'Наварин' должен вернуться в общий ордер!
Офицеры на мостике с удивлением смотрели на всегда выдержанного и обычно максимально спокойного командира. Хотя некоторые понимали его нервозность: так осрамиться перед всем флотом - никакие нервы не выдержат.
Поступил доклад из низов, что можно управляться винтами и броненосец действительно стал, до некоторой степени, контролируем...
- Дымы с левой раковины! - озвучил сигнал из 'бочки', недавно прибывший с Чёрного моря мичман Сохно.
Ещё по пути с Балтики, корабли первого ранга оснастили 'бочками наблюдения' на верхотуре мачт. Совсем как на судах самых что ни на есть дремучих веков - полное подобие 'вороньих гнёзд', с которых особо бесшабашные матросы орали: 'Земля!' после долгих скитаний парусника между чистыми горизонтами.
Смотреть на бочку с палубы корабля было жутковато, представить, что туда можно забраться просто по скобам на мачте или даже по штормтрапу - ещё жутче. А уж находиться там и глядеть на родной корабль с такой высоты... Да ещё и качаясь вместе с мачтой... А если хоть слегка засвежеет, то амплитуда раскачивания о-го-го какая! И так несколько часов. Да при этом нужно ещё и горизонт наблюдать...
Но разве есть что-нибудь, способное испугать русского матроса? Отбоя не было от желающих нести вахту 'под небесами'. Тем более, что после неё была положена дополнительная чарка винного довольствия.
Да что там - почти все молоденькие мичмана, считали своим долгом хоть раз побравировать и, в свободное время, выполнять обязанности вперёдсмотрящего.
Мальчишки всегда и везде остаются мальчишками, даже тогда, когда уже носят на плечах офицерские погоны. Вот и сейчас 'ближе всех к Богу' находился именно мичман, и именно он первым заметил приближающихся японцев.
Именно 'Наварин', оказавшийся вне строя, находился ближе других кораблей к противнику, об обнаружении которого немедленно отсигналил на эскадру.
'Изумруд', ещё не получив разрешение командующего, уже стал разворачиваться в нужном направлении, чтобы сэкономить время - было совершенно очевидно, что именно этот скороход и будет отправлен в ближнюю разведку в течении двух-трёх минут.
До таинственных дымов было ещё около полутораста кабельтовых, поэтому можно не особенно торопиться: боевой кильватер уже практически выстроен, осталось дождаться вступления в общий строй оскандалившегося так кстати броненосца, 'Баян', 'Олег' и 'Богатырь', на всякий случай собрались в 'кулак', оставив места походного ордера - эскадра вполне могла отразить атаку любого имеющегося в этих водах неприятеля. Или наоборот, атаковать самим...
Владивостокская эскадра стала разворачиваться на предполагаемого противника.
Невозмутимый обычно Вирен, чуть ли не приплясывал от нетерпения на мостике 'Орла':
Дымы. Не дым, а именно дымы! Значит не одиночный нейтрал, наверняка. Либо группа транспортов и только японских, либо боевой отряд. Если первое - весьма знатная добыча, если второе - только бы не быстроходные крейсера - 'собачек' с такой дистанции не догнать даже 'Баяном' с его чуть более лёгкими сотоварищами, а с броненосными японцами отряду Энквиста не справиться. Вот если бы 'симы' или 'нанивы' попались - ни одна 'жестянка' не ушла бы дальше морского дна!
И, хоть реальная ценность этих устаревших кораблей весьма невелика, но состоялась бы весьма смачная оплеуха по военному престижу Страны Восходящего Солнца. Что очень невредно для внешнеполитического расклада...
- Радио с 'Изумруда', ваше превосходительство! - подскочил к адмиралу минный офицер броненосца. - 'Собачки'.
' Всё-таки не повезло...', - подумалось Роберту Николаевичу. - 'Но шанс, хоть и дохлый, имеется...'.
- Передать на 'Баян': 'Крейсерам преследовать противника в северо-восточном направлении'. Первому броненосному отряду: 'Иметь ход шестнадцать узлов. Курс норд-ост. Флоту - погоня.'
Глава 22
Он родился в Соединённых Штатах, но на родине долго не задержался. Сначала состоялось путешествие через Атлантику на английском пароходе, затем, через некоторое время, поездка по железной дороге через весь евроазиатский материк. И, наконец, воды Японского моря...
В воюющие страны запрещено продавать стратегическое сырьё и уж тем более вооружение. Как бы запрещено. То есть можно, но на свой страх и риск. Неофициально - страна не несёт ответственности за торговые операции частных лиц являющихся её гражданами. А тем, зачастую, глубоко наплевать на союзнические обязательства своей родины, если некая купля-продажа сулит значительную прибыль. А контрабанда всегда сулит... Особенно военная. Правда если одна из стран, находящихся в состоянии войны, перехватит товар идущий в порты своего противника, все проблемы ложатся на владельцев судна и товара - и то, и другое будет либо захвачено в качестве приза, либо уничтожено. А не надо попадаться!
Но уж если товар попал по месту назначения - можно потирать ладони и подсчитывать небывало высокую прибыль - воюющие страны самые щедрые из покупателей.
И везли суда под 'союзными' России флагами Германии или Франции контрабанду в Японию, а союзники Страны Восходящего Солнца, Великобритания и САСШ не гнушались поставлять военные товары русским.
Но ни американская фирма Джона Филиппа Голланда, ни английский пароход 'Менатик', особо не рисковали, продавая и перевозя через Атлантический океан подводную лодку, получившую в российском флоте имя 'Сом' - откуда на пути следования судна могли взяться японские крейсера? Риск практически минимальный, а вот содрать денег со страны-покупателя удалось неадекватно много. Хотя, ради соблюдения приличий, боевой корабль проходил по документам как 'паровой котёл'.
Во Владивосток 'Сом' прибыл чуть меньше полугода назад, но ни он, ни две другие субмарины - 'Дельфин' и 'Касатка', пока ещё ни разу не выполняли по настоящему боевых задач: и мины для них доставили относительно недавно, и необходимо было укомплектовать и сплавать экипажи, изучить театр возможных боевых действий. Потом учебные стрельбы, походы в разведку без вооружения... Да и аварии случались - на том же 'Дельфине' дважды происходили взрывы бензиновых паров и лодка тонула. Хорошо еще, что в порту - поднимали, ремонтировали и снова начинали учиться столь противоестественному для моряков того времени делу, как плаванью под водой.
К тому же, из-за этих самых взрывов, корабли подплава стали называть плавучими зажигалками, что никак не прибавляло популярности у моряков службе на них. Ново, трудно, опасно, минимальный комфорт... Кто же променяет крейсера, броненосцы или миноносцы на эти маленькие и неказистые кораблики, на которых ещё и непонятно как воевать?
Но, во-первых, энтузиастов нового в России всегда хватало, а во-вторых, жалование подводникам было положено просто царское по сравнению с остальными. И это примиряло многих и с риском, и с бытовыми проблемами, имевшимися на подводных судах.
