Сергей Гужвин - Иванов, Петров, Сидоров
Матрос, схватился руками за голову, вытаращил глаза и кинулся бежать. В трюме горел единственный, подслеповатый, масляный светильничек, только-только различать очертания груза, да не наступить на спящего человека. Родриго кинулся по трапу, наверх, на палубу. Можно себе представить, что он сейчас чувствовал, когда перед ним проносились образы 21 века. Петров вполглаза смотрел в монитор, и вёл матроса абрударом, а сам всё пытался перехватить инициативу. Воля Родриго была сильней и он, выскочив на палубу, пробежался по ней к корме, и вдруг, наткнувшись на ограждающий деревянный бортик, споткнулся, и, разевая в беззвучном, от ужаса, крике, рот, полетел за борт. Петров, в растерянности, повертел абрударом: Алё, люди, человек за бортом! Но на корабле, всё было тихо, никто спринтерского броска товарища Родриго не заметил. А кто заметит? Все или спят, или смотрят вперёд, награда за обнаруженную землю нешуточная.
Тут самого Петрова захлестнул смертельный ужас, передаваемый из сознания в Родриго. Вот только что ты спокойно спал в родном корабле, сухом и надёжном, и вдруг оказываешься в ледяной воде, и не важно, что здесь тропики. Вода тебя обнимает и тянет за собой, в глубину, большую, чёрную, бездонную, а мимо проходит твой корабль, твой дом, твоя жизнь, проходит медленно, но неудержимо, уже безучастный к тебе, к твоей судьбе, и ничего нельзя изменить. Ужас растёт с каждым ударом сердца, с каждым захлёбывающимся вдохом, его щупальца обхватывают ноги, руки, тянутся к сердцу, и ты знаешь, как только дотянутся, и сожмут, это конец. Среди судорожных взмахов рук, среди отчаянного желания глотнуть воздух, среди сумятицы мыслей Петров вычленил главное:
— Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae…
Толмач в голове услужливо перевёл:
— Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей…
Родриго молился. А Петров вспомнил, как Сидоров рассказывал. В Афганистане, когда только-только ввели войска, наши политумельцы забрасывали кишлаки листовками, прокламациями. В них на правильном дари, и на правильном пушту, дехканам рассказывалось, как хорошо они будут жить в Демократической республике. Только эти листовки никто не читал. Подберёт афганец листовку, глянет, и тут же выбрасывает. Долго не могли понять, в чём дело. Но, в каждом народе есть свой Павлик Морозов. Объяснил он недогадливым шурави, что читать можно, только освящённые именем Аллаха, письмена. А у них, в листовках, что? "Товарищи крестьяне!" Тьфу, срамота, прости Господи, то есть, прости Аллах. Наши репу почесали, наступили себе на коммунистическую гордость и начали предварять листовки сурами из Корана. Аллилуйя! А если под сурой не материалы двадцать очередного съезда, а картинка, где бравый сарбоз храбро тыкает АКМом со штыком в Анкл Сэма, то о-го-го! Ими все духаны обклеены были.
И сказал Петров де Триану: — Покорись, несчастный, Деве Марии, ибо избран ты для великого дела, открыть новые земли и новую паству для воцарения господа нашего Иисуса Христа на новых, прежде языческих землях! Аминь, мать твою!
Вы будете смеяться, но Родриго покорился. То ли язык понял, то ли на уровне сознания сообразил, что выхода другого нет, но послушно перестал трепыхаться, и лёг на спину. Океан был спокойный, крупные южные звёзды, казалось, заглядывали в душу и прибавляли изрядный градус мистики. "Вот так лежи и жди, а Дева Мария тебя спасать будет". Петров отключился от Родриго и метнулся в Южный порт. На любом плавающем корыте есть спасательный круг. Обычный, пенопластовый. Скопировать, и быстрей назад. Удалось скопировать круг только с металлическими леерами, на которых он висел. Ну, да, разберутся.
Чёрт, куда он делся? Сколько меня не было? Минут десять? А, вот, отнесло в сторону. Хорошо, ночь светлая. Я ещё удивлялся, как он в два часа ночи в десяти километрах землю углядел.
— Лови круг, — Петров снова подключился к сознанию в матросе. Спокойно, Родриго, это Дева Мария тебе знамение шлёт. Дева Мария обещала спасти, значит спасёт. Всё по-пацански, дева сказала – дева сделала.
Де Триана ухватился за только что переставший мерцать спасательный круг и перевёл дыхание.
— Дева Мария, а как теперь на корабль вернуться? — спросил Петров-Родриго, — а то Америка так и останется неоткрытой.
— Пока не знаю. Может подводный буксировщик вам проявить. На таком скутере вмиг догоните.
— Заметят и амба.
— Тогда ласты, сам плыви, корабли ещё недалеко. М-м… постой, а если проявить вас прямо по курсу кораблей? Заберётся он сам на каравеллу?
— Заберётся. Сильный парень. Там канаты на корме свисают.
— Тогда не дёргайтесь, копировать буду. "Родриго, Дева Мария хочет, чтобы ты лежал на воде спокойно и закрыл глаза". Хм. Слушается. Вот что крест животворящий делает.
Петров задал для копирования большой параллелепипед с человеческой фигуркой посредине и принялся ждать. Глянул на часы. Надо же, с момента начала "операции" прошло всего ничего. А по ощущениям, несколько часов. Дилинькнула программа, оповещая о завершении копирования. Петров догнал абрударом каравеллы, прикинул скорость хода, время проявления, и, вынеся точку рандеву на милю вперёд, включил копировщик. Уровень горизонта немного не угадал, поэтому копия Родриго де Триана, проявилась в полуметре под водой. Для тренированного матроса это пустяк, так что можно сказать, все получилось.
Петров слетал назад, развеял Родригов оригинал, и подключился к сознанию свежепроявленной копии.
— …богамать. Ещё раз для бестолкового Родриго Дева Мария повторяет: скоро твой корабль пройдёт рядом, и нужно на него взобраться, чтобы исполнить предначертанное. Нет, это не демоны, и не происки дьявола. И не морская ведьма. Не будешь слушать – прокляну и утонешь. В рай не возьмут. Лично позвоню Святому Петру и скажу, что в меня не веруешь. Всё, вот корабли, хватай конец, лезь наверх.
Каравеллы подходили величаво, разрезая носами воду, которая ярко светилась, словно расплавленное серебро. Наполненные ветром паруса рвались вперёд. Петров залюбовался и сделал снимок. Красиво!
Лазил по канату Де Триана мастерски. В пять секунд он был на палубе. Но стресс давал о себе знать, ноги дрожали, и Родриго, обессилено опустился на палубу, привалившись спиной к переборке. Стали слышны голоса. Не сразу, постепенно, до Петрова дошло, что он понимает, о чем говорят люди за тонкой деревянной стенкой. Тут, скорей всего, помогал не "штатный" толмач, а матрос. Чужие слова, проходя сквозь призму сознания Родриго, кроме перевода, получали смысловую нагрузку.
Петров заглянул абрударом в каюту. В ней трое. Один, уже знакомый, Франсиско Мартин Пинсон, шкипер "Пинты", или как тогда говорили, маэстре. Второй, капитан корабля, Мартин Алонсо Пинсон, отец шкипера, такой же с виду, только старше на двадцать лет. Третий, Кристоваль Гарсиа Сармьенто, штурман, или, по-другому, пилот. Низенький, худющий, чернявый и носатый.
Говорил штурман: — По моим расчётам, мы прошли уже 760 лиг, но дон Кристобаль упорно утверждает, что не пройдено и 700.
Шкипер: — И днем и ночью все, кто бодрствует, не перестают ни на минуту роптать, и обсуждают, каким образом можно вернуться в Кастилию. При этом люди говорят, что было бы самоубийством рисковать своей жизнью, чтобы следовать безумным замыслам какого-то чужеземца, который готов принять смерть, лишь бы только сделаться большим господином. Я с трудом удерживаю людей.
Капитан слушал, насупясь. Шкипер продолжал: — Некоторые заходят еще дальше, говоря, что лучше всего сбросить его в море, если он будет упорствовать, настаивая на продвижении вперед, а затем объявить, что он упал в море, когда определял высоту Полярной звезды квадрантом или астролябией. Ведь так как он чужеземец, мало найдется людей или совсем таковых не будет, кто потребует к ответу содеявших подобное, но зато найдется бесчисленное множество таких, кто будет утверждать, что подобный конец уготован был ему богом по заслугам за дерзость.
Капитан проговорил в раздумьи: — В первом разделе инструкции, которая была получена капитаном каждого корабля при выходе от Канарских островов, сказано, что в том случае, если будет пройдено 700 лиг и земля открыта не будет, они должны будут в дальнейшем продвигаться морем, лишь до полуночи, а затем повернуть назад. Понятно, что адмирал занижает пройденные лиги, я сам бы так делал, но, что если, действительно, он ошибается? Тогда нас ждёт неминуемая смерть. Припасы на исходе. Сделаем так. Завтра утром я нанесу визит дону Кристобалю и разрешу вопрос с лигами. И если он согласится, что пройдено 700 лиг, будем действовать по инструкции.
Склянки пробили полночь. С марса спустилась тень вперёдсмотрящего, отстоявшего вахту.
"Родриго, с Богом, Дева Мария смотрит на тебя!", — де Триана вздрогнул от раздавшегося в голове голоса, и, вздохнув, полез по верёвочной лестнице наверх.
