Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том второй
— Николай Карлович, — улыбнулся Пирогов, — я вам рассказал только про десятую часть того, что можно сделать для усиления русского флота. Это жизненная для нас необходимость. Помните, что говорил Петр Великий, основатель этого города и крепости: "Всякий потентат — сиречь, государство — который армию имеет, — одну руку имеет, а который флот имеет — две руки имеет". Вот и надо сделать так, чтобы государство Российское не было одноруким уродом…
Белеет парус одинокий
Так, за разговорами, Пирогов и Краббе дошли до дома Главного командира Кронштадтского порта, который находился на Княжеской улице. Игорь хорошо знал этот дом. Но выглядел он в XXI веке не совсем так, как в веке XIX — м. На нижнем этаже этого здания сейчас находилась канцелярия, хозяйственные отделы, второй этаж был отведен под квартиру Главного командира, а на третьем этаже — царская квартира, где останавливались члены царской семьи, когда посещали Кронштадт.
Николай Карлович, видимо, получив соответствующее поручение и все необходимые полномочия от императора, смело вошел в дом Главного командира Кронштадтского порта, коим в это время был проставленный русский мореплаватель, вице — адмирал Фаддей Фаддевич Беллинсгаузен.
Переступая порог этого дома, Пирогов почувствовал невольное волнение. — Еще бы — он сейчас увидит человека, который открыл целый континент. Возможно, что Антон когда‑нибудь усовершенствует свою машину времени, и можно будет увидеть и потолковать с самим Христофором Колумбом. Но будет ли это — неизвестно. А вот первооткрыватель Антарктиды — перед ним, приветливо здоровается с человеком из будущего, и гостеприимно приглашает присесть к столу, и отведать холодного хлебного кваса — только что из ледника.
— Спасибо, Фаддей Фадеевич, за честь, — поблагодарил его Пирогов, прихлебывая кисловато терпкий квас из глиняной кружки, и с любопытством разглядывая мужественное лицо просоленного морскими ветрами адмирала, — я счастлив видеть человека, открывшего целый континент, и тем прославившим себя и наше любимое Отечество.
— Благодарю вас, Игорь Сергеевич, — кивнул головой с высокими лобными залысинами Беллинсгаузен, — а вы, как я посмотрю, тоже имеете отношение к морю. Я не ошибся?
— Нет, Фаддей Фадеевич, — ответил Пирогов, не ошиблись. Буквально накануне моей поездки в Кронштадт, я вернулся из дальнего плаванья.
— И где же вы, Игорь Сергеевич, были — если не секрет? — спросил заинтригованный адмирал.
— На Тихом океане, — ответил Пирогов, — на Курилах, потом заходил в Петропавловск на Камчатке, а затем в порт Корсаков на острове Сахалин.
— То есть, вы были на Курильских островах, потом в Петропавловской гавани, а далее… — тут Беллинсгаузен подозрительно посмотрел на своего гостя, — как вы сказали, порт Корсаков? На острове Сахалин? Так вы, милостивый государь, полагаете, что Сахалин не полуостров, как считал знаменитый Лаперуз, а остров? Между прочим, я сам в свое время пытался решить этот вопрос, да так и не сумел из‑за скверной погоды найти фарватер в Амурском заливе.
— Вот так и палятся разведчики, — с грустью подумал про себя Пирогов, — башка дурная — и как я позабыл, что здесь еще считают, что Сахалин — полуостров, а порт Корсаков японцы начали строить только в 1907 году. Надо как‑то выкручиваться…
А Беллинсгаузен тем временем с любопытством смотрел на своего странного гостя.
— А на каком корабле вы, Игорь Сергеевич, совершили свое дальнее путешествие? — спросил он, — и в качестве кого? Я сразу понял, что вы моряк, но какой у вас чин мне неизвестно?
— Во, влип, — подумал Пирогов, — как ему соврать поправдоподобнее? Ведь не скажешь же адмиралу о том, что он в качестве стармеха на сухогрузе побывал на Камчатке, Курилах и на Сахалине.
Он почесал затылок, и бросил умоляющий взгляд на Краббе. Тот покачал головой, и пожал плечами — дескать, выбирайся, как сможешь из западни, в которую сам и забрался. Ведь за язык тебя никто не тянул.
— А, ладно, — подумал Игорь, — будь что будет. Не съест его ведь Фаддей Фадеевич. Он, хоть и побывал на островах в Океании, где живут людоеды, но привычек употреблять в пищу ближних своих не замечен. Да, к тому же, по отзывам людей, его знающих, Беллинсгаузен был человеком порядочным, добрым.
— В общем, так, Фаддей Фадеевич, — сказал он, — я расскажу вам о своем плаванье, только попрошу все услышанное здесь от меня сохранить в секрете. Вы потом сами поймете — почему. Кстати, Николай Карлович, — Пирогов обратился к Краббе, который с любопытством прислушивался к их диалогу, — я вас тоже попрошу об этом.
— Игорь Сергеевич, — немного подумав, сказал адмирал, — я согласен сохранить в секрете наш разговор. Но, при одном условии — если все, что вы мне расскажите, будет не во вред Государю и России.
— Я тоже обещаю молчать, — добавил Краббе, — Его величество, отправляя меня с вами, тоже предупреждал меня держать язык за зубами. "Запомни, лейтенант, — сказал он, — человек, которого ты будешь сопровождать, непростой. Кто он и откуда — тебе знать не положено. А буде сам захочет что‑то сказать — ничему не удивляйся. И знай — все, что он не скажет — все чистая правда".
— Тогда, господа, — начал Пирогов, — слушайте. В общем, я прибыл в Санкт — Петербург из Санкт — ПетербургаXXI века…
— Не может быть! — хором, не сговариваясь, воскликнули Краббе и Беллисгаузен.
— …Хотя, — задумчиво сказал адмирал, — в таком случае, из ранее вами сказанного, Игорь Сергеевич, многое становится понятным.
Так значит, Сахалин — все‑таки остров? И принадлежит он России?.. А как часто в вашем времени корабли ходят в кругосветные плаванья?
— Эх, Фаддей Фадеевич, — со вздохом сказал Пирогов, — специально вокруг света корабли давно уже не ходят. Да и ни к чему теперь это. Неоткрытых земель в мире уже не осталось. Хотя, есть корабли гидрографические и научно исследовательские. И ходят они в самые дальние точки земного шара, в том числе и в Антарктиду. А там, кстати, уже много лет находятся российские научно — исследовательские станции, одна из которых носит имя ваше, Фаддей Фадеевич — станция "Беллинсгаузен"…
— А как называются другие станции, — с волнением в голосе спросил Игоря адмирал.
— Две из них названы в честь кораблей вашей экспедиции — "Восток" и "Мирный", а еще одна — в честь вашего спутника и нынешнего командующего Черноморским флотом — "Новолазаревская". Почему "Новолазаревская"? — Потому, что она была открыта взамен станции "Лазаревская".
— Игорь Сергеевич, — буквально подпрыгивая от нетерпения, сказал Краббе, — а что будет со мной? Или это секрет?
— Если я вам, Николай Карлович, скажу, что вы станете управляющим Морским министерством, то вы мне, наверняка не поверите? — с усмешкой сказал Пирогов.
— Довольно, лейтенант, — повелительный голос адмирала вернул разговор в деловое русло, — о нас грешных еще будет время поговорить. Что произойдет с нашей Россией? С нашим флотом? Вы можете сказать об этом?
— Извините, Фаддей Фаддевич, — вот это самое я не имею права вам рассказать без разрешения государя, — с сожалением развел руками Пирогов. — Но, как мне кажется, таковое разрешение будет дано. Ведь с кем‑то мне надо будет поговорить о том, что надо будет сделать для того, чтобы наш Российский флот стал самым сильным в мире. Для того есть и возможности, и необходимость. Чего — чего, а врагов у России всегда хватало…
Лучший способ обороны…
Разговор трех моряков продолжился после небольшого перерыва на кофе. Вестовой адмирала накрыл стол, принес кофейник с горячим ароматным напитком, чашечки с блюдцами и тарелку с бисквитами. Краббе и Пирогов предпочли бы выпить кое‑что покрепче, но намекнуть об этом адмиралу не решились.
После того, как кофе было выпито, а вестовой убрал со стола, разговор продолжился. И, если Краббе интересовали больше вопросы конструкции кораблей будущего, то для Беллинсгаузена главным были принципы использования флотов во время войны на море.
— Уважаемый Игорь Сергеевич, — сказал он, — мы, морские служители нашего государя, обязаны быть готовы к тому, чтобы с оружием в руках защитить нашу матушку Россию. А как вы правильно недавно сказали, враги у нас были, есть и, наверное, еще будут.
— Да, Фаддей Фаддеевич, именно так, — ответил Пирогов. — И вы прекрасно знаете — с какой из европейских держав, обладающей, кстати, самым сильным флотом, у нас все время происходят недоразумения.
— Вы имеете в виду Британию? — осторожно спросил Беллинсгаузен. — Да, Игорь Сергеевич, с этой страной, которая почему‑то считает себя владычицей морей, нам, как мне кажется, рано или поздно придется воевать. Только дело это будет нелегкое. На суше мы не можем нанести ей поражение, из‑за того, что Британия расположена на острове. А на море… На море наш флот гораздо слабее английского. Государь, конечно, делает многое для того, чтобы русский флот имел сильные корабли с опытными экипажами. Но, с королевским флотом нам пока трудно тягаться.
