Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио

— Раз уж пошла такая пьянка… — сказал я. — Давай уже все точки над «и». Что там по наркоте? У меня такое ощущение, что ты в курсе.

— Твою интуицию уважаю, — кивнул Миша. — Знаешь, Алексей, я иногда думаю, что ты реальный псих. А иногда, что гений. Фильм смотрел с Абдуловым?

— Фильмец так себе, — сказал я.

— Нормальный фильмец! — возразил Миша. — Вот я смотрю на этот твой список — фабрики-автобазы… И думаю — это же сумасшедшим нужно быть, чтобы с таким хозяйством управиться! И потом, мы же заметными станем. Сейчас нас как бы нет, понимаешь? Ну контролируем руководство на химкомбинате. Ну, сахарный завод наш по сути. Водочный вы таким же макаром контролируете… Из тени. А если все это купить официально, то… Из тени придется вылезать. Леша, я не хочу из тени, я привык! Мне там хорошо, спокойно!

— Вопрос был о наркоте, — напомнил я.

— Да далась тебе эта наркота, — с досадой сказал Афганец. — Наркота это быстрые бабки. Это рынок, который за год растет вдвое. Да и, в сущности, какая разница, чем торговать? Компьютерами, сахаром, наркотой. Главное — навар.

— Я так не считаю, — сказал я.

— Я уже понял, — кивнул Миша. — Я не ожидал, что вы туда сами полезете. Зря, Леш. Могло плохо закончиться. Грохнули бы вас там на точке…

— Не грохнули же, — усмехнулся я. — Кстати, кто такой Артем?

— Да забудь, — махнул рукой Миша. — Считай, что нет его. И бизнеса этого тоже считай нет. Хочешь мое мнение?

— Говори, — сказал я.

— Зря. Не мы, так другие. «Крестного отца» читал, наверное?

— Читал, — подтвердил я. — И фильм смотрел…

— Ну вот. Сколько дон Корлеоне не отмазывался, все равно в это говно пришлось вступить. Ты вспомни книгу, ему же все обосновали! Все подвели по уму! Если не мы заработаем, то заработает кто-то другой. Получит большие бабки и возможность влиять на процессы. По сути, мы добровольно отдаем поляну хрен знает кому. Своими руками отдаем большие бабки другим людям.

— Не мы, а ты, — поправил я Мишу. — Извини, но я с таким бизнесом ничего общего иметь не хочу. И тебе не советую, кстати. Если мы планируем какую-то дальнейшую совместную…

— Всё-всё! — развел руками Миша. — Всё понял. У тебя, кстати, опять неправильное впечатление. Ты, наверное, думаешь, что я этой темой занимаюсь, правда?

— Разве нет? — спросил я, испытующе глядя на Мишу.

— И не то, чтобы да, и не то, чтобы нет, — пропел Миша. — Пришел ко мне с полгода назад человечек. Артем этот самый. Кстати, тоже афганец бывший. И дал расклад. Была у него возможность тянуть отраву из Средней Азии. Там копейки стоит, почти даром, а здесь — хорошие бабки. Перспективы нарисовал радужные, в долю позвал. Ну, я ему немного рынок зачистил… И так по мелочам помог. И завертелось…

Тоже мне, Гейзенберг хренов, подумал я. По большому счету, отношения с Мишей нужно было рубить. Так или иначе. Слишком много интриг за спиной.

— Как бы ты поступил на моем месте? — спросил я. — А, Миша? Скажи, что думаешь?

— Грохнул бы, — без тени сомнения ответил Миша. — Без базара! А может и нет. Хрен его знает… Впереди большие дела, а «спортики» Матвея хороши погромы на рынках устраивать, для тонкой работы не годятся. А мои парни — годятся.

— Всё в цвет, — согласился я.

— Ствол-то есть? — поинтересовался Миша.

— А как же⁈ — Я вытащил «ТТшник» из барсетки и положил на стол.

Миша усмехнулся.

— Мне больше «Глок» нравится. Но это тоже неплохая машинка.

— Не буду я в тебя стрелять, — сказал я угрюмо. — Я не мясник. Я вижу, что у нас есть неразрешимые противоречия. По-разному мы на бизнес смотрим, Миша! Вот скажи, нахрена тебе эта возня с наркотой? С Вайсманом? Тебе мало денег? Ты сколько получил с химкомбината за последние полгода?

Афганец рассмеялся — беззаботно и весело, словно я спросил его о чем-то очень забавном.

— Дохрена получил! — воскликнул он. — И с сахарного завода капает. И с остальных тем! Только знаешь… Как будто я на дороге нашел эти бабки. Понимаешь?

— Адреналина тебе не хватает, — с укором сказал я.

— Точняк! — подтвердил Миша. — Последнее время чувствую себя каким-то чиновником. Вовремя прихожу на работу, подписываю бумаги, с людьми переговоры веду. Ну скучно же!

Я тяжело вздохнул.

— А наркотой торговать веселее?

— Наркотой — веселее, — с неподдельной грустью в голосе признался Афганец.

— Ну-ну, — покивал я. — Смотри, Миша, какой расклад получается. Сейчас мы друг другу нужны. Согласен?

— Сто процентов, — согласился Афганец все также грустно.

— До конца девяносто третьего работаем вместе. Адреналин гарантирую. Цистерны! Полсотни предприятий, ты думаешь, никто за них пободаться не захочет?

— Захотят, — отозвался Миша. — Люди глупые и жадные.

— Именно. До конца девяносто третьего работаем. А в девяносто четвертом — вернемся к этому разговору.

— Ты серьезно? — Миша смотрел на меня с удивлением. — Ты меня удивил, Алексей. Неужели считаешь, что мы до девяносто четвертого дотянем⁈ Ну ты оптимист! Я сам дальше, чем на неделю и не загадываю… А ты куда махнул!

— Короче, — сказал я терпеливо, — ты согласен или нет? До девяносто четвертого никаких конфликтов, никаких лишних движений, работаем на результат, а не на адреналин!

— Договорились, — сказал Миша. Тон его сменился на серьезный и какой-то обреченный.

— С Матвеем постарайтесь не пересекаться.

— Он меня ненавидит, — скорбно сказал Афганец. — И я его понимаю. Так хорошо все было… Самая большая банда, «синих» зашугали, все темы работают… А тут мы нарисовались. Конечно, обидно. Я на него зла не держу, не подумай.

— Завалил бы безо всякого зла?

— Ага… — Миша кивнул. — Он живет только потому, что твой компаньон, Алексей. И друг, вроде бы? И до девяносто четвертого мы этот вопрос не поднимаем.

— Уговор? — я вопросительно посмотрел на Афганца.

— Уговор, — кивнул он.

Уговор был торжественно скреплен рукопожатием.

Глава 16

Мы открыли итальянский ресторан — первый в городе. Оборудован по последнему слову итальянского общепита — все фирменное, от терки для сыра до печи для пиццы. Фирменная мебель, барная стойка, алкоголь, сантехника… И шеф-повар. Итальянец средних лет — маленького роста, полноватый, смуглый, подвижный и суетливый. Зовут Марио. Ресторан назвали в его честь. Марио обалденно готовит, у нас каждый день аншлаги, несмотря на то, что цены высокие. Еще он, кажется, чего-то там накосячил у себя на родине, так что вынужден скрываться в загадочной снежной стране и приучать ее обитателей к настоящим пицце и спагетти. По вечерам в ресторане подрабатывают музыканты нашей местной филармонии, и такого небесного «Адажио» посетители не слышали ни в одном кабаке.

«Марио» — наш неофициальный штаб. Вообще, рестораны, кафе, гостиницы — неформальные штабы тех или иных группировок или фирм. Все уважающие себя бизнесмены предпочитают свой личный кабак (или, на худой конец, кафешку) для переговоров, отдыха и празднований. Впрочем, есть и условно нейтральные места.

Мы с Валериком обедаем. Валерик умял пиццу, пьет кофе и читает свежую прессу. Очень возмущается.

— Слышь, Леха, че пишут⁈ Какой-то профессор московский, чтоб ему хорошо жилось! Пацаны приватизировали гостиницу «Дагомыс». Ну там как обычно, по остаточной стоимости. Так он возмущается — как же так⁈ У нее триста миллионов баксов рыночная стоимость! Ограбили народ!

— Триста лимонов⁈ — удивился я. — Что-то как бы и дохрена…

— А я тебе о чем⁈ — запальчиво воскликнул Валерик. — Придумали какие-то несуразные цифры, которые ни на что не натянешь. Кто им такие бабки даст⁈ Мы вроде как не последние люди в городе, но… ты знаешь хоть одного человека у которого было бы триста лимонов «зелени»?

— Может и есть у кого… — сказал я задумчиво. — У банкиров, что с авизовками мутят… У чиновников.

Вообще, Валерик был прав. Больших денег даже у крупных бизнесменов в начале девяностых просто физически не было. Сергей Мавроди еще не собрал свои семнадцать камазов кэша, большинство будущих олигархов (почти вся «семибанкирщина») крутится в банковском секторе. Они уже долларовые миллионеры, хозяева «Менатепа», «Инкомбанка», «МФК», «СБС»… Но не миллиардеры, конечно. Действительно, государственное имущество расходится за копейки, в этом коммунисты полностью правы. Единственная проблема — больших денег в стране нет ни у кого. Не существует инвестора или покупателя, который мог бы выложить триста миллионов долларов за гостиницу «Дагомыс». Не существует покупателя, который мог бы выложить миллиарды за крупные промышленные объекты. Поэтому, продавали за столько, сколько могли заплатить, то есть, очень дешево.