Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита

Толстая мобила едва влезла в карман джинсов и выпирала. Но к мобилам ещё не все привыкли, наверняка думают, что там сигареты и пейджер. Купил, кстати, пейджер, тоже пригодится.

На рынке всё первый взгляд всё так же. Кто-то устроил беспроигрышную лотерею, рассчитанную на лохов. Но разводилы явно засылали долю братве, потому что контролёры их не трогали.

Контролёры-то на рынке особые, они следят, чтобы каждый из продавцов отстегнул долю, да и за порядком следят. Ну, как за порядком смотрят — если подерутся два покупателя, никто и не вмешается. Мол, чего работе милиции мешать, пусть сами разбираются. А вот если кто начнёт на продавца наезжать, товар портить или иначе бизнесу мешать — по башке могут настучать, такое не положено.

А вот на том месте, где раньше торчал Басманов, крутился другой тип, с лицом попроще. Он иногда неуверенно оглядывался, не зная толком, что делать. Повысили, значит, кого-то до контролёров. Самого Басмача нигде нет. И вряд ли он тут ещё будет ходить.

Спрашивать его ни о чём не буду, да и больше мне сказал один из бандитов, что я как-то видел с братом. Рыжий, у него погремуха Гвоздь, если не путаю. Сам-то он меня и не заметил, а я вот увидел кое-что интересное: на новых спортивных штанах и кожаных туфлях, которые он носил вместе, виднелись пятна цемента. Не успел бандит переодеться, или не заметил ещё, что измазался. Но он явно не делал ремонт дома.

Но куда интереснее то, что он кричал по телефону-автомату:

— Как всплыл? Чё ты гонишь? — Гвоздь с опаской огляделся, проверить, слушают его кто или нет. Меня он снова не увидел. — Я сам башмаки ему делал. Да я отвечаю, сам… а, так погоди! Чё говоришь? Да это не он! Не было дождевика. Это другой какой-то всплыл! Не, это не наш! Да мы не на реку ездили, на озеро.

Ну, воображение у меня живое, так и представил, о чём именно говорил Гвоздь. Насмотрелись, блин, кина американского, тоже тазик с цементом сделали для Басманова? И неужели это всплыл Ювелир? Ну, дерьмо и правда не тонет.

Не факт конечно, что это связано с этими двумя, но в городе пока затишье и разборок не было, чтобы топили кого-то ещё.

Ну и как водится на рынке, встречал знакомых. С кем-то уже особо не общался, в основном одноклассники и одногруппники, только «привет-пока». Кто-то меня ещё не знал, но вот я знакомства эти восстановить собирался.

И некоторые — прямо сейчас. Просто надо смотреть по сторонам, я всю жизнь прожил в этом городе и встретил за всё это время множество людей, многие из которых умерли раньше, но сейчас были живее всех живых.

Ëпрст, надо же, какие люди. Я увидел парня с аккуратной стрижкой, облачённого в спортивный костюм-тройку — тёмно-синие куртка, жилетка и штаны Rebook (так и написано, с ошибкой, хоть не Абибас), и в новых белых кроссовках. Лицо круглое, на щеках прыщи. На левом плече висела тяжёлая сумка, а в правой руке он держал что-то блестящее.

Вид у парня слишком простоватый, деревенский, поэтому его уже охмурили местные завсегдатаи.

— Настоящие? — спросил парень, крутя перед носом часы с металлическим браслетом. — Так-то бравые. Вон, блестят как.

— Натуральная Швеция, — хвастался смуглый жулик с кудрявыми волосами, блестя золотым зубом.

Хотя он явно хотел сказать «Швейцария».

— Купленные в магазе прямо там, — продолжал он вешать лапшу на уши. — Сам покупал! Всё по чеку, не обману, настоящие! Я вообще никого и никогда не обманываю! Здоровьем моих детей клянусь! За сто баксов отдам!

— Ты чё? — парень отшатнулся и протянул назад. — У меня столько нету!

— Ну, ты человек хороший, — жулик улыбался. — А я в людях разбираюсь. Я бы тебе даже даром отдал бы, да вот детей кормить надо. У меня их три: дочка и два сына. И сколько у тебя есть? Договоримся, друг!

— Вон он чё. Ну, маленько есть, — парень полез за кошельком.

Доверчивый ты слишком, Толян. Это потом бронёй обрастёшь и житейской мудростью, что хрен кто обманет, а пока все измываются.

Я подошёл к смуглому со спины и рявкнул ему в ухо:

— Шухер, менты!

Тот даже не обернулся, а побежал, не забыв выхватить часы из рук Толяна. Следом за убежавшим рванула гадалка в пёстром платье и пара карманников, остальные начали с опаской озираться. А Толян, будущий мой знакомый и хороший друг, так замер с кошельком в руках, недоумевая, куда делся продавец.

— Убери, тут карманников много, — шепнул я.

— А, ну да, — он убрал лопатник. — А то рот раззявил, стою…

Говорок у него простой, своеобразный, такой деревенский.

— Ты не верь им, — продолжал я. — Никакая это не Швейцария, настоящие швейцарские котлы стоят, как машина твоего бати, или даже дороже.

— У него так-то «Нива», — насупился парень, а потом по-свойски протянул мне руку. — Толян!

— Лёха. Пошли, а то вернётся, ещё чё-нибудь впарит. Знаю я их. Ты смотри, тут обманывать любят, приезжих особенно.

— Ну, мне мать говорила, — Толя хмыкнул. — А я-то в крупных городах не был ни разу. Вот только, Бекетовск. И в Ростове ещё был, но нас из части не выпускали. И в этом был, во Владикавказе. И в Грозном, но там по улице гулять нельзя было. Стреляли.

Это Толя Ершов, простоватый и доверчивый, но надёжный, как автомат Калашникова, храбрый, а ещё отзывчивый и очень компанейский мужик. Как я помнил, он живёт в деревне в соседней области, где сидит без работы, так что точно ничем особо не занят.

Мы пересекались с ним в мою первую жизнь, когда я был в командировке на Северном Кавказе, ну и сдружились там, выпивали. Он прошёл обе Чеченские, а потом поучаствует вообще во всех вооружённых конфликтах, какие только были у нас в стране. Воевал вплоть до того самого дня, когда я пошёл на суд Басмача с пониманием, что домой не вернусь.

А знакомство мы с ним поддерживали все эти годы, созванивались, виделись, выпивали. Если что-то придумывать, то его буду звать обязательно.

— Комнату надо мне, общагу, — рассказывал он с таким жаром, будто знал меня всю жизнь, — может, подскажешь, где поискать? К другу приехал погостить, а тот где-то пропал. На работе, видать. Вот, на рынок пришёл, кроссы себе взял басявые. — он поднял обе ноги по очереди, хвастаясь покупкой. — Дорого, но пришлось брать, а то у нас хороших нет. А то к брату недавно ходил на свадьбу, вообще кирзачи одел… ну, надел, а то мать поправляет вечно. Он женился, кстати, недавно, на…

— Здесь надо внимательнее, а то быстро обуют.

— Так я уже обулся, — Толян снова показал кроссовки.

— Имею в виду — обманут. Кстати, знаю одно место, где можно остановиться. Недорого, только далековато от центра.

— А мне-то чё? Пусть далековато. По городу пошляюсь. Всё одно — делать не***й, — он хмыкнул. — А мы чё, Лёха, пересекались где-то? Обычно даже дорогу никто не подскажет, все от меня шарахаются, как от чумного, а ты меня будто с детства знаешь.

— Увидел, думаю, надо помочь хорошему человеку.

Я даже довёз его на такси до хорошей недорогой гостиницы и дал свои координаты, чтобы заходил в гости. Учитывая его общительность, он даже не особо удивился новому знакомству, он со всеми может так легко знакомиться и находить общий язык.

А мне напоминание — смотреть по сторонам. Вокруг много потенциальных друзей и союзников, впрочем, как и врагов. Но их я знаю заранее, а кое-кого можно будет даже переманить на свою сторону.

В общем, устроил его, вернулся на рынок, вспомнил, что хотел повидать Димку, и вскоре на него наткнулся. Надеюсь, в этот раз примета сработает, и он будет жить долго.

Парень, одетый в выглаженные брюки со стрелочкой и белую рубашку, торчал у музыкального киоска. На спине уже темнело пятно от пота. Жарко, киоск стоял на самом солнцепёке, и Димка на самой жаре торчал, но не уходил.

— Включи ещё эту, вдруг опять не то, — упрашивал он и вытирал пот со лба. — Ф-ф-ф, а я тебе, Галя, — он начал шарить по карманам. — Вот, блокнотик подарю, — он достал смятую записную книжку.

— Всё же написано на обложке, какие там песни, — отвечала усталая продавщица, полная женщина лет сорока пяти, обмахиваясь свёрнутой газеткой.