Ревизор: возвращение в СССР 34 (СИ) - Винтеркей Серж

— Паша! Ну пойми же ты — что мы все одним списком поедем, одним списком и вернуться должны. Все, что делается иначе — ЧП.

Тут я впервые задумался, что возможно, мои резко ухудшившиеся отношения с КГБ — то, что надо в этой ситуации. Может, они меня просто не выпустят за рубеж? Тогда можно соглашаться, в надежде, что я не пройду финальное согласование в комитете…

Ну, а если нет? Брат, кстати, точно не обидится, если про Берлин услышит. Сейчас возможность поехать за рубеж так редко людям выпадает, что он нормально воспримет, что я поехал вместо того, чтобы к нему на свадьбу отправляться…

Но, с другой стороны, все варианты придуманные, чтобы не ехать, я предложил, а человек я все же еще подневольный. Студент, что тут сказать. Это меня сейчас ректор вон как облизывает, а если вдруг Захарова завтра куда-нибудь переведут? В ту же солнечную Эстонию или еще куда, он же коммунист, куда скажут, туда и поедет… Вся любовь тут же пропадет, но по крайней мере мне дадут нормально доучиться. Это если я скандалы не буду устраивать, пока Захаров в силе. А отказ от такой поездки получается в складывающейся ситуации скандалом, который мне ректор точно не простит… Они там, наверху, все очень самолюбивые и обидчивые, другие туда и не лезут драться за высокое положение. И Эмму жалко, на ней могут отыграться тоже. Черт, придется все же соглашаться…

— Хорошо, Эмма Эдуардовна, — сказал ей со вздохом, — я поеду, но не ради ректора, а чтобы у вас из-за меня проблем не было.

Замдекана просияла.

— Спасибо, Паша! Я в тебе не сомневалась. Значит, перед поездкой будет несколько инструктажей. Хотя бы один посетишь, хорошо? А всякие дополнительные детали по поездке я сама тебе расскажу, если что еще потом потребуется. Я же тоже еду.

Вышел из корпуса расстроенный. Я же не шутил — для меня семья и правда, чрезвычайно важна. Я очень хотел к Тимуру на свадьбу попасть. Да уж, думал, что устроил для себя режим чрезвычайного благоприятствования в университете — а с ним не все так просто оказалось. Не знает тебя никто — плохо, а знает — тоже может плохо оказаться.

Поехал в спецхран — с записками у меня уже очень хорошо, материал на несколько штук собрал, но запас карман не тянет. Решил также подсобрать материал по колониализму — мало ли что еще найду для будущих выступлений на радио интересное. А также надо бы поискать темы для новых выступлений, они же от меня не отцепятся… А ведь еще и в газете давно ничего не выходило…

Италия, Больцано, фабрика «Роза Росса».

На четверг у Тарека были запланированы переговоры с потенциальными партнерами.

Шумиха, которая поднялась после акции с чемоданами для стюардесс, до сих пор приносила пользу его новому бизнесу. Еще на прошлой неделе к нему поступил звонок от одной из известных итальянских фабрик, специализирующейся на выпуске сумок и аксессуаров из кожи с предложением обсудить возможное сотрудничество. Тарек согласился и вот, спустя всего неделю, в Больцано приезжает Мишель Палумбо, один из основателей компании Bella Borsa, вместе с женой.

Интересно, у итальянцев принято с женами на переговоры по бизнесу ездить? — удивился Тарек, когда услышал от секретаря о составе делегации. Надо тогда обязательно, чтобы с нашей стороны не только Фирдаус, но и Диана на переговорах присутствовала, пока они еще здесь. Удачно, что она с Фирдаусом сюда приехала, а не осталась с женщинами в Швейцарии.

Помощник сообщил Тареку, что это очень хороший признак, что итальянцы так быстро приехали на переговоры. Это означает, что они очень заинтересованы в сотрудничестве.

— В Италии с такими известными компаниями, как Bella Borsa, такое редко бывает, — объяснял ему он. — Обычно все затягивается, спешить не принято. Даже дата переговоров может несколько недель согласовываться, а потом еще и переноситься пару раз.

— Заинтересованность — это хорошо, — довольно кивнул Тарек. Интерес потенциальных партнеров в большинстве случаев означает, что они охотно идут на выгодные для принимающей стороны условия. — Это сильная позиция в переговорах для нас, — добавил он.

Диана очень удивилась и обрадовалась, когда свекор пригласил на предстоящие переговоры не только Фирдауса, но и ее. Значит, он действительно воспринимает меня всерьез и видит меня полноправным партнером в общем семейном бизнесе, — с восторгом думала Диана. Особое удовольствие эта мысль доставляла ей еще и потому, что не только Пашка, но и она оказалась достойна доверия. Значит и она чего-то стоит, и ее воспринимают не просто как красивую куклу.

Надо обязательно хорошо показать себя завтра, — решила Диана и пошла звонить Марии, чтобы посоветоваться, что лучше надеть на переговоры и как вообще лучше себя вести. Что она вынесла из обучения в КГБ, так это в первую очередь то, что ключевым фактором успеха в решении практически любой задачи является подготовленность. А самым важным условием подготовленности является человек, разбирающийся в вопросе, которого можно расспросить о нюансах и у которого можно поучиться.

Москва, Лубянка.

В обеденное время генерал Комлин позвал своего заместителя на прогулку. Тот уже знал, что это означает, что им нужно что-то обсудить вне стен родного комитета… Что-то, что точно никто не должен услышать.

Добрались до ближайшего сквера и зашагали по нему, стараясь не подходить близко к людям, сидевшим на скамейках.

— Помнишь, Евгений, как когда Воронин уходил на повышение, я просил Вавилова назначить ко мне на эту должность Кутенко, забрав его у соседей? Подполковника на полковничью должность, с дальним прицелом, чтобы старался как следует? А мне навязали какого-то никому не известного полковника из Саратова… Явно Вавилов кому-то был должен и свой долг закрыл таким образом. — нарушил молчание генерал.

— Помню, Артем Александрович, как не помнить… Недавно же совсем было… Как жаль, что Кутенко не удалось забрать. Он идеально подходил для этого отдела.

— Ну да, а в замы он идти отказался. Тоже понять можно, должность подполковничья, как у него сейчас. Без перспектив роста.

— Конечно… с перспективами только скорого выхода на пенсию в сорок пять… Так и что, что-то изменилось?

— Да вот позвонил мне недавно один мой ученик. От которого я давно ничего не слышал. Позвонил, конечно, имея в виду и свою корысть, но новости принес в клюве интересные. Оказывается, саратовский назначенец, как мы и опасались, на самом деле дуболом и явно не на своем месте.

— Что он там уже учудил? И как ваш ученик об этом узнал?

— К нему пришел наш старлей. Соловьев. Молодой, но подающий надежды.

— Знаю такого. Не совсем согласен, что надежды подает, но…

— Да ладно, все мы были такими в этом возрасте. Румянцев из него человека обещал сделать, а он толковый мужик.

— Румянцев — да. Ну, раз обещал, то какой-то потенциал разглядел. Так и что там саратовский назначенец учудить собрался?

— Представляешь, судя по словам ученика, он из Ивлева собирается диссидента вылепить… Может, у них в Саратове так и принято демонстрировать свое рвение на новом месте, но это очень странный шаг…

— Погодите… Павла Ивлева? Который лично у Вавилова на контроле, как его любимчик?

— Настолько любимчик, что он даже прослушку для его квартиры выбил, чтобы какую-то дополнительную пользу с него извлекать…

— Ну Третьяков и дурак!!!

— Точно сказано…

— И что планируете делать с этим?

— Ну, это Вавилов его назначил. Против моей воли пропихнул назначенца. Так что планирую пока что получать удовольствие от того, что знаю, и дать Третьякову зайти максимально далеко.

— Но погодите, Артем Александрович… Этот же дуролом наш подчиненный. Не прилетит потом от Вавилова нам с тобой по головам, что не уследили?

— Ну, если совсем отстраниться, то прилетит. Но я же не дурак, давно уже в эти игры играю. Как буду в следующий раз у Вавилова по любому другому поводу, обязательно дам Третьякову максимально негативную оценку, скажу, что пока что его вклад не виден, люди им недовольны. Вавилов будет уверен, что я пытаюсь скомпрометировать его назначенца, чтобы поставить на его место, как и хотел, Кутенко, поэтому ничего делать не будет. Но запомнит все мною сказанное. И когда все вскроется… Какие к нам с тобой могут быть претензии?