Тренировочный день 3 (СИ) - Хонихоев Виталий

— Все отметились? Все, отдавайте листок… ага. — он изучает переданный ему список. Что же, могло быть хуже… не так уж и много детей собралось, хватит трех палаток наверное… или четырех. Ну, в субботу на месте сориентируемся — думает он.

— Ну все, уроки закончились. Девчата из команды Нарышкиной и Ростовцева Зина — останьтесь. Сегодня мы до спорткомплекса пройдемся и на тренировки настоящих профессионалов посмотрим.

— Круто! — говорит Оксана Терехова: — там такие же как ваша Ирия Гай есть еще⁈

— Боюсь, что таких как Ирия Гай нигде нет. — вздыхает Виктор: — и таких как Лиля — тоже. Наверное, их в особых питомниках выращивают… кормят там чем-то неадекватным и жутко энергосодержащим. И запрещенным.

— Мне после уроков нужно сестру из детского сада забирать. — напоминает Ростовцева: — мама допоздна работает.

— Хорошо. Можешь сразу домой идти и…

— Да нет, я хочу с вами пойти! Можно мы по дороге в садик зайдем и Алису заберем? — говорит Зина Ростовцева: — можно она с нами пойдет?

— Ээ… да конечно. Мы ненадолго туда, не переживайте. Я вас с командой познакомлю, настоящие спортсмены там. — говорит Виктор, в то время как остальной класс собирается и выходит из кабинета. В кабинете остается он, четверка Неуловимых Мстителей Нарышкиной, то есть сама Лиза и ее подружки — Инна Коломиец, Оксана Терехова и конечно Яна Баринова. К ним присоединяется и Зина Ростовцева. Он собирает свою сумку и вешает ее на плечо. В этот момент открывается дверь и в кабинет очень быстрым шагом врывается Альбина Николаевна. Вид у нее крайне взволнованный и даже — растрепанный. Виктор даже бровь поднимает. Никогда раньше он не видел, чтобы невозмутимая англичанка выглядела такой растрепанной и растерянной. И даже пара пуговиц на воротнике блузки у нее отсутствовала… а с утра вроде были.

— Виктор Борисович! — бросается она к нему и прежде, чем он успевает ответит — хватается за его руку и прячется у него за спиной.

— Альбина Николаевна? — удивленно произносит Оксана Терехова. Виктор же бросает взгляд на дверь. Вот так себя вести женщина ранга «англичанки» может только в одном случае — если она действительно испугалась чего-то. Но чего можно испугаться под конец рабочего дня в школе? Пять часов дня, лето, на улице еще светло, даже жарко. Школа у них большая, светлая, полтергейстов не водится, да и мышей он не видел… хотя может все же мыши? Надо бы отраву у Ашота Варгиевича выпросить…

— Вот ты где! — в кабинет врывается какой-то молодой человек кавказской наружности. Он одет в бежевый костюм с черной рубахой и белым же галстуком. Виктор машинально отмечает про себя, что из всех людей, которых он тут видел, этот, пожалуй, самый стильный. Хотя, стильный — неверное слово. Есть хорошее слово — выпендрежник. Да, именно, этот парень самый выпендрежный из тех, кого он тут встречал. Советские люди в это время не одевались вот так вычурно, особенно — мужчины. Не принято еще было проявлять яркую индивидуальность через шмотки… рановато еще.

— А ты кто такой еще⁈ — парень останавливается и смотрит на Виктора нехорошим взглядом: — не вмешивайся! Это наши с ней дела! Альбиночка, пошли отсюда уже! — он решительно шагает вперед и Виктор, который уже было совсем решил не вмешиваться во все эти сердечные дела Альбины Николаевны после того «свидания» у ресторана — делает шаг навстречу, преграждая путь выпендрежнику в бежевом костюме. Почему? Да потому что как только дверь распахнулась и в кабинет ворвался этот странный субъект — он почувствовал как Альбина за его спиной сжалась и покрепче вцепилась пальцами в футболку. Такую реакцию не подделаешь. Она его боится. Почему? Пока он не знал. Но в его присутствии никто не будет обижать… его коллегу.

— Прошу прощения. — твердо говорит Виктор: — школа закрыта для посещения в период летних каникул. Вы можете подождать снаружи… если вас интересует программа обучения.

— Чего? Какой еще программа обучения? Ты что мне тут… отвали! — «выпендрежник» взмахивает рукой, словно пытаясь отмахнуться от Виктора или смахнуть его в сторону, но тот — ловит его руку за запястье. И задерживает, давая почувствовать свою силу.

— Эй! — бежевый пытается вырваться, но Виктор не разжимает пальцы. Более того — сжимает их крепче и подтягивает руку к себе, глядя своему собеседнику прямо в глаза.

— Боюсь вы меня не совсем поняли. — говорит он: — посещение школы запрещено. Пожалуйста покиньте это помещение и территорию школы.

— Э, слышь, руку отпустил, убогий, а? Ты вообще знаешь кто я такой, а⁈ — повышает голос бежевый: — лапы убрал свои корявые, я кому говорю! Я за своей женщиной пришел!

— Альбина Николаевна. — поворачивает голову в сторону Виктор и отпускает руку своего собеседника: — этот индивид утверждает что является вашим другом. Если это так, то я конечно никаких препятствий чинить не буду… кто я такой — стоять на пути высокой любви.

— Н-нет! Не надо! — сжимается за спиной обычно невозмутимая «столичная штучка», а Виктор вдруг понимает куда две пуговицы с воротника ее блузки потерялись. Вот что за манера — силой пытаться свою симпатию навязать? Неужели нельзя добром договориться? Конечно Альбина та еще стерва, если честно и на нервах мужских играет как на скрипке ржавой пилой, но даже так — не стоит границы переходить.

— Э! Сюда иди! Ты меня обманывала, девка! Говорила, что, а⁈ — повышает голос бежевый.

— Неделька у меня не задалась. — вздыхает Виктор: — а еще в субботу со спиногрызами в лес идти. Ты вообще себе представляешь как тяжело педагогом быть? Всегда быть вежливым, понимающим, голос не повышать и уж тем более — никакого рукоприкладства. Так что пожалуйста просто уйти в туман, не доводи до греха.

— Оставьте в покое Альбину Николаевну! — повышает голос Оксана Терехова и внезапно — встает перед Виктором! Он не успевает отдернуть ее в сторону, если сделать это слишком резко — то она и упасть может!

— Отвали, пута маман кунем! — вскипает бежевый и отбрасывает Терехову в сторону, но не успевает сделать ничего больше — Виктор шагает вперед и выбрасывает вперед сжатый кулак — от плеча, коротким движением!

— Ай! — бежевый хватается за нос и сверлит его ненавидящим взглядом: — ты что творишь, эше воры кунем!

— Оксана с тобой все в порядке? — Виктор быстро осматривает девочку, она потрясенно кивает ему. Он выпрямляется и бросает взгляд на бежевого, чувствуя, как в первый раз за все то время что он находится в благостном восемьдесят пятом — у него в груди вскипает тугой водоворот ярости, а губы растягиваются в улыбке.

— Знаешь, а ведь тут у вас так хорошо. — говорит он: — я думал, что и не вспомню. Но… — он сглатывает: — спасибо. Я ведь и правда подзабыл как же это хорошо…

— Чего ты там бормочешь⁈ Да я тебя… — но Виктор больше не слушает! Он уже совсем рядом с бежевым и дергает его за рукав к себе, дергает с силой, так, что аж голова у того откидывается назад, и когда голова наконец поспевает за телом — встречает ее коротким ударом головой в переносицу! Хруст! Подхватывает «бежевого» под локоть, заводит руку, подкидывая тазом и натягивая к себе и… бросок! По широкой дуге! Тело издает противный звук, падая плашмя на твердый пол, а Виктор — намеренно доводит движение до конца, чувствуя хруст в конечности… стискивает зубы, удерживая себя от того, чтобы не добить упавшего ударом в горло, чтобы не сесть на него сверху и не вбить ему зубы в затылок, забрызгав все вокруг кровью… в конце концов тут же дети!

Он — выпрямляется, глядя на то, как на полу лежит потерявший сознание «бежевый». У него в кровь разбито лицо, рука вывернута под неестественным углом, да и в целом он не производит впечатление здорового человека.

— Наверное скорую надо вызвать. — говорит он озабоченно: — Терехова, ты чего творишь⁈

— Ай! Палец об него отбила! У него голова как каменная! — прыгает на одной ноге Оксана Терехова.

— Ну еще бы. Голова самая крепкая часть тела. — машинально замечает Виктор: — если уж пинать лежачего собралась — пни в живот. Тем более в сандалиях.