Американец. Хозяин Севера (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
И тут меня осенило! В конце концов, я химик или кто? В общем, я приостановил на время презентацию «лампы Воронцова» и, захватив запас оборудования и реактивов, ломанулся поездом до Обозерской, а затем на собаках на свой заводик.
Пора было поставить задачу Горобцам. Ребята оказались переимчивые, но главное — жутко преданные лично мне. Так что, если кому и поручить эту серию экспериментов, то только им, ну а заодно и стройку осмотрю.
Семецкий, узнав, куда я собрался, тут же упрекнул меня в легкомыслии, и взялся сопровождать. Причем не один, а с пятёркой подобранных им ветеранов.
На самом заводике я пробыл только три дня. Даже не столько объясняя задачу Горобцам, сколько «разгребая завалы», неизбежные, если владелец долго не посещает предприятие. А потом мы погнали на собаках вдоль будущей трассы канала. Еще на половину дня задержались в Повенце, и двинулись дальше, через Петрозаводск до самого Питера.
Попробуйте представить всю степень охренения и наших, и американцев, когда на первой же дневной стоянке Генри Хамбл сначала потребовал от меня, «показать, во что я превратился без занятий с ним». А после довольно приличных, в целом, результатов и из нагана, и из винчестера, и даже из винтовки Маузера, вдруг мрачно заявил, что так он и думал, что я совершенно разучился стрелять, а затем и изругал меня вдрызг, и лишь напоследок пообещал, что «займётся мной, пока мы вместе».
Думаю, вы поймёте, почему я в ответ лишь крепко обнял его…"
Санкт-Петербург, 16 марта (28 марта) 1899 года, вторник
— Нет, нет и еще раз нет! Вы с ума сошли! Пулемёты для охраны стройки я покупать не буду, и не надейтесь!
— Понимаю, дорого! — не слишком даже и старательно изобразил скорбь Семецкий.
— Юра, да вы совсем обнаглели! Причём тут деньги-то? Нашел бы я эти десять тысяч. Я на стройку уже миллионы потратил, а она еще только началась. А тут десять тысяч какие-то… Хотя и свинство это, старые и раздолбанные «максимы» продавать по цене новых.
— И патроны еще!
— Да будет вам! Эти «максимы» старые, под патрон к берданке, сорок рублей за тысячу. А вы ж не воевать собираетесь, надеюсь? Так что по две с половиной тысячи на ствол, за все про все четыреста рублей. Вообще ни о чём!
— Так значит, покупаем? — изобразил радость поручик. — Так я мигом! Договорено уже все! И расчёты я уже подобрал. Вот только письмо у Великого князя подпишем, денежку переведем, к концу недели все четыре пулемета можно будет на стройку отправлять.
— Ну, зачем, зачем нам пулеметы на стройке? Вы б еще гаубицу предложили купить! Или крейсер!
— Гаубица нам ни к чему. А вот от пулемета толк будет! Помните, что нам в Надвоицах рассказали?
Ещё бы мне не помнить! Разумеется, тёзка имел в виду не памятный мне из будущего поселок Надвоицы, в котором стоял алюминиевый комбинат, а деревеньку, расположенную неподалеку. Мы остановились там на обед, а заодно, как всегда, Генри погонял меня, тренируя в стрельбе. В тот раз стреляли из винтовки Маузера образца 1998 года. Мишени были разные, и расстояния тоже менялись от пятидесяти до двухсот метров примерно. И вот когда я отстрелялся, кто-то из зрителей и бросил: «Волочевых» тоже так-то из винтовок стрелять натаскивают!'
Разумеется, мы с Семецким ухватились за эту фразу и стали разматывать клубок. Оказалось, что примерно месяц назад кто-то снабдил ватаги, обитающие на четырех волоках, новенькими винтовками Бердана №2. К ним так же добавили приличный запас патронов, так что нынче «сволочи с волока», как называют их местные, регулярно упражнялись в стрельбе. А дальше — больше. Выяснилось, что кто-то понимающий подсказал им, как поставить древесно-земляные укрепления на волоках. Нет, «волочевые» есть «волочевые», где-то они недопоняли, где-то поленились лес валить да землицу перекидывать, но в целом укрепились они прилично. Так что я внял Семецкому, и усилил нашу охрану верховыми разъездами, а также начал тянуть от Петрозаводска до Белого моря линию телеграфа. Про важность оперативной связи я понял сразу. Также я совершенно не препятствовал ему закупить полторы тысячи берданок с патронами к ним. Опять же, вооружить строителей, чтобы отбиться от нападения могли, это я понимал. Я даже согласился создать отряд эдаких «егерей» из специально нанятых молодых людей, которые будут использоваться для разведки и действий в тайге. Нет, милитаризма не хотелось, но я все понимал. Но пулеметы-то зачем⁈
— Мы их на баржи поставим. И на поезда. Там экипажи малочисленные. Если отряд нападет — не отбиться. А вот с «максимом» — иной коленкор. С ним пара человек может по скорости стрельбы с парой десятков сравниться. Да к тому же стрелять они будут из-за большого щита. То есть, если надо будет, и полусотне отпор дадут. Так что мы так весь транспорт прикроем.
— Что⁈ Весь транспорт! Ау, тёзка, ты считать разучился⁈ «Максимов» у тебя четыре будет, а поездов и барж — несколько десятков! — от шока я не только заорал на него, но и перешел на «ты».
— А ты дослушай сперва! — в том же тоне ответил мне Семецкий. — Мы на весь транспорт деревянные муляжи поставим, да брезентом прикроем. А четыре настоящих «максима» менять местами будем. И время от времени станем показывать местным, что эти машинки могут. Ручаюсь, они не сразу поймут, что пулеметов у нас немного. Но даже когда догадаются, проверять, где макет, а где настоящий могут и не решиться, верно? Так что нападений намного меньше будет, чем без пулеметов, так?
— Согласен! — без колебаний ответил я. — Одобряю. Покупай свои «максимы». И «винчестеров» тоже прикупи. Все же пятнадцать патронов — тоже немало. Если «волочевые» просекут нашу фальшивку, то наши смогут из этих скорострелок отбиваться. Можно штуки по четыре-пять на каждый борт поставить. Они недорогие, так что… И это, извини, что я наорал, не разобравшись. Мир?
И я протянул ладонь, которую Семецкий без колебаний пожал. Извинения были приняты. Отныне мы были «на ты».
Тут нас прервали стуком в дверь.
— Юрий Анатольевич, разрешите? Срочные новости!
— Разумеется, Кирилл Бенедиктович! Входите, мы закончили уже, — пригласил я Артузова. Надо сказать, свою дельность он показал очень быстро. Когда мы с Семецким вернулись из своего «турне по трассе», бывший сыщик достаточно буднично доложил, что «им выявлен иностранный шпион». И объяснил, каким именно образом к некоему литовцу утекали секреты моей начинающейся корпорации. А затем изложил «за» и «против» немедленного пресечения данной утечки. Похоже, он сам склонялся к «поиграть со шпионом», а то и «дезу» слить. Но меня интересовало совсем другое. Поэтому я первым делом уточнил, известно ли, к кому утекала информация. «Данный господин прибыл в страну вместе с неким Ником Картером, на это же имя в Нью-Йорк отправляются раз в неделю добытые материалы!» — невозмутимо сообщил нам Артузов.
При этом имени я облегченно рассмеялся. Знал я, кто мог нанять этого ловкого сыщика, чтобы следить за мной. Морган либо Мэйсоны. Причем, скорее всего, Фред Морган. Ему уже привычно пытаться на моем горбу в рай въехать. «Нет, он мне не конкурент! Просто не поймет, что я тут замышляю!» — подумал я с улыбкой.
Но на всякий случай я шифрованной телеграммой запросил своих партнеров в САСШ, чем там занимаются Фред Морган и его тесть. А вот получив ответ, я просто взоржал. Фред-то, оказывается, Элайю Мэйсона с Председательского поста уже почти спихнул.
Но главный прикол был в том, что Морган по всей Америке ниобий-танталовый концентрат скупал. Почему прикол? Да потому что для моих целей годится только тантал. А его в американском концентрате не больше семи процентов. А среднее содержание — вообще два процента. Ниобий же для моих целей не годился вовсе! Я потому, собственно, с американским континентом и не связывался.
Ну и как тут было не ржать? Фред старался, следил, потом концентрат этот скупал. Денег потратил прилично, небось, да и личного времени тоже. Возможно, и союзникам из Совета директоров по секрету похвастался. А даже если и нет, то информация все равно утекала. Я же вот собрал ее, причем не особо напрягаясь.
