Рядовой. Назад в СССР. Книга 1 (СИ) - Гаусс Максим

Коля еще раз, получал люлей. Снова забывал. Звонил от дневального, за что получал в третий раз. А потом его отчитывал Петров за то, что его ротный канифолил.

— Степанков? Ты? Да ладно! — Лось посмотрел на него с насмешливым подозрением. Неторопливо направился к рядовому. — Неужто, в механике разбираешься?

— Ну да.

— А что чинил?

— У дяди в деревне мотоцикл! Три раза! И велосипед трехколесный.

— Степанков, блин! — нахмурился прапорщик, глядя на него с раздражительным пренебрежением. — Ты вообще представляешь разницу между бронетранспортером и мотоциклом?

— Ну да! — отозвался тот. — Тоже самое, только побольше. И башня сверху.

— Это у тебя башня сверху! Которая, к тому же, постоянно забывает, что ей говорят! К твоему сведению, у БТР двигатель не один, а два. А еще цилиндров больше, раз в десять, понял?

— Ну да. Разрешите попробовать?

— Тьфу ты… — махнул рукой прапорщик. — Ладно, шаг вперед. Кто-то еще знаком с техникой?

У меня был небольшой опыт в обслуживании моего «Патриота». Правда, ездил я на нем очень редко, а ломался он еще реже. Меня учили ездить на всем, у чего есть колеса и двигатель, но вот ремонтом и обслуживанием я почти не занимался.

Но на сегодня планировался очередной забег, поэтому я решил «соскочить». Уже хотел поднять руку, но меня опередил… Валера Кольский!

Послышался довольный гул. Репутация у Валеры была соответствующая.

— Кольский⁈ — охнул старшина. Петров при этом прикрыл лицо ладонью, чтобы не рассмеяться. — И ты в технике соображаешь?

— А чего там соображать? — невозмутимо ответил тот. Причем, ответил весьма уверенно. Даже я удивился. — Два двигателя по шесть цилиндров, жидкостного охлаждения. Работают на отдельную трансмиссию. Там стоит такой же двигатель, как и на ГАЗ-51, только форсированный. По сути, одно и то же.

Рота изумленно раскрыла рты — главный тормоз подразделения, оказывается, шарил в технике больше, чем все остальные. Это было как минимум странно, а скорее даже невероятно.

— Признаться, я удивлен! — Лось вытер вспотевший лоб. — Значит так, Степанков и Кольский за мной, остальные заниматься по распорядку.

— Товарищ прапорщик… — Петров указал на Валеру. — Может, им третьего дать? На контроль, а то… Ну, как бы…

Лось верно уловил его мысль.

— Молодец, Петров. Правильно мыслишь. Вот ты с ними и пойдешь! Одних их отпускать чревато, а то в боксе землетрясение произойдет ненароком.

— Товарищ прапорщик, а может не надо старослужащих туда? Лучше кого из молодых потолковее назначить. — Петров поискал глазами и вдруг посмотрел на меня. — О! Громов, пойдешь с ними!

В этом определенно был смысл — как Степанкова и Кольского одних оставить? Они же из турбовинтового самолета вентилятор сделают и скажут, что так и было.

Старшина подумал и согласился. А я только пожал плечами.

— Вот и хорошо. Проконтролируешь. Всем троим переодеться в рабочую форму и в автопарк шагом марш!

Спустя несколько минут мы прибыли на место назначения. Характерное отличие автопарка от всех остальных объектов воинской части, это запах солярки, масла и всего, что может гореть.

Начальника автослужбы в части не было. Вместо него было лицо временно его заменяющее, в звании сержанта. Сверхсрочник. Он оказался совсем молодым и ранее с такой техникой дел не имел, а потому советчик из него был никакой. Лось сам его прогнал, чтоб глаза не мозолил. Тот махнул рукой и удалился в первый бокс, где стоял штабной «УАЗ-469».

— Значит так! — старшина роты указал на открытые ворота бокса. Там был виден нос «пациента». — Вот это бронетранспортер БТР-60ПБ. Он плавающий, только еще ни разу не плавал, потому что тут рек такой глубины нет. Аппарат с недавних пор не заводится, поэтому ваша задача понять, почему это произошло и как эту проблему исправить. Срок, до пяти часов вечера. То есть, у вас есть почти шесть часов. Все ясно?

— Так точно! — отозвалось наше неполное отделение «автомехаников». — А были какие-то предпосылки к тому, почему он перестал заводиться?

— Да хрен его знает. Я как его с птицефермы пригнал, так он тут две недели запертый и стоял. Сегодня ворота открыл, а он мертвый.

Что мог делать бронетранспортер на птицеферме, оставалось загадкой.

— А какие-то проблемы у него были?

— Глох иногда. И стрелка показателя топлива бывало западала, но потом ее починили. Машина заправлена, как раз перед возвращением, я полный бак залил. В общем, приступайте. Только осторожнее, пальцы не переломайте.

И старшина удалился, а мы остались одни.

Степанков некоторое время стоял в полной задумчивости, почесывая затылок, а вот Валера Кольский неожиданно оживился. Сначала обошел БТР со всех сторон, залез между колес, потом полез наверх.

— Валера, а ты точно знаешь, что делать? — уточнил я, глядя на сослуживца.

— Ну да, — гордо заявил тот. — Только я их ни разу вживую не видел и не разбирал. Зато в журнале много читал про грузовики и другую советскую военную технику. И еще модель собирал, из картона. А потом раскрашивал.

Я хлопнул себя по лбу. Вот тебе и автомеханик.

— Твою мать, Валера! Картонных дел мастер! Почему сразу не сказал?

— Да все нормально, что-нибудь придумаем! — оскалился тот, став похожим на злого клоуна. Выражение лица у него было особое, к нему нужно привыкнуть.

— Ну, будем разбираться! — произнес Степанков, потирая ладони. По сути, он только что стал главным механиком, ну а роль теоретика осталась за Валерой. А я так, контроль качества.

С помощью ключа на тридцать два и какой-то там матери мы открутили и сняли люк машинного отделения, полезли внутрь. Двигатель от ГАЗ-51 я ранее уже видел, только никогда не разбирал. В прошлой жизни срочника я на «Газоне» только ездил, но почти никак не обслуживал. Было очевидно, что раз бронированная машина не заводится, то проблема может быть в чем угодно, а специалисты из нас ровно такие же, как балерины. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Сначала мы проверили нагрузочной вилкой, заряжены ли аккумуляторные батареи. Ну так, мало ли, вдруг у них ноги выросли? В армии всякие чудеса случаются, уж я-то их много видел, причем самого разного плана.

С батареями все было нормально. Обе живые и боеспособные. Стрелка топливомера была почти на максимуме. Проверили свечи — тоже нормально. Генераторы — вроде бы исправны, хотя толку-то от нашей проверки? Вообще, исправность системы зажигания особо-то и не проверишь — никакого специального оборудования для этого в автопарке тех лет нет и никогда не было. А из технической документации имелось только руководство по войсковому ремонту, которое кто-то залил маслом так, что там сложно было что-то разобрать. Ну и еще штук семь страниц отсутствовало. Возможно, кто-то из наших предшественников пустил их на туалетную бумагу.

В общем, с горем пополам перебрали мы еще несколько самых распространенных вариантов, которые выдумывал в основном Колян — все-таки гроза дядиных мотоциклов. Точнее, мотоцикла. Визуально проверили исправность трубок топливной системы — нигде ничего не текло. Зачем-то полезли разбирать карбюраторы, заодно сняли и решили почистить бензонасосы. Для этого разобрали половину машинного отделения, потому что до некоторых узлов было просто не добраться. Измазались в масле буквально по уши, а на руки было смотреть страшно. У негра и того чище. Детали и болты валялись повсюду, отчего со стороны создавалось впечатление, что недра нашей «шестидесятки» кто-то распотрошил.

Пять с половиной часов и наконец-то работа была закончена. Само собой остались лишние несколько болтов и гаек, как же без этого⁈ От них мы поторопились избавиться, смахнув в яму. Попробовали завести — ну ни в какую. Вновь начали думать, что же мы могли пропустить. Пока я ходил в столовую за пайком, Степанков и Кольский в соседнем боксе сняли аккумулятор с «Шишиги», перетащили сюда. Попробовали завести, опять ни в какую.

Часы уже перевалили за пять, а причина так и не была найдена.