Гений АвтоВАЗа (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
Расписался в журнале, что недомоганий у неё не выявил. Что бегает быстрее будущего «Порше-Кайена», не пророчил. Мастер участка удивлённо хлопал глазами, увидев 71 тысячу пробега.
— Серёга, ты даёшь. Машине двух лет нету! Где столько успел намотать?
— Степаныч, не ценишь мой ударный труд. Езжу — как пчёлка летает.
Чистый экспромт, но, видно, угадал. Он хмыкнул и подозвал моториста.
Тот проверил масло, оно светленькое и чистое, а что вы хотели, Mannol, сам две недели назад заливал.
Лица практически все были знакомые, но полузабытые. Плохо, что не помнил некоторые имена.
Домой отправились стадом, балагурили, курили, я бы тоже, но мой вейп остался в XXI веке, угостили «Примой», от которой отвык и едва удержался, чтоб не раскашляться как новичок. Похоже, придётся бросать.
Жили в двухэтажном доме, больше смахивающим на барак, я в деталях помнил своё гнездовье, микроскопическую комнатку, нагревательный бак над толчком, стол и два стула, укреплённые жестяными полосами, иначе ножки разъезжались как у коровы на льду, железная койка с тощим матрацем и тонким одеялом, летом не нужным, мутный глаз телевизора, гвоздики, вбитые в стену, заменявшие вешалку и платяной шкаф, электроплитка с мятым железным чайником, алюминиевые кружки и вилки…
Поднялся на второй этаж и, воровато оглянувшись, будто проникаю в чужое жильё, сунул в щель двери отвёртку, прихваченную из «жигуля». Никто не видит? Никто. Я отжал язычок замка, дверь подалась внутрь.
Какой знакомый запах! Немного затхлый, с кислинкой, чуть отдаёт пылью и мышами, всё как тогда, в семидесятых. То есть сейчас.
Ничего не изменилось… Прошагал к койке, намереваясь хлопнуться в неё с размаху и услышать привычный скрип панцирной сетки, но нога стукнула об эмалированный таз, стоявший под ней, моя, так сказать, ванная для ежедневного подмыва, потому как всерьёз наводили чистоту с пацанами по субботам в баньке — и по пивку. Неужели снова?
На столе увидел ключ от входной двери, ну да, забывал его несколько раз и пользовался отвёрткой. А что в ящике стола? Супер! Паспорт гражданина СССР, я в нём шестнадцатилетний, новой фотки в 25 лет ещё не вклеено, значит — непростительно молод. Водительские права, военный билет, комсомольский билет, заводской пропуск, сберкнижка, в ней вложены десять червонцев — можно жить!
Машинально протянул руку как полвека назад, пальцы попали на радиоточку, повернул регулятор, бодрый дикторский голос вывалил на меня кучу новостей о подготовке сельхозтехники к уборочной страде, рекордной плавке ударников-металлургов, происках израильских агрессоров, поддержанных американским империализмом…
— Возвращаемся к новостям нашей страны, — мужчину-диктора сменила дамочка. — Вчера, 5 июля 1974 года, Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Юрий Алексеевич Гагарин посетил Московский автомобильный завод имени Ленинского Комсомола и имел продолжительную беседу с передовиками производства…
Я сел с размаху на закачавшийся подо мной колченогий стул, собственные ноги подкосились. Гагарин? Генеральный секретарь ЦК КПСС⁈ Убиться веником… Он же погиб до моего окончания Харьковского автомобильно-дорожного института в авиационной катастрофе, генсеком был Брежнев… Что за чертовщина!
В туалете обнаружилась пачка газет, нанизанных на гвоздик. С точки зрения систематизации информации так себе, но за отсутствием интернета… Чтоб я так жил, действительно, Гагарин — генсек, причём Дважды Герой, когда успел слетать в космос вторично? У руля государства совсем другие личности, и вообще…
Я в своей молодости, но не в своём мире.
6 июля 1974 года! В Харькове живы ещё мои родители, с ними сестрёнка молодая-незамужняя, нужно испрашивать отпуск и срочно лететь к ним — обнять-обнять-обнять…
Стоп. А что ещё иного в этой реальности? Как минимум, сначала правильнее разобраться, а не шокировать родню, путаясь в элементарном. Как максимум, я знаю об устройстве автомобилей восьмидесятых и девяностых годов неизмеримо больше, что кто-либо в СССР 1974 года, да и во всём мире тоже. Если с умом воспользоваться знаниями, то буду считаться не только гением АвтоВАЗа, но и вообще светочем глобального масштаба.
А девушки тут какие — в коротких летних платьицах, приветливые, неизбалованные, владелец «жигуля» для них — принц! Все будут мои, по крайней мере, все самые лучшие.
Надо пивком заправиться. Здесь оно бочковое, без разнообразия, о «Балтике», «Арсенальном», «Золотой Бочке» и «Пльзенском» забыть. Зато прохладное и чуть хмелящее, да разговоры послушаю, прикину, чем ещё порадует дивный новый мир.
Прихватив червонец, я отправился к местной социальной сети — у жёлтой бочки с кислым ароматом. Узнал достаточно и сделал вывод, что вписываюсь в эту реальность без проблем. Возможно даже — с успехом и удовольствием.
Глава 2
Мисс Тольятти-1974
Мышечная память молодого тела крепко хранила рефлексы экстремальной езды, нервная система тоже. На «Тур Европы» 1974 года я не ездил, в сборную отобрали из ВАЗовской команды только экипаж Яши Лукьянова с штурманом Сашей Карамышевым, они там здорово себя показали, мне довелось гонять на раллийных и шоссейно-кольцевых гонках внутри страны.
Лукьянов, мой тренер и сосед по коридору в бараке, отпросил меня на несколько часов у Семенихина — готовить спорткар, ими занимались прямо там — в испытательно-экспериментальном цеху.
— Серёга, не подведи. Покажешь в Грузии себя нормально — поедешь на международку.
— Добровольно и с песней. Но, Яша, ты же знаешь. В сборной сплошь прибалты. Как тебя ещё терпят?
— С трудом, — признался он. — Не им решать. И я краем уха слышал: в Гокомспорте недовольны засильем литовцев. Будто у нас больше нигде автоспорта нет.
Утешил! Ладно, спорт — моя вторая жизнь. Даже первая, потому что работаю на работе, а машине и тренировкам отдаю и часть смены, и хороший кусок выходных. Адреналин, азарт… Слово «драйв» в эту эпоху ещё не прижилось. Поэтому послушно открыл капот и скинул кожух воздушного фильтра, чтоб в очередной раз мучить карбюратор.
Наши «боевые» копейки отличались от серийных. Внутри салона вварена стальная рама на случай опрокидывания — каркас безопасности. Вообще, салон смотрелся как жертва вандализма, отсутствовали задние сиденья и даже панели на дверцах в борьбе за каждый грамм веса. Снять тяжёлые хромированные бамперы с чёрными клыками заводское начальство запретило: авто обязано сохранять товарный и комплектный внешний вид, потому что победа на гонках служит рекламой для продаж за рубежом. Это позже будет позволено менять бамперы на накладки, препятствующие нагнетанию воздуха под днище.
Глушители, естественно, прямоточные, без перегородок в банках. За счёт этого чувствуется некоторый прирост мощности, а, главное, прямоток обеспечивает настоящий спортивный рык мотора, без него авто — только в булочную ездить.
Размалёванная надписями «ралли», «Лада», «Автоэкспорт» и украшенная двумя парами дополнительных противотуманок, машина действительно смотрелась лихо и ездила быстро. Под капотом вместо родного стоял форсированный до 140 коней полуторалитровик от ВАЗ-2103, выдававший больше 8000 оборотов. Подвеску мы тоже изменяли, на поворотах «копейка» меньше кренилась и не теряла дорогу, выдерживала трамплинные прыжки с отрывом всех четырёх колёс и звучным приземлением. Правда, любая неровность колотила по заднице с утроенной силой по сравнению с серийным лимузином, на ралли бился головой в потолок и гонял только в шлеме. Под капотом и под днищем что-то порой скрежетало, что не считалось неисправностью — так и должно быть. Главное, у неё стоит двигатель ручной сборки — подобранные кованые поршни и поршневые кольца, коленвал со срезанными противовесами, проточенный и облегчённый маховик, самодельная транзисторная система зажигания… Целые диссертации писаны о доведении до гоночного состояния обычных машин.
Правда, предусмотрена группа соревнований, где пилоты гоняют на обычных, существенные усовершенствования запрещены. Но не интересно.
