Ревизор: возвращение в СССР 31 (СИ) - Винтеркей Серж
– Какая проблема-то серьёзная, оказывается, клад спрятать, – удивился я. – Мне бы и в голову не пришло о медведе подумать.
Шанцев рассмеялся в голос в ответ на это моё замечание. Нам было о чем вспомнить при слове «клад».
Глава 2
Брянск.
– Послушайте, но вы же говорили, что в эти выходные поедем в Святославль вашу квартиру смотреть, – недовольно высказывал Левичеву Рябов, мужчина средних лет с обширной залысиной на макушке.
– Валерий Викторович, у меня квартиранты там никак не съедут, – с сожалением ответил Левичев. – Я же в Брянске квартиру снимал, а ту, в Святославле, сдавал. А как объявление ваше увидел, сразу им велел съезжать, давно хотел в вашем районе поселиться. Но они всё никак другую квартиру не найдут.
– Послушайте, Михаил, разве это мои проблемы? Я жду уже почти три недели, – с досадой заявил Рябов. – Вызывайте милицию и освобождайте. Мне срочно нужна квартира в Святославле и ваша трёшка там не одна. Вы посмотрите, какая у нас квартира! Две раздельных комнаты, балкон, кладовка, ремонт только сделан. Район, вы сами знаете, замечательный… Мы очень быстро найдём замену вашему варианту.
– Может быть и найдёте. Только он будет без квартирного телефона, – недовольно ответил Левичев.
– Вот, только из-за телефона я готов ещё немного подождать, – ответил Валерий Викторович.
Мужчины попрощались с недовольными лицами, но руки друг другу пожали. Левичев вышел на улицу и раздражённо закурил.
Что же делать? Везти смотреть квартиру, пока не выехали прежние жильцы, нет никакого смысла. Их надо оттуда выкуривать побыстрее. Баба там, конечно, скандальная, но недалёкая. А сын у неё молодой ещё слишком, чтобы быть в состоянии проблемы хоть кому-то создать…
Святославль.
После разговора с матерью, сразу успокоившись насчёт неё, Диана прилегла рядом со спящим мужем и моментально уснула. Всю неделю её мучали педагоги по английскому и итальянскому в институте, а потом вечером она продолжала заниматься арабским и французским на курсах. В голове была полная каша из слов из разных языков, но она не сдавалась и очень старалась. Но, несмотря на все старания, ей часто казалось, что слишком большой объём новых слов просто невозможно было затолкать в голову.
Иногда к вечеру отчаяние охватывало её и казалось, что у неё ничего не получится. Но наступало утро, и она ехала опять в институт, прекрасно понимая, что назад пути нет, все мосты сожжены.
В один из дней в институт приезжала Артамонова и, как и обещала, без свидетелей показала ей грамоту с личной подписью Андропова.
Педагоги по английскому и итальянскому ни о чём её не спрашивали, но, похоже, о чём-то догадывались. Диана поняла это по их опасливым взглядам, которые иногда ловила на себе.
Выходные она ждала как манну небесную и радовалась возможности не заниматься учёбой, а просто спать!
На сколько меня так хватит? – спрашивала она себя иногда, но другого выхода, кроме как продолжать обучение, не видела. Ей самой нужно как можно быстрее выучить эти языки. Эх, знать бы в школе, что без языков за пределами СССР делать нечего, а попасть в тот мир вполне реально… Но тогда Диана имела вообще крайне малое представление обо всяких там Италиях и Франциях, и точно не думала, что хоть раз в жизни сможет там побывать. Потому и относилась к иностранному языку крайне наплевательски. А как сейчас было бы легче, веди она себя иначе…
Рассказав мне все свои новости, Шанцев решил поинтересоваться, а что у нас нового?
– У нас жизнь бьёт ключом, Александр Викторович, и всё по голове, – с досадой ответил я и поделился с ним, как Руслан выписался из трёшки с женой и ребёнком за одну тысячу рублей.
– Так! – вскочил уже слегка выпивший Шанцев и стал нервно ходить взад-вперёд мимо меня. – Получается, можно вот так пообещать и не сделать?
– Как жизнь показывает, можно, – развёл я руками. – Им надо было с него залог больше требовать, или хотя бы расписку с него взять, что в долг ему деньги дали на недостающую до стоимости машины сумму. А то машину за пять тысяч показал, тысячу залога за неё дал и радуйтесь, что хоть что-то получили. Может, в жилкомиссии найдут, за что зацепиться, чтобы ордера новые аннулировать? А то его слово против слова Руслана и тещи… И закон не на стороне Руслана, квартира-то государственная! Даже в милицию не обратиться, доплаты вне закона!
– Это само собой, что-нибудь придумаем, – сел рядом, наконец, Шанцев. – Не переживай, я разберусь… Никто не смеет так нагло обманывать людей в моём городе!
Народ продолжал отмечать новоселье, не стал больше злоупотреблять вниманием Шанцева и предоставил Ахмаду возможность воплотить в жизнь наш общий план мести Вагановичу. Тот сразу, представляя Шанцева новым коллегам, обозначил, что Александр Викторович сейчас занял место Вагановича, и, конечно, мужиков очень заинтересовал этот факт.
Ну, пока, вроде, всё идёт по плану, думал я, унося детей домой. Им уже пора было спать, и мы с женой вдвоём отлучились с праздника часа на полтора. Думаю, гости ещё не успеют разойтись, и мы ещё попразднуем.
Мальчишки перевозбудились, и жене пришлось их укачивать и петь колыбельную. Прилег рядом, хоть спать и не собирался. Не давала покоя ещё одна острая проблема. Что делать с Быстровой?
Идти на открытый конфликт с ЦК ВЛКСМ, удаляя ее из группы, Гусев, вроде бы, и был готов, напуганный моим рассказом про человека из ЦК КПСС, но не стоит на это рассчитывать всерьёз. Он ещё тот перестраховщик. Даст заднюю в любой момент, а то ещё и выкрутится, как-то подставив меня… Надо что-то придумать… Оставлять ситуацию, как есть, я точно не готов. Регина мне глубоко неприятна, а группа по письмам существует сугубо под меня. Формально там Гусев распоряжается, конечно, но без меня ее бы не было. И не будет, если я перестану приносить туда свежую корреспонденцию с радио и газеты.
Рассмотрел сразу и этот вариант. Просто сказать Гусеву, что если он не готов ничего сделать, чтобы удалить Регину, то я перестану поставлять свежие письма. Можно, в теории, осчастливить этой работой тот же комсомол на ЗИЛе, к примеру. Но нет, нельзя, сразу по нескольким соображениям. Первое – по факту я потерплю поражение, если моя группа по письмам в МГУ исчезнет из-за Регины. А терпеть поражения плохо для самооценки. Одна победа влечет за собой следующую. А поражение может привести к следующему поражению… Выглядит немножко суеверно, но с точки зрения психологической накачки на безусловную победу… Не хочу никому проигрывать, и уж тем более студентке-первокурснице! Второй момент – на радио уже все сделано так, что я представляю МГУ. Скажу я Гусеву, что группы больше не будет – кто мешает ему пойти к проректору, чтобы тот надавил на меня, потому что определённая логика в том, чтобы письма, присланные по совместному проекту радио и МГУ, разбирались именно в МГУ. Мне тогда придется обращаться к Захарову, чтобы он разрулил проблему в ректорате, не самому же бодаться с ректоратом МГУ. Будет много совершенно ненужной возни…
Ну и в-третьих, Гусев обидится. И в последующем откажется выполнять мои просьбы в отношении сокурсников. По факту, у него в заложниках целый курс с кучей моих друзей-комсомольцев. Вот он пошел мне навстречу по поводу трубопровода, отменив запись ребят на поездку в Сибирь? Пошел. А если поссоримся? Вот то-то и оно…
Так, еще один важный момент… Самедов работал на Гагаринских. Логично предположить, что и Быстрова может быть в теме этой его работы. Тогда она работает на ту же группировку, и здесь налицо уже очевидная опасность от неё самой, и её присутствия в группе разбора особенно. Она будет сливать гагаринским информацию, что узнает из писем. Как же её оттуда убрать? Желательно, без скандала…
Так… Мещеряков… Если обратиться к Мещерякову, то он, конечно, найдёт вариант. Но и смеяться потом будет, что я с девчонкой сам не справился.
