Позывной "Курсант" 4 - Барчук Павел
Четыре пункта и все по одному вопросу. Не странное ли это совпадение?
Глава 2
Я вспоминаю старые присказки
— Ну что? — Спросил я Подкидыша, как только мы с ним оказались в спортивном зале, и рядом, наконец, не ошивалось больше никого.
Ждал этого момента с той самой секунды, когда Иван «нашелся» на Красной площади. Во-первых, было очень любопытно, где детдомовца носило почти два часа и почему он пришел такой довольный. Во-вторых, интересовал момент относительно задуманного. Успел ли Ванька кому-нибудь, что-нибудь сказать.
Просто Шипко всю дорогу вороном бдил за каждым движением Подкидыша. Ехали мы в грузовичке, наподобие того, который нас с Клячиным подвозил. И каждый раз, стоило Подкидышу чуть дернуться, Панасыч в одну секунду, словно охотничий пес, делал стойку. Мне кажется, он так и ждал, что Ванька в какой-то момент вскочит на ноги, расхочется злодейским «бу-га-га!», а потом рванет в прыжке через борт кузова на свободу. Когда машина остановилась возле территори школы, Панасыч даже облегчённо выдохнул. Он явно обрадовался, что обратная дорога закончилась благополучно.
Кстати, это был не наш выбор. Имею ввиду, Подкидыша в партнеры по мойке полов я не сам выбрал. Зоны ответственности распределил Шипко. Он решил, что коридоры лучше всего отмоют Бернес, Ленька, Матвей и Степан, в спортзале идеально справимся мы с Подкидышем, а уж столовую общими силами отмойдодырим.
Причем виновника испорченного выходного Панасыч отправил со мной намерено. Видимо, если у воспитателя и остались хоть какие-то крохи доверия, то лишь ко мне. Остальные детдомовцы были им переведены в категорию особо неблагонадежных. Так и сказал:
— Разин идет с Реутовым. Чтоб у Разина опять какая-нибудь внезапная беда не приключилась. В компании с кем-то другим, боюсь, это непременно произойдёт. Придется не одного дурака искать, а двоих. В своих же портках потеряются. И смотри мне, Реутов…– Панасыч свел брови к переносице, а потом погрозил указательным пальцем.
Я этой логики честно говоря, не вкурил. Накосячил, как бы, Ванька, а угрожают, как бы, мне. Нет, оно понятно, я и Подкидыш в недавнем развитии событий виноваты одинаково, мы ведь оба придумали побег, но Шипко-то об этом не знает.
В любом случае, такое решение воспитателя было как нельзя кстати. Потому что если не удастся поговорить сейчас, то нам тогда придется опять ночью в душевой прятаться, дабы все обсудить. А я ни морально, ни физически не готов к очередным брождениям по Большому дому.
Спать хочу. Есть хочу. Упасть звездой на кровать и ни черта не двигаться хочу.
Состояние после того непонятного приступа до конца не улучшилось. Все равно и слабость имеется, и недомогание.
Бернесу, кстати, я запретил рассказывать кому-либо о случившемся.
— Ты дурак? А если это неспроста? Если ты помираешь? — Вот такой была его реакция.
— Если помираю, так все равно ничего не изменится. Сейчас даже лекарств нормальных нет. — Ответил я Марку.
Правда, тут же мысленно себя одернул. «Сейчас»… Идиот, блин. Надо следить за словами, а то я чего-то сильно расслабился. Потом продолжил:
— Ты смотри, Бернес, я сильно обижусь, если трепанешь. Не хочу, чтоб хоть кто-то знал о приступе. Скорее всего, Надя правильно сказала, это было с голодухи. Да и режим у нас сейчас напряжённый. То бегаем, то прыгаем, то подтягиваемся, то уроки учим, как ненормальные. Предметов то вон сколько. Башка пухнет. Физически, наверное, вымотался. В общем, никому ни слова. Понял?
Марк покачал головой с осуждением, но спорить не стал. Однако, волнение за мое состояние у него явно не прошло. Когда я и Ванька отправились в спортзал, он проводил нас обеспокоенным взглядом.
И вот теперь мы с Подкидышем ползали по спортивному залу, с противным скрипом возюхая этими чёртовыми щётками по полу.
— Видишь, как Панасыч разошелся. — Разговаривать приходилось из крайне неудобного положения и фразы, предназначавшиеся Ваньке, я выкрикивал куда-то себе под мышку. Потому что Иван натирал ту часть, которая находилась за моей спиной. При этом оба мы, как прости Господи, передвигались по деревянному полу на коленях. — Его прямо распирает от желания прибить нас всех скопом. Ты успел с кем-нибудь поговорить?
— Все отлично. — Ванька хохотнул, а потом, дотянувшись до ведра, плеснул еще воды. — Что вы тут делаете со своим Молодечным, не пойму? Картоху сажаете? Ты гляди, сколько грязи… А по делу… По делу с Матвеем уже поговорил. Успел урвать несколько минуточек, когда Шипко нас у школы выгрузил. Остались Бернес, Ленька и Рысак. Ну, это я уже перед сном проверну. Не бои́сь. Вот и поглядим, что завтра чекисты запоют. Какая версия всплывет.
— Думаешь, завтра? — Я завис на одном месте, уставившись в стену, которая была практически перед моим носом.
Завтра… Ну, в принципе, неплохо. Чем быстрее найдем стукача, тем лучше. Как раз, если завтра разразится буря, а чекисты явно Ваньку после такого доноса тряхнут прилично, несколько дней потом уйдет на то, чтоб всем успокоиться…
Да, нормально. К концу недели шумиха утихнет. Это хорошо. Потому что мне надо как-то выйти на Клячина. Или даже на Бекетова, хрен с ним. А выйти я могу на этих товарищей только через Пансыча. По крайней мере, Игорь Иванович велел в случае, если возникнет необходимость встречи, действовать с помощью Шипко.
Сам товарищ старший майор госбезопасности в школу не попрется, чтоб меня забрать. Здесь устраивать свидание тоже не будет. Не царское это дело. Соответственно, пришлёт верного пса Николая… А мне именно это и нужно. Хочу встретиться с Клячиным, но под благовидным предлогом. Когда окажусь рядом с чекистом, придумаю, как часы рассмотреть. Это уже проще. Главное, чтоб мы с ним пересеклись и некоторое время наедине провели. Как раз дороги от школы до города вполне хватит. Потому что принципиально важно понять, те у Николая Николаевича часики или другие. Найди семь отличий, называется. Впрочем, мне и одного хватит.
Если вещичка просто сильно похожа — это ладно. Не мое дело, откуда она у Клячина появилась. Если та самая… Вот тут надо будет думать. Потому что пока я не понимаю, каким образом часы Витцке могли оказаться у Николая Николаевича. Связи между ними, вроде бы, никакой.
Те двое чекистов, которые за прабабкой приходили… Фамилии у них такие были… Простые. Ляпин, кажется, и Разинков. Так вот, с часами никто из них по доброй воле не расстался бы. Слишком они дорогие. Тем более, насколько понимаю, сейчас в Союзе с подобными аксессуарами напряг. В магазине, куда Надя шла за подарком, выбор был раз-два и обчёлся. К тому же все карманные и похожи друг на друга как братья-близнецы. А у Витцке, если я именно его руку видел во время странного приступа, часики штучной работы. Да еще и наручные. Да еще и с буржуйскими надписями. Тут точно не ошибешься.
Просто, в любом случае, выходит, если часы именно те самые, то чекистов, угробивших прабабку, Клячин должен лично знать. Иначе как бы он стал счастливым обладателем дорогой вещицы. Но отчего-то данный нюанс Николай Николаевич не озвучивал во время наших с ним доверительных бесед. Историю из прошлого рассказывал не как свидетель, а как человек, о ней узнавший со стороны. Говорю же, скрывает он что-то. Руку могу дать на отсечение.
— Завтра — это хорошо… — Сообщил я Подкидышу. — Чем быстрее разберемся, тем лучше.
— Да конечно! — Ванька махнул рукой, на которую была надета щётка, отчего во все стороны полетели брызги. Часть этих брызг плюхнулась мне на спину. А вода, между прочим, вообще ни разу не чистая. — Как с остальным поделюсь мыслишками насчёт обогащения, так поверь мне, крыса долго ждать не будет. Сразу помчит к хозяевам. Понесет им новости в клювике…Наша маленькая, неприметная птичка.
— А ты чего такой довольный? — Я с подозрением покосился на Подкидыша.
Просто его лицо и правда буквально светилось. Пока мы ехали в школу, он конечно, радости на физиономии поубавил, а то Шипко падучая стеганула бы, но сейчас, в отсутствии воспитателя, снова цвел маковым цветом.
