Владимир Моисеев - Стратегический мост
".. Работа - дерьмо, вот раньше - и энтузиазм, и желание работать днем и ночью, а сейчас не знаешь, как и высидеть положенное. За каждым шагом следят, чуть что - грозят фронтом. Устал я. Ничего не получается, все из рук валится. Не поверишь - встречаю на улице красивую женщину и готов сам себя разорвать на части от бешенства, вот, думаю, возьмет и просто пройдет. Конечно, проходит, красивые женщины всегда проходят мимо…"
Чудак этот Махо, из всего проблему делает. С девушкой не может познакомиться! Вот до чего дело дошло!
- Послушай, Пакур, - неожиданно зашептал сосед слева. - Не пойти ли нам сегодня в бар? Выпивка там, что надо! Не в каждом ресторане. Интересуешься, можно достать наркотики. А девочки!… Я, знаешь ли, многое повидал - и то краснел в первый раз, как мальчик… Пойдем!
- Нет, Кушнер Гейц, я не пойду, - сказал Пакур и почувствовал, что соврал. Конечно, он пойдет. Один.
4
"Наверное, во всем виновата музыка. И льется непонятно откуда, - со всех сторон, что ли? Черт. Странное какое-то состояние - ведь и не пил почти, а как будто пьян. Нет, определенно, это музыка, - думал Пакур, удивляясь, что корка черствости и цинизма, которой изнутри покрываются все, побывавшие там, откуда он вырвался на день, оказалась на удивление хрупкой и отпала сама собой, стоило ему лишь на мгновение очнуться.
Обо всем, сейчас обо всем можно было забыть, соскрести с себя всю эту грязь, встать, наконец, во весь рост и забыть о страхе, который еще ни разу не покидал его здесь, на Базе, хотя никто не мог назвать его трусом.
"Это только передышка, - твердил он себе, но ему все равно было приятно находиться в этом уютном зале при неярком свете электрических свечей и вглядываться в глубокие-глубокие изумрудные глаза Кирии. Глаза-колодец.
- Рассказал бы что-нибудь. А то скучно…
- Что рассказать?
- Ты откуда?
- Из Столицы.
- Из Столицы! Ну у, как там Столица?
- Нормально. Сама знаешь - везде одно и тоже.
- Чем ты там занимался?
- Торговал подержанными автомобилями.
- Да ну? И как?
- По-разному… Всякое случалось.
- Нравилось?
- Что?
- Торговать подержанными автомобилями?
- Захватывающее занятие.
Из-за соседнего столика поднялся какой-то тип, подошел и пожал Пакуру руку. Его теперь часто узнавали - после того, как он сумел заманить в ловушку Гремучего Клопа, и сам генерал Краст вручил ему Орден "За доблесть II степени". Многие считали своим долгом выразить ему признательность. До сих пор Пакуру казалось, что всем вокруг, как и ему самому в том числе, глубоко наплевать за все происходившее, на оказывается, множество людей с интересом следят за развитием событий на фронте, принимая официальные сообщения за чистую монету,
- Ура Пакуру!- заорал тип.
Десятки голов, как по команде, повернулись в их сторону, но, к счастью, всеобщее внимание вскоре привлек небольшой инцидент в дальнем углу зала, где какой-то не по годам бойкий старичок приставал к группе офицеров, сидевших за отдельным столиком. Голос у старичка был на удивление резкий и громкий.
- Позвольте выпить за ваше здоровье, господа офицеры, - те недовольно переглянулись. Было видно, что старичок раздражает их.
- Господа офицеры! Только одну рюмочку, за лицо армии, за гордость Нации! У меня, господа офицеры, был один знакомый - тоже военный. Замечательный человек! Только кончил плохо… - Никто не поднялся, чтобы вывести старика из зала, чувствовалось, что назревает скандал.
- Так вот, господа офицеры, он, знаете ли, стал утверждать, будто он - самолет! Мы, понятно, не поверили. Что за глупость, порядочный человек, офицер и вдруг, на тебе, - самолет. Однако, господа офицеры, вы можете представить себе наше удивление, когда он выпустил шасси…
Один из офицеров не выдержал, встал и ударил старика. Беспомощно взмахнув руками, точно поломанными крыльями, тот упал.
- Развелось всякой дряни. Стрелять, стрелять надо… не задумываясь… Конечно, это жестоко, господа, но милосердно, - процедил сквозь зубы офицер и, натянув перчатки, вышел. Трое остальных последовали за ним.
Все остальные остались на своих местах, продолжали мило беседовать, шутить и смеяться, все делали вид, что ничего не произошло.
"Спекся старичок, - автоматически отметил Пакур. - Сфальшивил. Очень хорошо начал, весело, а закончил почему-то на высокой трагической ноте. Жаль… Зачем же так нелепо падать?.. Что это я, - неожиданно спохватился он. - 3а что, за что они его? Мерзавцы. Я ведь сам из породы этого старика. Мы приучены получать удары."
- Нет, я не такой, - тихо сказал он, в общем-то, уже ни к кому конкретно не обращаясь, так как перед глазами у него уже порядочно плыло. - Пойми. Нет, я не наемник, не из-за денег я здесь, не для развлечения… Я думал, что это мой долг. Но это грязное дело. Меня засасывает в это дерьмо. Не могу я больше здесь…
- Что с тобой? Ну, что ты, глупыш, перебрал немного?
Кирия поднялась.
- Пойдем потанцуем.
"Отчего все так дерьмово", - подумал Пакур.
У него кружилась голова. Опять эта чертова музыка.
5
Ветер дул уже вторую неделю. С моря. Почти невидимые соленые капельки водяной пыли оседали на коже, на бороде и смешивались с каплями пота, тоже солеными и холодными.
Однорук облизал губы и вздохнул. Сощурив глаза, посмотрел в сторону моря.
"Ветер", - подумал Однорук.
- Э-эй! Однорук! - из-за холма появилась невысокая фигурка и вскоре скрылась в лощине. Прошло минут пять и снова:
- Однорук! Э-эй! - теперь уже совсем близко.
Сплющенная голова, утиная походка - так и есть, Бородавочник.
- Здорово, Однорук! Что делаешь? Сети чинишь? Глупый ты, Однорук, кто по такой погоде в море собирается? Глупый был, глупым и помрешь, Однорук.
- Чего надо?
- Давай деньги, Однорук! Прошлый год 15 монет брал? Брал! Так что давай.
- Нету у меня сейчас.
- Врешь! Третьего дня перевод тебе принесли? Принесли! Так что врешь, Однорук.
- Нету у меня.
- Эх, Однорук, Однорук! Ведь до седых волос дожил. Будет врать-то!
- Козу ты спер?
- Ну, я. Да она дурная, твоя коза-то. Ты сам дурной - и коза твоя дурная оказалась. Подохла твоя коза, Однорук. Если хочешь, принесу. Да зачем она тебе дохлая? Я и не понесу. Кому, нужна дохлая коза? Никому! Даже тебе, Однорук, не нужна. Давай деньги. Эй, Однорук, ты оглох, что ли?
- Нету у меня.
- Дурной ты человек, Однорук. И дети твои дурные. Старшой, как уехал с острова, так и не пишет совсем.: А говорили - умница, светлая голова. Забыл он тебя, Однорук. А младший? Вымахал - смотреть страшно, здоровый как вол, а не работает, бродит по Лишайникам да девок портит. Одно слово - балбес. Ладно, Однорук, тащи вина.
Однорук отложил сети и направился к погребу.
- Похолоднее, Однорук! - закричал ему вслед Бородавочник.
Выпили, потом еще.
- Вот за что люблю тебя, Однорук - вино у тебя хорошее. У Губатого тоже хорошее, но у тебя лучше. Налей-ка еще стаканчик.
Вдруг над сопками пронеслось раскатистое: "У-уууу!"
Бородавочник сразу засуетился.
- Ну ладно, Однорук, пойду я, а то твой младший возвращается. Завтра еще зайду - ты уж деньги достань - нехорошо ведь, а, Однорук?
И, поднявшись, Бородавочник заковылял прочь.
- Здорово, батя! Смотри, чего я принес, - Голован запустил руки в мешок и вытащил пригоршню ягод. - Я, батя, брусники принес.
Руки у Голована были здоровые, еще больше, чем у Однорука, и волосатые. И весь он был волосатый, этот Голован, весь в отца.
- Зачем к тебе приходил Бородавочник?
- Денег просил.
- Ты бы ему по голове дал, чтоб больше не просил. По голове дашь - больше просить не будет. Жалко меня не было - я бы дал. По голове. Пожрать есть чего?
- Нету.
Однорук подошел к сыну.
- Я сети починил, скоро в море пойдем.
- Пошли сейчас.
- Вечером пойдем. Вечером стихнет.
И Однорук повернулся к морю.
* * *- Ну, кто там еще? Да не стучи, дверь сломаешь.
- Открой, Губатый! Это я, Бородавочник.
Губатый отодвинул ржавый засов, скрипнула дверь.
- Ну что, спишь? А, Губатый?
- Ну.
- Много спишь, Губатый. Так и жизнь проспишь. Вином угостишь, Губатый?
- Ну.
- Хорошее у тебя вино, Губатый. У Однорука тоже хорошее, но у тебя лучше. Налей-ка еще.
Губатый налил.
- Слыхал, Губатый, Однорук в море собрался.
- Ну?
- Неспроста это, Губатый. В такую погоду просто так в море не выходят. Видать, Однорук что-то задумал. А иначе б зачем он в такую погоду сети чинил? Видать, задумал что-то.
- Ну?
- И главное, Голован вернулся. Сам знаешь, Голован просто так не возвращается. И сети чинят не просто так. Разумеешь?
- Ну.
- Гад он, этот Однорук. Гадом был, гадом и остался. Денег не дает. У тебя денег нет, а, Губатый?
- Не-е…
- Плохой у тебя дом, Губатый. И забора нет. И собаки тоже нет. Хочешь собаку, а, Губатый?
