Евгений Белогорский - Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого)
Зная об этом благодаря разведчикам наркома Берии, маршал Рокоссовский и направил главное острие удара десанта генерала Петрова. Застигнутые врасплох англичане, только кусали от бессилия локти, видя как спокойно и деловито, высаживаются советские солдаты именно там, где не было ни минных полей, ни колючих заграждений, ни огневых точек. Только одни патрульно-наблюдательные пункты, которые могли только фиксировать действия противника, не представляя никакой для него опасности.
Медленно, с осторожностью советские солдаты занимали сначала прибрежную полосу, затем углублялись на километр, два, три, пять, не встречая никакого сопротивления. В сложившихся условиях у генерала Петрова возник большой соблазн построиться походной колонной и совершить марш-бросок на Лондон. Благо запас горючего позволял это сделать, но стреляный воробей, не собирался превращать тщательно продуманную военную операцию в безответственную авантюру.
Георгий Владимирович прекрасно понимал, что впереди его ждали отнюдь не горы цветов, восторженные речи и горячий прием местного населения. Поэтому, прежде чем двинуться вперед, он оставил на побережье два батальона из полка подполковника Пешкова. Строго приказав им дожидаться прибытия подкрепления и только потом, двигаться вслед за ушедшим вперед авангардом.
Мера как показало дальнейшее развитие событий, была правильная и своевременная. Не прошло и шести часов после высадки советского десанта, обстановка на острове резко изменилась. Сначала английские корабли блокировали пролив Ла-Манш, полностью отрезав советские соединения под Гастингсом от главных сил Булони, а затем атаковали движущуюся на Лондон походную колонну генерала Петрова.
Конечно, если бы по ним ударили основные силы Юго-Восточной Англии, то полк полковника Мохова погиб, дорого продав врагу свои собственные жизни. Но на его счастье, ударивший по ним бригадный генерал Лайонел Грейсток, не имел численного превосходства. Он действовал, что называется на свой страх и риск, без поддержки соседей и весь его замысел заключался во внезапном ударе.
Узнав о направлении движения войск противника, он занял выгодную позицию в районе Маунтфилд, где намеривался атаковать и разгромить походную колонну русских. Генерал не имел точных сведений о численности противника, однако справедливо полагал, что она примерно равна одной дивизии. В такое число оценили британские наблюдатели силы советского десанта.
Решение атаковать соединение генерала Петрова, было обусловлено не только горячим желанием Грейстока не допустить врага в Лондон. Своими действиями он показывал всем, что русских можно и нужно бит и одновременно с этим подталкивал командиров всех соседних частей и соединений к переходу на сторону регента Генриха и срыву подписанных договоренностей.
Испокон веков соседи островитян считали жителей Альбиона отменными мастерами на всякие пакости и гадости. Засады и коварные удары в спину были для британских солдат привычным делом, но на этот раз им немного не повезло.
Английский изощренный ум натолкнулся на строгое исполнение боевого устава, каждая строчка которого была написана кровью погибших солдат. Двигаясь на Лондон, полковник Мохов ни на минуту не забывал, что вокруг них одни враги и расслабляться от удачной высадки нельзя ни на минуту.
Исполняя требования устава, он приказал выставить не только головную, но и боковую дозорную заставу, одна из которых и наскочила, на стоящих в засаде батальоны англичан. Разведчики капитана Стаднюка отважно вступили в бой с превосходящими силами противника. Большая часть из них погибла, но ценой своей жизни смогли сорвать коварный замысел врага.
Менее получаса проходило встречное сражение между двумя противоборствующими сторонами. Как не пытались англичане разгромить и обратить в бегство советских солдат — это им не удалось. Мотострелки полковника Мохова, при поддержке роты танков и самоходок смогли отбить все атаки врага и нанесли ему большие потери.
Прибывший к месту боя генерал Петров горячо одобрил действия комполка по отражению атак противника, но вслед за этим потребовал немедленно контратаковать неприятеля.
— Самая лучшая защита — нападение. Поэтому необходимо как можно скорее самим начать наступление, пока противник не подтянул резервы и не повторил атаки. Для этого им понадобиться минут сорок-шестьдесят минут, значит, мы должны ударить через двадцать, минимум через тридцать минут. Задача ясна, полковник?
— Англичане известные специалисты по созданию крепкой обороны. Они наверняка успели отрыть окопы и траншеи на подступах к городу. Для их штурма нужно гораздо больше сил, чем мы сейчас имеем. Необходимо подтянуть резервы, товарищ генерал.
— И тем самым упустим время, — не согласился с Моховым генерал. — Судя по их наступательным действиям, англичане изначально не собирались создавать здесь какую-либо оборону. Они собирались нападать, следовательно, максимум сопротивления, которое они могут нам оказать — это активная оборона в домах и прочих жилых постройках этого городишки. В этой ситуации, самым разумным шагом, является фланговый обход противника, но на это у нас нет ни времени, ни сил. Поэтому мы должны атаковать противника в лоб, вот в этом месте.
Генерал решительно ткнул тупым концом цангового карандаша в карту. Для большего понимания, он указал направления штурма рукой, энергично махнув пятерней в нужное место, добавит при этом нужное слово.
— Для прорыва и разгрома сил противника необходим комбинированный удар танков и пехоты при поддержке артиллерии. Я уже приказал майору Панферову перебросить для создания огневого кулака всю нашу артиллерию, включая гвардейские минометы. Товарищи офицера, прошу разойтись по своим соединениям и через двадцать минут доложить о готовности к началу атаке. Прошу сверить часы.
Петров говорил просто, буднично, как говорил не одну сотню раз до этого, но каждый из стоявших с ним офицеров понимал, что грядущий бой очень важен. Как судьбе самого десанта, так в судьбе битвы за Британию, а также в войне, которая в сводках Информбюро скромно именуется вооруженным конфликтом.
В подчинении Георгия Владимировича были профессионалы своего дела, которые за два последних года привыкли победоносно наступать, сокрушая сопротивление противника. А если это по каким-то причинам не удавалось сделать, то они быстро проводили работу над ошибками, исправляли их и, в конце концов, добивались нужного результата.
Англичане, как и предполагал генерал Петров, засели в домах южной части Маунтфилда. Это была сугубо подвижная оборона, которая впрочем, могла доставить большие неприятности солдатам противника, решись они пойти на штурм.
Этому благоприятствовало природное положение городка, расположенного на некоторой возвышенности в отношении прилегающей к югу территории. Огневые точки, находившиеся в окнах и на крышах домов, могли остановить наступающие цепи противника, а укрывшиеся за изгородями и наскоро созданными баррикадами из мешков с песком полевые и противотанковые орудия, являлись серьезной угрозой для танков.
Для её прорыва пехота и танкисты потратили бы много сил и жизней, но огневой кулак, созданный майором Панферовым, существенно облегчил им задачу. Грамотно руководимый офицерами корректировщиками, его разрушающий смерч пронесся по позициям врага, сметая все на своем пути.
Чтобы быть в курсе событий, генералу не обязательно находится вблизи передовой и, уткнувшись в окуляры бинокля оценивать работу своих подчиненных. Для многих из них, более достойным и приемлемым местом является штаб, где обложившись картами и телефонами, они священнодействуют, создавая свою победу на поле боя.
Возможно это правильное решение, но генерал Петров был новым человеком в этой высокой когорте военачальников. Вся его сущность соответствовала сущности комполка, и он желал руководить сражением воочию, а не отдавать приказы к исполнению из кабинета. Слишком много для него значил этот бой.
Находясь вблизи передовой, чья линия была чисто условна, генерал Петров подвергал себя большому риску попасть под огонь противника, что и произошло, после того как заговорили пушки майора Панферова.
Неизвестно, что заставило англичан обстрелять именно то место, где расположился комбриг со своей маленькой свитой. Случайность или что-то иное привлекло их внимание, но несколько снарядов упало вблизи от генеральских легковушек.
Один из снарядов угодил точно в машину с автоматчиками охраны, второй взорвался рядом с правым передним колесом «виллиса» Петрова. Взрыв снаряда не только разнес правое крыло автомобиля в щепки, но и опрокинул его набок, прямо на находящегося рядом с ним генерала.
Первый, кто среагировал на случившуюся беду, был Шалашов. Не обращая внимания на крики и стоны раненых, на свист и завывание летящих снарядом, вместе с адъютантом он стремительно бросился бежать к придавленному автомобилем командиру.
